Она покачала головой:

— Арест по любому обвинению в федеральном преступлении — а особенно такого человека, как Бэйн Мэдокс, — будет преждевременным действием и приведет нас к еще большим неприятностям.

— У нас их и так полно. А нам необходимо арестовать этого подонка сегодня, прежде чем он осуществит свои намерения.

Она замолчала, и я решил, что убедил ее.

— Ну ладно. Давай выкладывай теперь свою плохую новость. Тогда я и приму наконец рациональное решение о наших дальнейших действиях.

— Я думала, ты сам уже понял.

— Если бы понял, то сказал бы. Погоди. — Я думал еще целых десять секунд, и в голове уже начало кое-что складываться, но помимо этого там крутилось полно других мыслей, так что я бросил это дело и спросил: — Красное или черное, горячее или холодное?

Она подошла к столу и пододвинула ко мне лэптоп:

— Давай-ка я тебе кое-что покажу.

Она щелкнула несколькими клавишами, и на экране компа возникла страница текста.

— Это неопубликованная статья о Михаиле Путове, — пояснила Кейт. — Написана десять лет назад.

Я глянул на экран.

— Так. И что?

Она повернула компьютер экраном ко мне:

— Автор — ученый по имени Леонид Чернов, тоже русский ядерный физик, теперь живет в США. Статья написана в форме письма к коллегам-физикам, и в ней он восхваляет гений Путова и его достижения.

Я молча ждал продолжения.

— А вот здесь Чернов пишет, цитирую: «Путов теперь вполне доволен своим положением профессора и считает свою работу интересной и приносящей удовлетворение. Но можно задаться вопросом, так ли уж она интересна в сравнении с тем, что он имел в Институте имени Курчатова, когда занимался проблемами миниатюризации». Конец цитаты. — И она посмотрела на меня.

— Миниатюризации чего?

— Ядерного оружия. Например, артиллерийских снарядов с ядерной начинкой. Или ядерных мин. А также ядерных бомб размером с чемодан.

Мне потребовалось полсекунды, чтобы врубиться. Ощущение было такое, словно мне врезали под дых.

Срань господня!..

Я тупо уставился на освещенный экран. Мысли бегали и путались, мозг судорожно перебирал все, что мы услышали, узнали, выяснили и о чем начинали подозревать.

— Джон, я считаю, что сейчас две ядерные бомбы размером с чемодан находятся в Лос-Анджелесе и две — в Сан-Франциско.

— Вот дерьмо!

— Я не знаю конечной точки доставки этих бомб. Неизвестно также, как они будут транспортироваться в пункты назначения — то ли самолетами Мэдокса, то ли их перегрузят на корабль, то ли…

— Нужно задержать эти самолеты!

— Уже сделано. Я позвонила в Лос-Анджелес, в наше тамошнее региональное отделение, своему приятелю Дагу Стургису — он там сейчас помощник начальника управления — и попросила организовать наблюдение за этими двумя самолетами, если появятся пилоты, или взять их под охрану как улики в деле, подлежащем федеральной юрисдикции, и все это очень срочно.

Я кивнул. «Приятель» Даг был, думаю, из прежних бойфрендов времен ее службы в Лос-Анджелесе. Я имел сомнительное удовольствие познакомиться с этим тощим хреном, когда мы с Кейт гонялись в Калифорнии за Асадом Халилом. И сейчас не сомневался, что этот козел вывернется наизнанку, лишь бы ублажить свою бывшую подружку.

И тем не менее я не совсем понял, как это Кейт удалось решить такую проблему всего одним телефонным звонком какому-то помощнику шефа управления ФБР по Лос-Анджелесу. Конечно, я не слишком хорошо знаком с методами работы Бюро, но вроде как неплохо помню, что такое субординация и служебная иерархия.

На мой вопрос об этом она ответила:

— Чтобы избежать любых контактов с Томом Уолшем, я упросила, нет, умолила, Дага рассматривать пока эту информацию как анонимное сообщение о возможном теракте. Это в любом случае ускорит дело, особенно если Даг заявит у себя, что сигнал заслуживает доверия.

— Верно. И он уже занялся этим?

— Обещал сразу же заняться. Я ему сказала, что у меня… у нас возникли проблемы с руководством АТОГ, нам не до конца доверяют и так далее, но эта информация исключительно надежная и требует чрезвычайно срочных мер, дело теперь подпадает под его юрисдикцию и…

— О'кей. Понял. И он твой приятель и готов ради тебя голову положить.

— Да не стал бы он голову класть ни ради кого, но обязан реагировать на достоверный сигнал о возможной террористической опасности.

— Да, верно. Полагаю, он твердо знает, что твой сигнал достоверный.

— Ну что, пошли дальше?

— Ага. Я просто хотел удостовериться, что дело в надежных руках, а не засунуто в долгий ящик.

— Я также сообщила Дагу имена пилотов и сказала, что Блэк, видимо, остановился в каком-то отеле в Лос-Анджелесе, а Беллман — в Сан-Франциско и этих пилотов нужно разыскать как можно быстрее. И еще сообщила о своих подозрениях, что они везут ядерные взрывные устройства в чемоданах.

Я кивнул. Это был правильный ход.

— Он поверил?

Она не ответила и продолжала:

— Он обещал немедленно начать поиски в Лос-Анджелесе, позвонить во Фриско, в тамошнее отделение, и уведомить все местные правоохранительные органы в обоих городах и их пригородах. Он также намерен тут же переговорить со своим шефом, чтобы тот сообщил директорам управлений в Нью-Йорке и Вашингтоне об этом сигнале. Даг будет настаивать, что этой информации следует доверять, и доложит начальству обо всех принятых мерах.

— Хорошо. А если окажется, что эти четыре чемодана битком набиты порнушкой для арабских приятелей Мэдокса, Даг прикроет тебя? Или тут же расколется, от кого он про это узнал?

— Ты считаешь, что я ошибаюсь?

Я с минутку подумал.

— Нет. Полагаю, ты права. Четыре чемодана с ядерной начинкой. Полностью разделяю твое мнение.

— Вот и отлично. Спасибо. А еще я сказала Дагу, что нужно объявить о повышенном уровне террористической опасности для данного района.

— Ага, это заставит всю вашу Контору в Лос-Анджелесе позабыть про серфинг. Но вообще-то опасность угрожает не только данному району.

— Да. И Бэйн Мэдокс не террорист… Или террорист? Я не в состоянии классифицировать заговор с целью направить куда-то за моря четыре чемодана с ядерными устройствами, поэтому и просила Дага рассматривать это дело как реальную угрозу данному району, пока мы считаем, что эти чемоданы находятся в Лос-Анджелесе и Фриско.

— Правильно.

— ФБР в обоих городах прошерстит все компании такси и попытается найти водителя, подвозившего пассажира-мужчину от аэропорта Лос-Анджелеса или Фриско с большим кожаным чемоданом. Но думаю, это слишком долгая история: сам понимаешь, многие из таксистов — иностранцы и не любят общаться с полицией или ФБР.

Это заявление было политически некорректным, особенно в устах федеральной служащей, но когда земля горит под ногами, даже федералы мыслят реалиями сегодняшнего дня.

— У нас имеется вполне приличное описание чемоданов, но не внешности пилотов. Поэтому я попросила Дага связаться с Федеральным авиационным управлением и запросить у них фото из личных дел Блэка и Беллмана, чтобы их немедленно переслали электронной почтой в отделения ФБР в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско. И с удивлением узнала, что в личных делах пилотов в ФАУ нет их фотографий!

— Шутишь? Или это еще один пример невероятной тупости чиновников из ФАУ? Особенно впечатляет после одиннадцатого сентября!

— Точно. Поэтому я взяла в ФАУ адреса всех четырех пилотов, чтобы получить их фото через дорожную полицию, с их водительских прав. Блэк живет в Нью-Йорке, Беллман — в Коннектикуте.

— Вижу, ты тут здорово потрудилась.

— Я начала спешить, когда поняла, что мы имеем дело с ядерными устройствами.

— Верно. А как там Даг?

— У меня было слишком много других проблем, чтобы спрашивать. Но он передавал тебе привет.

— Очень мило. — К черту Дага. — А он не полез на стенку, когда ты стала ему объяснять, как лучше выполнять свои обязанности?