Он позвонил по интеркому майору Шефферу и попросил нас подождать.

По вестибюлю сновали местные полицейские в своих серых куртках военного образца, перепоясанные ремнями и портупеями, с кобурами и в шляпах типа «медвежонок Смоки». Форма, которая, кажется, не менялась с тех пор, когда Тедди Рузвельт был еще губернатором штата Нью-Йорк.[19]

Еще я заметил, что все эти парни, и даже женщины, очень высокие, и спросил Кейт:

— Как ты думаешь, их тут таких специально разводят?

Помещение было вычищено и вылизано, как и подобает полувоенной организации, каковой полиция и является, а единственным сходством с Управлением полиции Нью-Йорка был плакат «Не курить».

На столике сбоку лежала пачка буклетов и брошюрок, и Кейт, не способная устоять перед возможностью ознакомиться с подобного рода макулатурой, взяла одну и прочитала вслух:

— «Отдел Б — самое северное подразделение полиции штата. Патрулирует самую большую территорию — восемь тысяч девяносто одну квадратную милю, — в которую входят наиболее малонаселенные округа штата; расстояния здесь огромные, а зимы длинные».

— Они что, хвалятся или жалуются?

Она продолжила чтение:

— «Патрулирование северных районов штата предполагает особую подготовку и закалку, что означает привычку полагаться на собственные силы, поэтому полицейские отдела Б известны своей способностью справляться с любой ситуацией с минимальной помощью извне».

— Ключевое слово «минимальная». Минимальная помощь. Может, это значит, что мы тут не ко двору?

— Не исключено, если возьмешься править их грамматику. «В дополнение к таким обычным задачам, как расследование несчастных случаев и преступлений, совместное патрулирование с полицией соседних штатов и направление отдельных групп на границу с Канадой, они часто сталкиваются с ситуациями, когда требуется отыскать заблудившихся туристов, эвакуировать пострадавших, оказать помощь застигнутым грозой, расследовать нарушения Закона об охоте и рыбной ловле и улаживать семейные скандалы и криминальные разборки в отдаленных районах».

— А они могут патрулировать Южный Бронкс?

Но прежде чем она придумала остроумный ответ, в вестибюле появился высокий парень в сером гражданском костюме и представился нам:

— Хэнк Шеффер.

Мы обменялись рукопожатиями, и он сказал:

— Мне очень жаль, что с детективом Маллером такое произошло. Как я понимаю, он был вашим другом.

— Да, он мой друг.

— Ага… мне очень жаль.

Кажется, ему нечего было добавить. И еще я отметил, что Шеффер не стал принимать нас у себя в кабинете. Вечная проблема со вторжением на чужую территорию, вмешательством в чужую юрисдикцию и спорами «кто кому тут начальник». Но Кейт отлично справилась с ситуацией:

— Нам приказано помогать вам всем, чем сможем. Какие будут приказания?

— Ваш нью-йоркский босс, Уолш, кажется, полагает, что вы отстранены от расследования, — сообщил нам Шеффер.

— Специальный агент ФБР и наш шеф Уолш уже передумал, — ответил я. — Он должен был с вами связаться. — «Ах ты, скотина!» — Так что вы можете ему перезвонить или просто поверить мне на слово.

— Ладно, вы, ребята, сами это улаживайте. Если хотите, могу послать с вами полицейского, он покажет дорогу в морг.

Он, видать, и не знал, что мы уже там побывали и все сделали.

— Послушайте, майор, я прекрасно понимаю, что это ваша игра и вы вовсе не рады трупу федерального агента. К тому же наверняка уже услышали из Нью-Йорка, Олбани и, может, даже из Вашингтона больше слов, чем вам бы хотелось. Мы сюда явились вовсе не для того, чтобы еще больше осложнять вашу жизнь, мы приехали помогать. И обмениваться информацией. — И добавил: — Это мой друг лежит в морге.

— У вас такой вид, что вам явно не помешает чашечка кофе, — произнес Шеффер. — Следуйте за мной.

Мы прошли по длинному коридору в большой кафетерий. Там сидели около дюжины людей в форме и в цивильном, мужчин и женщин. Шеффер нашел пустой столик в углу.

— Все строго неофициально, в открытую. Кофе, любезности, соболезнования и никаких бумаг.

— Понятно.

Шеффер казался человеком прямым и готовым оказать профессиональную услугу, рассчитывая тем не менее получить что-то взамен.

Я сразу перешел к делу:

— Это выглядит как несчастный случай, но попахивает убийством.

Он чуть кивнул.

— А кому могло понадобиться его убивать?

— Думаю, Бэйну Мэдоксу. Знаете такого?

Он был шокирован, чего и следовало ожидать.

— Ага… но зачем?..

— Видите ли, детектив Маллер находился там на задании, на территории клуба «Кастер-Хилл».

— Я так и понял, когда он пропал и федералам понадобилась помощь в его поисках. — И пожаловался: — Лучше бы мне знать об этом заранее. Ну оказали бы мне такую любезность. Тут вроде как моя территория и юрисдикция.

— Не стану с вами спорить по этому вопросу, — ответил я.

— Вы, конечно, не те ребята, которым я стал бы жаловаться. Но всякий раз, имея дело с ФБР, — тут он посмотрел на Кейт, — я ощущаю себя так, словно мне все мозги запудрили.

— Точно. Я тоже. Вы ж понимаете, за моим удостоверением федерального агента скрывается обычный коп.

— Ага, но должен вам сказать, что я работал и с нью-йоркской полицией, — вы тоже не подарок.

Моя верная жена усмехнулась:

— Вообще-то мы с Джоном женаты, так что я разделяю ваше мнение.

Шеффер сдержал улыбку.

— Ну так расскажите мне, что Харри Маллер должен был выяснить на территории клуба «Кастер-Хилл».

— Он должен был вести наблюдение, — ответил я. — Слежку. Там в этот уик-энд встречались несколько человек, и ему требовалось сфотографировать прибывающих гостей и переписать номера их машин.

— Зачем?

— Не знаю. Но могу сказать, что мистером Мэдоксом и его гостями интересуется министерство юстиции. Вам об этом не говорили?

— Говорили, но крайне мало. Навешали лапши на уши насчет национальной безопасности.

Лапши на уши? Не означает ли это, что ему засирали мозги? Может, этот малый не любит ругаться? Я призвал себя в дальнейшем следить за своим языком.

— Федералы всегда вешают лапшу на уши, они большие спецы по запудриванию мозгов. Но, говоря между нами, тут вполне может быть затронута национальная безопасность.

— Да ну? Каким образом?

— Не имею понятия. И, честно говоря, это конфиденциальная информация. Конечно, если вам действительно нужно узнать, могу сказать.

У меня не было уверенности, что он по достоинству оценил мою откровенность, поэтому я решил тоже пустить в ход немного пудры:

— Я прекрасно понимаю, что вашим ребятам приходится патрулировать огромную территорию — что-то около восьми тысяч квадратных миль, — вы тут привыкли к полной самостоятельности и… вряд ли нуждаетесь в помощи со стороны…

Кейт врезала мне ногой под столом за мои ухищрения с пудрением мозгов и заключила вместо меня:

— Мы сюда приехали на случай, если вам потребуется наша поддержка, каковая, думаю, вам вовсе не требуется. Но вот мы и впрямь нуждаемся в вашей помощи, в вашем опыте и ваших ресурсах.

Я мог бы пустить в ход еще некоторое количество пудры для мозгов, но майор Шеффер, кажется, понял, что я «леплю горбатого». И тем не менее сказал:

— О'кей. Кофе будете?

— Неплохо бы.

Он сделал нам знак оставаться за столом, а сам пошел к бару.

— Дерьмо из тебя так и прет, — сообщила мне Кейт.

— Это неправда. Я говорю от чистого сердца.

— Ты говоришь, словно читаешь текст из буклета для публики, изданного местными пиарщиками. Такого же, как я тебе зачитывала, и ты над ним издевался.

— А-а-а… так вот откуда я это знаю!

Она закатила глаза:

— Кажется, ему не многое известно, а если он что-то и знает, то нам не говорит.

— Он просто немного недоволен, поскольку ФБР водит его за нос. И кстати, он не любит ругательств, так что следи за своим языком.

— И это говоришь мне ты?