— Ничего подобного, — улыбнулась она. — Ты тогда похож на щенка-подлизу.

Я сел.

— Да я почти кончил! Мне и нужно-то всего одну минутку…

Она натянула юбку и свитер.

— Если подождешь, пока мы примем горячий душ, я тебе все возмещу.

— Ладно, договорились. — Я быстро поднялся на ноги и натянул свою влажную одежду.

Мы залезли в джип, и Кейт включила печку на полную мощность.

Мы выехали из парка и повернули обратно на запад, в сторону своей гостиницы.

— Если у меня начнется воспаление легких, виноват будешь ты, — пригрозила Кейт.

— Я знаю. Прости меня.

— Я ведь и вправду подумала, что это акула меня укусила.

— Знаю. Глупо с моей стороны. Извини.

— И ты никогда — никогда, слышишь! — не будешь больше притворяться, что тонешь!

— Я понимаю, это совершенно непростительно. Но ты меня все же прости.

— Ты просто жалкий клоун!

— Я знаю. Хочешь, потрахаемся?

Она засмеялась.

Так мы и ехали по пустынному шоссе, держась за руки и слушая какую-то местную радиостанцию, передававшую песни Джонни Матиса, Нэта Кинга Коула и Эллы Фицджералд.

Мы вернулись в гостиницу, и идиотский ключ никак не желал отпирать замок, так что я чуть не вышиб дверь, но Кейт все же отперла ее, и мы рванули вверх по лестнице как два тинейджера, которые только час назад познали радости секса.

Стоит добавить, что горячий душ оказался гораздо лучше, чем холодная вода в заливе, и Кейт, выполняя данное обещание, возместила мне потерянное на ожидание время.

Члены исполнительного совета и Харри Маллер сидели молча, пока Бэйн Мэдокс собирался с мыслями. Потом тот продолжил свои рассуждения.

— Первое, что нам следует сделать, — это установить временны́е рамки осуществления плана «Грин». Ядерные чемоданы, — он кивнул в сторону одного из них, — нуждаются в периодическом обслуживании, чтобы наверняка обеспечить их взрыв и максимальный выход энергии, заложенный в проекте. Все это очень сложно, когда мы имеем дело с плутонием, но, к счастью, у меня есть специалист в области ядерной физики, который этим и занимается. Имя этого джентльмена — Михаил, он русский, но работает в Америке. Я уже связался с ним, и он завтра сюда приедет, а к вечеру завтрашнего дня, если не возникнет никаких проблем, устройства будут готовы и включены.

— А этот Михаил, — осведомился Лэндсдэйл, — что-нибудь знает о проекте «Грин»? Или об «Адском пламени»?

— Конечно, нет. Он считает, что эти устройства будут размещены на Ближнем Востоке, и полностью с этим согласен. А больше ему ничего не надо знать.

— А где он сейчас?

— Живет на восточном побережье и работает в одном из американских университетов. Это все, что вам надо знать. И он понимает, насколько это дело срочное. — Мэдокс улыбнулся. — А поскольку Михаил получает по пятьдесят тысяч за визит, то будет здесь так скоро, как только сумеет.

— И вы доверяете этому парню? — спросил Лэндсдэйл.

— Вовсе нет. Но предложил ему миллион долларов, которые он получит, когда — и если — устройства сработают. В соответствии, естественно, с тем, сколько из них взорвется и какой мощности будут взрывы. Так что у Михаила отличный движущий мотив.

— А как этот Михаил отреагирует, когда бомбы взорвутся в американских городах, а не на Ближнем Востоке? — не успокаивался Лэндсдэйл.

— Понятия не имею. А какая разница?

— Что будет с Михаилом после взрывов?

— Скотт, вы задаете слишком много вопросов, — заметил Мэдокс.

— Меня беспокоит проблема безопасности. Однажды этот Михаил выпьет лишнюю рюмку водки и расскажет кому-то, что его «левая» работа заключается в обслуживании ядерных устройств для клуба «Кастер-Хилл».

— В мои планы такое не входит.

— То есть вы заставите его молчать?

Мэдокс посмотрел на остальных членов исполнительного совета и сказал, обращаясь ко всем:

— Можете об этом не волноваться.

Харри внимательно прислушивался, как эти джентльмены обсуждают убийство свидетеля. Если Михаила, которому известна только часть их затеи, замочат, то у него самого, у Харри Маллера, не будет особых шансов выжить; правда, он уже и так понял, что его шансы в любом случае близки к нулю.

— Естественно, — продолжал Мэдокс, — что наше предприятие получило мощное ускорение после непредвиденного визита детектива Маллера, но я не вижу причин, которые могли бы задержать осуществление проекта «Грин» в течение следующих нескольких дней. — Он оглянулся на Лэндсдэйла: — По сути дела, джентльмены, нас заставили действовать быстрее, так что наш единственный выбор — двигаться вперед.

— Бэйн, — вмешался Пол Данн, советник президента, — мне кажется, мы могли бы спрятать эти устройства до более подходящего момента…

— Этот момент, Пол, уже наступил. Я полагаю — опираясь на недавно полученную информацию, — что в правительстве есть люди, которые уже начинают что-то подозревать, и мы должны действовать, пока они не появились здесь. Эти устройства нужно развезти по предназначенным для них городам в течение одного-двух дней, а вам следует вернуться в Вашингтон и быть рядом с президентом, чтобы, когда мы дадим ход проекту «Грин», он запустил план «Адское пламя». Кстати, — спросил он Дана, — какое расписание у президента на понедельник и вторник?

Данн посмотрел на листок бумаги, лежащий перед ним.

— В понедельник утром президент будет в Белом доме. Это День Колумба. Потом он летит в Дирборн, штат Мичиган, — прибытие в международный аэропорт Окленд Каунти примерно в три тридцать. Менее чем через три недели, как вам известно, выборы, и президент выступит с речью в поддержку кандидатуры Дика Постьюмуса на пост губернатора Мичигана. Потом он поедет в отель «Ритц-Карлтон» в Дирборне, где выступит на торжественном обеде с речью в поддержку Тадеуса Маккоттера, баллотирующегося в конгресс от этого округа. Потом на своем самолете ВВС-1 он летит на военно-воздушную базу Райт-Паттерсон — это будет около десяти вечера — и вертолетом возвращается в Белый дом. Прибытие на Южную лужайку — около половины одиннадцатого.

Мэдокс некоторое время обдумывал услышанное, потом произнес:

— Понедельник. День Колумба. В такой день исламские террористы вполне могли бы взорвать ядерные бомбы в американских городах.

— Бэйн, — возразил Пол Данн, — праздничный день по целому ряду причин может оказаться не самым подходящим… для этого. — И пояснил свою мысль: — Ни я, ни Эд в понедельник не сопровождаем президента в его поездке. Скотта тоже в Белом доме не будет. — И он посмотрел на Лэндсдэйла, надеясь на подтверждение.

— У меня на понедельник намечен корпоративный пикник и матч в софтбол, — сказал Скотт Лэндсдэйл.

Мэдокс рассмеялся:

— Ну что же, ядерное нападение на Америку придется отложить. — Он повернулся к Эдуарду Уолферу: — Может, требуется какая-то информация о ПЭЧС, чтобы помочь нам принять решение?

Уолфер кивнул.

— Вам всем, видимо, известны все детали ПЭЧС — Плана эвакуации в чрезвычайной ситуации. В годы «холодной войны» в соответствии с этим планом президент и группа избранных военных и политических деятелей должны были как можно быстрее эвакуироваться автомобилями или вертолетами на военную базу Райт-Паттерсон или в любой другой аэропорт национального значения, оказавшийся ближе к местонахождению президента на тот момент. В этом аэропорту будет стоять готовый к немедленному взлету реактивный самолет Е-4. Это воздушный командный пункт на случай общенационального чрезвычайного положения, известный также под кодовым названием «Коленная чашечка».[9] Иногда его еще называют «Самолет Судного дня».