С тех пор как он с гордостью повесил в гостиной диплом об окончании кадетской школы, куда уезжал впервые в жизни, оставив мать на два года, миссис Мофли смирилась с тем, что выбранная дорога самая лучшая для человека с его способностями.

Корбет гордился тем, что твердо, чуть ли не наизусть знает свод правил участковых. Он был первым помощником у предыдущего начальника участка, а мама пекла всему участку кексы на Рождество. С первого момента появления Сент-Джонс Мофли понял, что час пробил и теперь он точно достигнет поистине государственного размаха в службе.

Еще он слышал, что у Кассандры была чертова уйма напарников и никто не выжил, кроме крутого детектива бессмертной Сент-Джонс, в тех передрягах, в которых им довелось побывать. «Вот счастливчики, — думал о них Корбет, — быть свидетелем раскрытия преступлений, положить жизни во имя справедливости, закона и королевы, что может быть лучше?!»

— Констебль, о чем размечтались, — резкий окрик спустил его с небес. Сент-Джонс хмуро уставилась на Корбета в ожидании ответа на простейший вопрос. Не дождавшись, она закатила глаза и обреченно приказала: — Садитесь в машину.

— Есть! Куда едем?

— В церковь. Я слышала, у вас там чудный органист. — Не оглядываясь на Мофли, застывшего с отвисшей челюстью, она вздохнула: — К Ходжесам, Мофли, к Ходжесам. Я только загляну на минуту к эксперту в дом.

— Может, лучше сначала оформить ордер? — погрустнел констебль, отлично помнивший тумаки, полученные от братьев Ходжесов во время учебы в школе. Там было принято лупить малышню из младших классов, а Корбет из-за своего роста подходил под «новобранцев» будучи даже в третьем классе, то есть проходил «обучение» по третьему кругу.

— Да вы что, совсем ополоумели?! Мы всего лишь зададим несколько вопросов, вот и все. Назовем это не допросом, а скажем, беседой, — едва ли не по слогам пояснила Сент-Джонс. Безнадежно махнув рукой, скрылась в доме. — Я хочу, чтобы вы сняли все, слышите, все отпечатки в этом доме. Особенно на втором этаже.

— Сделаю, босс, — кивнул флегматичный криминалист, он же фотограф, основательно припудренный черной пылью.

Кассандра так и не поняла, где он живет. Было сильное подозрение, что в лаборатории на втором этаже здания участка, прямо над ее кабинетом. Во всяком случае, он всегда находился «под рукой», а это удобно. Только вот имя молчуна пока все время ускользало из памяти. Оно так соответствовало его бесцветной долговязой фигуре, что вполне хватало обращения в третьем лице. Скорее всего, его так и звали — «третье лицо».

Но тут она осознала, что вот уже несколько минут бесцельно бродит по дому, раздраженно потирая горячий лоб. Какое жаркое лето. Так что там бишь она хотела? Эти ритмичные щелчки фотоаппарата выводили ее из себя не меньше, чем мерное тиканье часов.

— Кстати, куда вы дели эту чертову куклу? — вспомнила она.

— Какую куклу? — на полдюйма приподняв бровь, обозначил удивление криминалист, не отрывая глаз от объектива камеры.

— Ту, что лежала на этом чертовом диване.

— Все лежит в пакетах в коробке номер три, — три щелчка подряд прозвучали как звук затвора на пистолете.

— Но здесь нет ничего похожего на куклу, — осторожно проговорила Кассандра.

— Значит, ее там и не было, — пожал плечами болтун, продолжая заниматься своим делом.

— Нет. Это значит, что чертова стерва забрала ее с собой, — задумчиво поправила его девушка. — Еще это значит, что она не хотела, чтобы мы обратили на это внимание.

Всю дорогу к дому, где проживала большая семья Ходжесов (отец, трое сыновей и прелестная «дорогуша Лили Мэй»), детектив размышляла над этим странным фактом. Странность была даже в квадрате. Удивительно было найти куклу, точную копию той, что была подарена когда-то Кассандре матерью. Вещь, которая появилась впервые где-то там, в далеком и счастливом детстве, уже почти полностью стертом из памяти грязной ветошью последующей скитальческой жизни на улицах.

Но еще удивительней было увидеть детскую игрушку в доме, где жил юноша, не имевший ни сестер, ни детей… Есть вероятность, что она была привезена Камиллой, но немодная игрушка ручной работы, а не произведенная на фабрике так не вязалась с обликом и манерами этой женщины. Ее сумка и одежда сделаны качественно, имели громкие ярлыки и уж конечно стоили уйму денег. Ей скорее подошел бы новомодный автоматический щенок, чудо японской электронной промышленности. Старенькая и потрепанная кукла шла как траур под ногтями к французскому маникюру.

— Вы там осторожней, — решился констебль. — Они всегда были задирами, а после того как Джейкоб взял их в добровольную лесную дружину, вовсе стали считать всех, кто ниже их ростом, охотничьей дичью. Особенно Сайрус и Огастес, эти просто буйные.

— Выше нос, я вас в обиду не дам, — подбодрила девушка Корбета. — Вообще, запомните на будущее, что все можно решить хорошими манерами.

Они подъехали к дому, в одной половине которого располагалась мясная лавка, а в другой жила семья Ходжесов. Магазинчик был закрыт, к удивлению Кассандры. Разве уже обеденное время? Обойдя опрятный палисадник, полицейские постучали в дверь.

— Ну? — угрожающе нахмурившись, вопросил здоровенный детина, открывая дверь после третьего звонка в пудовый колокол.

— Э-э-э, — заблеял из-за спины Кассандры констебль. — Это инспектор Сент-Джонс.

— Детектив-инспектор, — откорректировала Кассандра.

— Именно, — поправился Мофли.

Мощные надбровные дуги, низкий лоб и смуглая кожа в сочетании с черной щетиной, пробивавшейся почти по всему лицу с крутыми скулами и широкой нижней челюстью, навевали воспоминания о картинках в школьных учебниках про неандертальцев или как их там? Что-то дикое было в том, кто так недружелюбно взирал сейчас сверху вниз на непрошеных гостей.

— Отдел криминальных расследований, Кассандра Сент-Джонс, — девушка подняла к первобытно рубленному сканеру открытое удостоверение со значком. Констебль предусмотрительно прятался за ней.

— Ну и?.. — с уважением, которого достоин разве что прошлогодний снег, повторил здоровяк.

— Надо задать несколько вопросов вам и вашей сестре. Если не возражаете.

— Какого черта? — начинал терять терпение гостеприимный хозяин.

— Почему-то мне кажется, что нам лучше побеседовать здесь, а не в участке. Хотя, возможно, я ошибаюсь… — задумчиво проговорила Сент-Джонс.

— Что там за возня, Огги? — раздался рев последнего бизона, загнанного ковбоями в диких прериях. Отодвинув Огастеса с дороги, показалась его устаревшая, но не менее впечатляющая версия.

— Да вот. Корбет Мофли притащился с какой-то… хотят перетереть о погоде, — давясь хохотом, пояснил сынок, будто рассказывая детский анекдот.

— Ну так не держи людей на пороге, — сказал отец, заглянув в удостоверение. — Добро, хк-хм, пожаловать, мисс мнэ-э…

— Детектив-инспектор Сент-Джонс, — подсказала девушка, проходя вслед за радушным хозяином под настороженным взглядом Огги.

— Чем могу? — свирепо прорычал хозяин, указав предварительно на кресло у камина. Сам он остался стоять напротив, опершись мощной рукой на каминную полку со стадами фарфоровых пастушек и овечек, с которыми составлял удивительный по сказочности воздействия контраст.

— Я должна перекинуться парой слов с вашей дочерью, мистер Ходжес. — Кассандре все это уже порядком надоело. С одной стороны, она была почти уверена в причастности хозяев к преступлению. Но с другой — ей было любопытно взглянуть на людей, которых доктор навязчиво рекомендовал как «хороших», во всей красе.

— О чем?

— Могу я увидеть мисс Ходжес?

— Хм-хм, — прочистив горло, задумчиво протянул Ходжес, с сомнением оглядывая хрупкую девушку, будто серьезно прикидывая, может ли она причинить вред его дочери. Или он размышлял над тем, как быстро сможет скрутить в бараний рог этакую пигалицу. — Только в моем присутствии.

— Разумеется, если вы настаиваете, — легко согласилась Сент-Джонс.