Она явно колебалась: то ли выполнять приказ Уолша, то ли следовать своему собственному, недавно высказанному мнению о том, что мир здорово переменился.

— Я поеду с тобой в клуб «Кастер-Хилл», — в конце концов заявила Кейт. — А потом вместе отправимся в управление полиции.

Мы вышли из терминала и нашли на парковке синий «форд». Я подъехал к торцу здания, откуда осуществлялось управление полетами частной авиации, и припарковался.

— Хочу выяснить, есть ли у ГОКО собственный реактивный самолет и пользуются ли они услугами этого аэропорта. — Я передал ей карту: — Позвони в полицию штата и узнай, как проехать в клуб «Кастер-Хилл».

За стойкой сидел молодой парень и играл на компьютере.

— Я могу купить здесь билет до Парижа? — поинтересовался я.

Он поднял глаза от экрана:

— Вы можете улететь отсюда куда угодно, если у вас есть достаточно большой самолет — собственный, лизинговый или чартерный. Вам даже билет не понадобится.

— Кажется, я попал в нужное место. — Я показал свое удостоверение: — Джон Кори, Федеральная антитеррористическая оперативная группа. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Он подошел к стойке, проверил мои документы и спросил:

— А что стряслось?

— С кем я разговариваю?

— Меня зовут Чэд Рикман, отдел перевозок.

— О'кей, Чэд, мне нужно узнать, есть ли тут частный реактивный самолет, который использует этот аэропорт и зарегистрирован за «Глобал ойл корпорейшн», ГОКО.

— Ага. Две «сессны-сайтейшн», последние модели. А что, какие-то проблемы?

— Хоть один из них здесь?

— Нет… вообще-то оба прилетели вчера утром, примерно с часовой разницей, заправились и через несколько часов улетели.

— Сколько пассажиров они привезли?

— Не думаю, чтобы там имелись пассажиры. Мы обычно посылаем машину прямо к самолету, но в этот раз, я совершенно уверен, там были только экипажи.

— Может, они взяли на борт пассажиров после заправки?

— Вряд ли. Они сели, залили горючку и через несколько часов взлетели.

— Ну хорошо… а куда они направились?

— Они не обязаны сообщать мне, куда летят, — только в Федеральное авиационное управление.

— О'кей… а как они это туда сообщают? По радио?

— Нет, по телефону. Отсюда. Вообще-то я слышал, как оба пилота представили полетные планы на Канзас-Сити с вылетом через полчаса друг за другом.

Я переварил услышанное.

— А зачем им лететь в Канзас-Сити, не имея на борту пассажиров?

— Может, у них был только груз, — предположил Чэд. — Помню, к ним подъезжали два джипа и они что-то грузили на борт.

— Что именно?

— Я не видел.

— Но это ведь пассажирские самолеты? Не грузовые?

— Правильно. Но они могут перевозить небольшие грузы в салоне.

— Я все же не понимаю, зачем два самолета прилетели сюда пустыми и вылетели с небольшим грузом на борту, причем оба направились в одно и то же место.

— Слушайте, этот малый — Бэйн Мэдокс, — который владеет самолетами, владеет еще и нефтяными месторождениями. И может сжигать столько топлива, сколько захочет.

— Это так, — согласился я. — А Канзас-Сити — конечный пункт их полета?

— Не знаю. Я слышал их полетный план, когда они его докладывали по телефону. Там они могут дозаправиться и, вполне возможно, полетят дальше. Или вернутся сюда.

— Понятно… Стало быть, я могу позвонить в ФАУ и узнать насчет их полетных планов?

— Ага. Только если у вас есть соответствующие полномочия и их регистрационные номера.

— Ну что же, полномочия у меня есть, Чэд. — Я достал лист бумаги, который Рэнди принес мне из своего офиса, и положил на стол. — Которые из них самолеты ГОКО?

Он просмотрел списки и отметил два номера: N2730G и N2731G.

— Номера идут друг за другом, — сообщил он. — Так поступают многие компании, имеющие собственные самолеты.

— Я знаю.

— Ну так что тут стряслось?

— Да обычное дерьмо с налогами. Богатые люди отличаются от нас с вами.

— Не шутите?

— Ладно, спасибо, Чэд. Вы держите это в уме. И разыщите меня, если кто-то еще что-то вспомнит. Мобильник у вас есть?

— Конечно. — Он записал номер своего мобильника на визитке. — А что конкретно вы хотите узнать?

— Я же сказал — речь идет об уклонении от налогов. Мешки денег. Только никому не говорите, что расследование ведет ФБР.

— Буду нем как рыба.

Я покинул отдел перевозок, вернулся в машину и сообщил Кейт:

— Два самолета, принадлежащих ГОКО, пользуются этим аэропортом.

Затем пересказал ей все услышанное, пока мы двигались к выезду из аэропорта, и прибавил, что нужно позвонить в ФАУ в Вашингтон и выяснить дальнейшие маршруты этих двух самолетов.

— А зачем нам это? — спросила она.

— Пока не знаю. Но этот парень, Мэдокс, очень меня заинтересовал, а в таких случаях никогда не представляешь заранее, что важно, а что нет, пока не сведешь все вместе и не прибавишь что-нибудь еще. Обычная работа детектива; в ней есть такая неприятная особенность — СМИ, «слишком много информации».

— Мне нужно за тобой записывать?

— Нет. Я дам тебе распечатку одной из моих лекций по уголовному праву.

— Заранее благодарна.

На выезде из аэропорта я осведомился:

— Тебе сказали, куда ехать?

— Вроде того. Дежурный сержант объяснил, что надо свернуть на шоссе три, ехать по нему на запад, потом по шоссе пятьдесят шесть на север, а потом спросить у местных.

— Ладно. Настоящие мужчины дорогу никогда не спрашивают. А где оно, это шоссе три?

— Если спрашиваешь, я отвечу. Сворачивай налево.

Через несколько минут мы оказались на шоссе три — живописной дороге, ведущей на запад в гущу дикого леса.

— Помни о медведях, — велел я Кейт. — А как ты думаешь, пуля из девятимиллиметрового «глока» может остановить медведя?

— Вряд ли. Но надеюсь, у тебя будет возможность это выяснить.

— Очень мило с твоей стороны.

Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, заметив:

— Час проходит за часом, а о Харри никаких новостей. И мне кажется, его уже нет в живых.

Я не ответил.

Она немного помолчала, потом сказала:

— А на его месте мог оказаться ты.

Это точно, однако, окажись я в лесу возле клуба «Кастер-Хилл», все могло бы обернуться совсем иначе. А может, и нет.

Мы ехали все дальше по шоссе три, такому заброшенному, что казалось, оно существовало лишь для того, чтобы любоваться лесами, едучи из ниоткуда в никуда.

Кейт захватила из аэропорта несколько буклетов и теперь их изучала. Она всегда так делает, куда бы мы ни попали, чтобы пополнить свои знания, а потом вывалить это наполовину переваренное месиво на меня, изображая из себя гида.

Она сообщила, что Саранак-Лейк — город, аэропорт и данная дорога — находится в границах Адирондакского парка, не национального, а штатовского. И еще проинформировала, что данный район называется Северный округ, и это, по ее мнению, звучит очень романтично.

— Да тут в апреле можно замерзнуть до смерти, — заметил я.

— Значительные территории парка, — продолжала она, — сохраняются в первозданном виде.

— Звучит угнетающе.

— Территория, отведенная под парк, занимает площадь, равную Нью-Хэмпширу.

— А что такое Нью-Хэмпшир?

— Большая ее часть необитаема.

— Ну, это сразу видно.

И так далее. В принципе теперь мне было ясно, что здесь и впрямь нетрудно заблудиться и бродить в чаще леса неделями или даже до конца жизни. Однако человек вполне может здесь выжить, имея соответствующий опыт.

Шоссе три на самом деле было просто приличной двухполосной дорогой, которая изредка пересекала какой-нибудь городок, но по большей части тянулась через дикие заросли, лишь усугублявшие мои агора- и зоофобии. Теперь мне было понятно, почему этот парень, Бэйн Мэдокс, именно здесь построил себе охотничье поместье, если у него имелись какие-то скверные замыслы.

— Как красиво! — воскликнула Кейт.