— Вот, — всхлипнув, остановилась Уна и указала дрожавшей лапкой на прилавок.

Глазам прибывших предстала картина по драматичности, обилию темно-красного цвета и черным теням, густеющим вокруг, достойная кисти Рембрандта.

На прилавке полированного дерева возлежала сухонькая старушка с пушистыми белоснежными волосами, нежной кожей желтоватого оттенка и мельчайшими морщинами. Ее черные глаза были распахнуты и устремлены в благородно подкопченный временем потолок. Руки судорожно схватили края столешницы. Справа в грудь был воткнут нож. Кипенная некогда манишка алела широко расплывшимися пятнами крови.

У задней стены за прилавком стоял шкаф с диковинами. Собственно, это были препараты, которых Сент-Джонс, понавидавшаяся всякого в лабораториях и моргах, не видела прежде никогда. Скромно выстроившись в ряд, стояли запаянные колбы с формальдегидом. Внутри них находились органы, а чаще конечности людей разного возраста. Невообразимая для такого рода деятельности фантазия обуревала создателя препаратов, заставляя изобретать безумные сюжеты для натюрмортов из мертвых тканей и органов.

Женская кисть с изящно отставленным мизинцем демонстрировала великолепный перстень с драгоценными камнями, которые переливались всеми цветами радуги в скудном свете фонариков полицейских. В соседней колбе очаровательная младенчески пухлая ножка с микроскопическими белыми пальчиками ступала по изумрудно-зеленому мху. На ножке были тончайшие кружева, и казалось, что прямо сейчас выскочит из-за колбы прелестный ребенок в гипюровом костюмчике, чтобы укомплектовать свое тело потерянной деталью.

Замечательно. Это что, детский магазин игрушек или любимое заведение патологоанатомов со стажем и без чувства юмора?

— В-о-о-о-т, — неожиданно взвыла горбунья, надрывно всхлипнув. — Бедная, бедная моя, дражайшая Гвен! Уна, говорила она мне, судьба моя записана в книге смерти. Я знала, что это произойдет сегодня.

— Что именно вы знали? — настороженно переглянулась с агентом Кассандра. Расследование этого убийства грозило побить все рекорды по скорости раскрытия преступлений.

— Сломался ноготь! — трагически всхлипнула Уна.

— Что?!

— Ночью мне приснилось, будто я сломала ноготь, а утром, представьте, я заметила, что и вправду его сломала! Когда такое происходит, в мире нарушается паритет.

— Пари… — Кассандре казалось, что она перестает понимать родной язык.

— Равновесие, — услужливо нашелся с подсказкой Гейбриэл, доброжелательно оглядывая старушку. Он достал блокнот и, весьма убедительно похлопав по карманам, попросил горбунью: — Будьте любезны, одолжите ваш карандаш.

— Именно, — любезно передав спрошенный предмет, одобрительно кивнула Уна. «Как приятно менять нелестное мнение о молодежи в лучшую сторону!» — говорил весь ее вид.

— Одну секундочку. Из-за вашего дурацкого маникюра произошло убийство? — сузив глаза, уточнила Кассандра.

— Я бы не был столь категоричен в отрицании иррациональной веры в плохие приметы, — осмелился еще раз вмешаться Гейбриэл. — Давно замечено, что ноосфера…

— Итак, вспомните в подробностях ваш сегодняшний день, — гневно сверкнув в его сторону глазами, прервала лекцию Кассандра.

— Я пришла на работу, а она уже здесь, — с готовностью четко отрапортовала старушка, хлопая немного проясневшими глазами.

— Вы здесь служите?

— Да, — почти полностью придя в себя, уверенно проговорила женщина. — Обычно, то есть как правило, я прихожу во второй половине дня. Мистрис неизменно работает с самого утра, а после чая уходит на свою половину, и дальше я уже справляюсь своими скромными силами сама.

— Вчера вы расстались при обычных обстоятельствах? — Сент-Джонс набрала номер криминалиста: — Немедленно в лавку игрушек… Итак?

— Да, все совершенно, абсолютно, в точности как обычно. Но в тот день…

— Необычные звонки незнакомых людей?

— Был один в высшей степени важный звонок. Я случайно слышала, как несчастнейшая Гвен разговаривала. Звонил предполагаемый владелец одной редчайшей игрушки, которую Гвен жаждала всем сердцем своим… хотела бы приобрести.

— Они могли договориться о встрече, скажем, на сегодня?

— Вполне, вернее, вероятно. То есть не исключено, — ответила Уна, дважды моргнув особенными желтыми глазами. — Но больше я ничего не знаю, клянусь вам и готова присягнуть. Никогда не подслушиваю чужих разговоров, не имею такой привычки. Провидение привело меня в ту минуту и донесло до скромного слуха моего крохотные обрывки, буквально намеки…

— Похвально. Оглядитесь внимательно, что-нибудь пропало? — Особой надежды на «птичьи» мозги единственного свидетеля не было, но чем черт не шутит, когда Бог спит.

— Я сразу заметила, вернее, мне показалось, впрочем, я не уверена, но осмеливаюсь догадаться, — страшным шепотом сообщила Уна, встав на цыпочки, чтобы быть ближе к детективам: — Исчезла Лилиан.

— Кто? — так же шепотом спросила Кассандра.

— Кукла! По имени Лилиан. Это наша священная миссия. Мистрис Оуэн разыскивала этих кукол на протяжении вот уже… многих лет. Эта была вторая из найденных ею. Она как будто бы, то есть мне так померещилось, а может и правда… в общем и целом, в некотором роде… она пропала.

— Ну, что думаете, Гейб? — машинально спросила Сент-Джонс у Гейбриэла, который так же, как и она, склонился над трупом и внимательно осматривал нож в груди. Уну предварительно отослали встретить криминалиста. Завладев карандашом и взволнованно размахивая руками, она упорхнула, щебеча бессмысленные восклицания.

— Лучше уж Гавриил, — поморщился он. — Странное дело.

— Что-нибудь из того, что мне самой не могло прийти на ум, — недовольно уточнила девушка.

— Мне нравится бывать на местах преступлений, — задумчиво и раздельно проговорил агент. — Когда все уже свершилось. Чувствуешь, что время остановилось, и ты повелеваешь прошлым.

— Ерунда, — не согласилась Кассандра, покачав головой. — Я люблю быть в гуще событий. Предпочитаю управлять процессом.

— В идеале нам бы с вами быть здесь до момента убийства. Предусмотреть истоки, учесть все детали, предупредить преступление.

— В идеале да, — легко согласилась Кассандра. В гипотетических рассуждениях она была не сильна.

— Кто такая Лилиан? — неожиданно спросил он.

— Мне нужен этот чертов нож, — мысль, засевшая в голове Кассандры, была так же тверда, как кусок железа.

— Я бы предпочел вынуть его из тела в лабораторных условиях, волокна в ране…

— Тогда я сама его выну, — кивнула Кассандра, достав носовой платок из кармана.

— Одну минуту, — вздохнул криминалист и аккуратно вынул из своего волшебного портфеля полевой набор криминалиста.

«В перчаточках, чистюля», — съехидничала Сент-Джонс про себя, наблюдая за четкими действиями агента. Тот осторожно потрогал место вокруг клинка, вошедшего в плоть, затем обманчиво легко вынул оружие, упаковал в пакет и, не глядя, протянул его детективу. Она подхватила нож и завернула в платок. А Хиндерсом быстро воткнул на место вынутого лезвия зонд.

— Видите, — показал он, — мы знаем направление удара. Это поможет представить внешность убийцы.

— И?..

— Человек физически сильный. Довольно высокий, выше шести футов уж точно. Свободно владеющий холодным оружием. Левша. — Оглянувшись на Сент-Джонс, он спросил: — Оружие отличное, идеально сбалансированное, обоюдоострое. Не охотничий, точно. Знакомый нож?

— Это я и собираюсь узнать.

— Возможно, больше выясним, внимательно осмотрев место преступления, — его быстрые пальцы уже бегали по прилавку, ближайшим стеллажам и телу.

— Скоро будет криминалист. Поможете ему здесь. Доктор Элден подъедет с минуты на минуту, а я подключусь к вам через… — она взглянула на свои часы, — часа полтора. Всё.

— Одну секунду, — вылез Гейбриэл из-под прилавка, куда нырнул незадолго до этого, и зашептал, стараясь не быть услышанным Уной: — Детектив, вы не заметили, что эта деревня несколько выбивается из стандартного ряда селений?