— Что ты там ищешь?

— Масло.

— Джон!..

— Ага, вот он.

— Что?

— Договор на аренду в фирме «Энтерпрайз» машины с номером, который я засек в клубе «Кастер-Хилл». — Я положил договор на стол и намазал бисквит маслом.

— И кто брал эту машину?

— Это может оказаться интересным…

— Что?

— Фамилия этого парня. Он русский. Михаил Путов.

— Звучит необычно для членства в этом клубе, — задумчиво проговорила Кейт.

— Мне тоже так кажется. Может, Мэдокс приглашает в клуб бывших врагов времен «холодной войны» — вспомнить прошлое? — По-прежнему стоя, я занялся омлетом. — Завтракать будешь или продолжишь свои занятия живописью?

Никакого ответа.

— Нам пора ехать.

Никакого ответа.

— Дорогая, может, мне принести тебе сок, кофе и тостик?

— Да, пожалуйста.

Я не так уж хорошо натренирован, но учусь, поэтому поставил на трюмо сок, намазанный маслом тост и кофе.

— У тебя мобильник работает?

— Нет.

— Тогда мне придется еще раз звонить из кухни.

— Кому?

— Одному приятелю, который может надыбать данные на этого русского малого.

— Так позвони в наш офис.

— Лучше не буду.

— У нас уже и так полно неприятностей, Джон, — проинформировала она меня. — Ты хоть понимаешь это, а?

— Ага. Только нынче в нашем мире информация — это власть. И если ты отдаешь кому-то свою информацию, то отдаешь ему и власть. И способность отбиться от неприятностей, которых у нас полно.

— Понятно. Только в моем мире действует другой принцип, — ответила Кейт. — А именно: не наживай неприятности.

— Думаю, твой принцип несколько запоздал, дорогая.

Я направился обратно в большой холл, где уже было довольно много людей, включая Синди и Санни, которые расселись за двумя столами и уминали завтрак. Синди улыбнулась и помахала мне рукой. Санни высматривал Кейт.

Я снова ввалился в кухню. На телефоне висел тот же парнишка — опять делал какой-то заказ. Я сказал ему:

— Анри тебя спрашивал. Прямо сейчас.

— А?

— Мне нужен телефон. Немедленно.

Он помрачнел, но повесил трубку и удалился. Да, молодежи нужно учиться терпению и уважению к взрослым.

Я нашел нужный номер в справочнике своего сотового.

Ответил знакомый голос:

— «Кернс инвестишгейшн сервис».

— Мне кажется, моя собака — иракский шпион, — сообщил я в трубку. — Вы можете выяснить ее прошлое?

— Кто это?.. Кори, ты?

— Привет, Дик. У меня тут завелся французский пудель. И он каждую пятницу поворачивается лицом к Мекке и начинает выть.

Он рассмеялся:

— Застрели его. Ну, как твои дела?

— Отлично. А ты как?

— Великолепно. Ты откуда звонишь? Что такое «Дело»?

— А в чем дело? А-а, это отель, в котором я остановился. В Саранак-Лейк.

— Отпуск?

— Работа. Как Мо?

— Как обычно, сходит с ума. Как Кейт?

— Отлично. Мы вместе тут работаем.

Мы еще с минуту обменивались вежливыми вопросами и ответами. Дик Кернс — бывший коп из отдела по расследованию убийств Управления полиции Нью-Йорка — когда-то был в составе так называемой «Синей сети», то есть патрульным полицейским, которые всегда работают в своих синих мундирах. Сеть эта, как я заметил, с каждым годом становится все меньше. Одни ребята выходят на пенсию, другие переходят в соседние отделы или умирают естественной смертью. Или, как Дом Фарелли и шестеро других моих знакомых, гибнут при исполнении служебных обязанностей, например 11 сентября.

Дик тоже короткое время был прикомандирован к АТОГ, где получил допуск высшего уровня ко всем государственным тайнам и узнал, как работают федералы, так что по выходе в отставку начал получать от ФБР одноразовые задания проверять прошлое некоторых подозреваемых — в качестве внештатника. После 11 сентября в конторах, подобных его бюро, начался настоящий бум, так что он теперь зарабатывает больше денег, чем за всю свою службу в полиции, и при этом у него вдвое меньше стрессов.

Покончив с расспросами, я сказал:

— Дик, мне нужна информация об одном парне.

— Ладно. Только у меня дел по горло. Когда тебе это нужно?

— К полудню.

Он засмеялся:

— У меня сейчас десять человек под микроскопом — выясняю их прошлое для ФБР. И уже запоздал со всеми.

— Дай им положительные характеристики на предмет получения допуска высшего уровня и выставляй счет. А мне нужна лишь общедоступная информация. Ну, плюс несколько телефонных звонков, чтобы прояснить детали.

— К полудню?

Я уже заметил, что некоторые сотруднички кухни вовсю интересуются моим разговором, так что понизил голос и сообщил Дику:

— Это может касаться национальной безопасности.

— И ты звонишь мне? А почему этим не займется твоя контора?

— Я к ним и обратился, а они направили меня к тебе. Ты же в таких делах самый лучший.

— Джон, опять суешь нос в дела, которые тебя не касаются?

Видимо, Дик припомнил, как помогал мне — неофициально, разумеется, — с расследованием дела о восьмисотом рейсе авиакомпании «Транс уорлд эйрлайнз»,[30] и теперь решил, что я снова принялся за свои старые штучки. Конечно, принялся, но ему-то зачем об этом знать?

— За мной большой должок.

— Ты со мной еще за прошлое дело не рассчитался. Слушай, а чем кончилась эта заварушка с делом о восьмисотом рейсе?

— Ничем. Готов записывать?

— Джон, я ж этим на жизнь зарабатываю! И если стану тебе помогать, меня могут попереть отсюда, я разорюсь и меня арестуют.

— Имя — Михаил, — продиктовал я по буквам.

Он тяжко вздохнул.

— Русский?

— Вероятно. Фамилия — Путов. — Я снова продиктовал по буквам, он повторил.

— Надеюсь, у тебя есть на него что-то еще.

— Ага, есть, особых трудностей у тебя не будет. Его договор на аренду машины, так что если он не пользовался фальшивыми документами, у тебя имеется все, что нужно.

— Хорошо. Выкладывай.

Я продиктовал ему все требуемые данные из арендного договора с компанией «Энтерпрайз», включая адрес Путова — он проживал в Кембридже, штат Массачусетс.

— О'кей, — сказал Дик. — Это и впрямь не трудно. А что с этим парнем? Чего это ты им заинтересовался?

— Пока не знаю, что там за дела. Но мне необходимо выяснить, чем он зарабатывает на хлеб с маслом.

— Ну, это входит в обычный круг вопросов. Счет кому выслать?

— Моей бывшей жене. — У Дика не было никаких побудительных причин выполнять этот заказ, кроме как оказать содействие бывшему собрату по службе, но, давая ему более сильную мотивировку, нежели проблемы национальной безопасности, я спросил: — Ты Харри Маллера помнишь? Он вместе со мной работал в доме двадцать шесть по Федерал-плаза.

— Ага… Тоже бывший коп… вышел в отставку… ты мне о нем говорил.

— Точно. Так вот, он погиб. Здесь, недалеко от Саранак-Лейк. На днях, видимо, увидишь некролог или сообщение в газетах, и там может быть сказано, что это несчастный случай на охоте. На самом деле его убили.

— Господи… Харри Маллер? И как это случилось?

— Именно это мне и надо выяснить.

— И тот русский как-то с этим связан?

— Он связан с другим парнем, которого я считаю убийцей.

— О'кей… Значит, к полудню, так? Как мне с тобой связаться?

— Тут сотовая связь плохо работает. Я сам тебе позвоню. Будь на стреме.

— Буду, точно.

— Спасибо. И привет Мо.

— Кланяйся Кейт.

Я повесил трубку и вышел из кухни. Надо бы найти местечко получше для дальнейшего ведения этой операции.

Я прошел через большой холл в ротонду, потом наружу и, увидев Кейт за рулем машины, запрыгнул на пассажирское сиденье.

— О'кей. К обеду кое-что узнаем про Михаила Путова.

Она включила скорость, и мы поехали.

Я глянул на часы на приборной панели.

— Как думаешь, за тридцать минут доберемся?

— Поэтому я и села за руль.