— Просто он слишком хорошо воспитан, — произнес Кристиан, проглядывая фотографии. — Ну что ж… в самом деле, маловато. Но для начала хватит, я полагаю? Можно уже начинать, а потом добавим еще, если найдем.

— Да, пожалуй, — кивнул Себастьян. — Где делать будем?

— Да прямо тут, — предложил Эмиль. — Вот, на полу разложить, места полно…

— Ну нет!!! — воспротивился Кристиан. — Во-первых, я тут работаю! А во-вторых, в любой момент может зайти Людвиг!

— Логично… — протянул Эмиль. — К Раулю даже соваться не будем…

— Да уж, будьте любезны, — кивнул Рауль. — Я, знаете ли, тоже в своем кабинете работаю. Равно как и Алан — в своем.

— К Себастьяну в космопорт таскаться далеко, — продолжал размышлять вслух Эмиль. — У Алистера тесно. У меня… у меня всю мебель придется двигать, иначе не получится разместиться. Значит… значит…

Все взгляды скрестились на Вернере.

— Что? — не понял тот.

— Работать будем у тебя, — заключил Эмиль. — У тебя удобно: терминал у стены, диван подвинем, мешать не будет. И все равно ты кабинетом почти не пользуешься.

— Кто будет рисовать заголовки? — спросил Кристиан, уже проникшийся идеей. — И вообще оформлением займется? Себастьян?

— Нет, меня природа художественными талантами обделила, — помотал тот головой. — Подписи придумать — пожалуйста, но рисовать… Давайте, я Мартина пришлю, он чертит хорошо!

— Присылай, — решил Эмиль. — Заголовок, так и быть, возьму на себя. И вообще, проконтролирую… Себастьян, ты не против?

— Почему я должен быть против? — удивился тот.

— Ну, это все-таки твоя идея…

— Конечно, Себастьян высказал идею, а теперь будет со стороны наблюдать, как все остальные воплощают ее в жизнь, — заметил Рауль.

— Ты, как всегда, невероятно проницателен, — весело улыбнулся Себастьян. — Ладно, Эмиль, мы на тебя рассчитываем!

— Можете на меня положиться, — кивнул тот. — Вернер, пошли!

— Куда!? — попытался было дернуться тот, но Эмиль крепко взял приятеля за локоть и увлек за собой.

— Как куда?… Работать! И вообще, должен же ты мне свой кабинет открыть…

Когда все покинули кабинет, Кристиан, оставшись наедине с Себастьяном, произнес со смешком:

— Ну и заварил ты кашу!

— Зато не скучно, — пожал тот плечами. — Но каков Эмиль! Хотел бы я посмотреть на его художества…

— Ты правда Мартина пришлешь? — поинтересовался Кристиан.

— Ага, — кивнул Себастьян. — Так Эмилю будет еще веселее. Но, скажу тебе по секрету, Мартин только чертит отлично, а рисует еще хуже, чем я!

— Я думаю, этот свой день рождения Людвиг никогда не забудет! — отсмеявшись, заметил Кристиан.

— Очень на это надеюсь, — усмехнулся Себастьян и, надвинув шляпу на глаза, добавил: — Поеду, пороюсь еще в архиве. Помнится, была у меня где-то пара фотографий, но вот где?…

Когда за ним закрылась дверь, Кристиан тоже решил еще раз покопаться в личном архиве. Увы, ничего интересного там не было и быть не могло. Близкой дружбы с Людвигом Кристиан не водил, и общих интересов, за исключением рабочих, у них не было. Вот, правда, фотография — Кристиана, тогда еще не Первого Консула, а просто одного из множества молодых функционеров, представляют Людвигу. Но тут стоит полюбоваться на выражение лица как раз самого Кристиана, Людвиг-то невозмутим, как статуя. Кристиан отчаянно пожалел, что некому было запечатлеть тот момент, когда Людвиг застукал его в совершенно непотребном виде рядом с мидасской забегаловкой в компании с Эмилем и Вернером. Это была в самом деле незабываемая сцена!

Примерно той же проблемой мучился и Алистер Мэрт. Прошерстив свой архив, он не нашел ровным счетом ничего, заслуживающего внимания, и взялся за сетевые источники. В прессе, — особенно в «желтых» изданиях, — часто попадались забавные снимки, во всяком случае, папарацци умели поймать момент. Алистеру повезло, он нашел несколько любопытных фотографий, например, сделанные во время летнего отключения электроэнергии в Танагуре снимки. На них у Людвига было оченьживое выражение лица, не обещавшее ничего доброго…

А в кабинете Вернера кипела работа. Эмиль старательно раскладывал фотографии по кучкам, ориентируясь на даты, и параллельно руководил Вернером.

— Эту сдвинь правее! Правее, Вернер! Ты двигаешь налево!

— Тьфу на тебя! — вспылил Вернер, которому уже осточертело ползать на четвереньках по расстеленному на полу большому листу тонкого пластика и раскладывать снимки по одному Эмилю понятной системе. К тому же кота пришлось запереть в другой комнате, потому что он ухитрился сперва влипнуть в клей, потом продрать когтями прочный пластик, потом поиграть с разложенными фотографиями и перепутать их порядок, а затем наступить в лужицу туши (Эмиль как раз понял, что на пластике тушью рисовать толком не получится, и отставил бутылочку в сторону) и пройтись по будущей стенгазете. Отпечатки кошачьих лап от угла к углу решили оставить, рассудив, что так даже забавнее, но кота от греха заперли, и теперь он скребся под дверь и обиженно мяукал. — Выражайся поточнее, ты же ко мне лицом стоишь!.. Я думал, направо, если смотреть с твоего места…

— Вот так хорошо, клей! — перебил Эмиль. Творческая работа ему очень нравилась. — А теперь цветочков, цветочков вокруг нарисуй! Только место для подписи оставь…

— Эмиль, давай лучше эти клятые цветочки распечатаем на принтере и приклеим, а?… — пропыхтел Вернер, усердно водя маркером по пластику. — Ты только посмотри на это убожество!

Вернер, как и Себастьян, не заблуждался насчет своего художественного дарования.

— Ничего не убожество, — заверил Эмиль, внимательно посмотрев на плоды усилий приятеля. — Зато сразу видно — ручная работа, старались… ну, кривовато немного, ну, похоже на плоды раулевых экспериментов, но не всем же гениями родиться…

Ловко увернувшись от запущенной в него бутылочки клея, Эмиль повернулся к Мартину. Тот, растянувшись на животе и высунув от усердия язык, уже третий час раскрашивал заголовок.

— Как успехи? — поинтересовался Эмиль.

— Я букву «К» нарисовал! — похвастался Мартин, поглядев на Эмиля снизу вверх и широко улыбаясь.

— Что?… — Эмиль схватился за голову. — Какую «К», причем здесь «К»?

— А что, не надо было?

— Я сейчас умру, — пообещал Эмиль. — Мартин, ради Юпитер, покажи мне хоть одну букву «К» в словах «С днем рождения, Людвиг!»!!!

— Откуда же я ее взял? — удивился Мартин. — Была же буква «К», я точно помню…

Эмиль рассвирепел. В результате через две минуты в кабинете наступила тишина. Вернер, не препираясь более, старательно рисовал ландыши на полях стенгазеты, Мартин усердно переделывал букву «К» в стилизованную «Р», а Эмиль, развалясь в кресле, сетовал на то, как сложно приходится в нынешнем мире творческим личностям…

…— Рауль, ты не занят? — в дверь заглянул Алан, и Рауль оторвался от монитора ноутбука. Сидел он не в своем рабочем кабинете, а в примыкающем к нему небольшом помещении, где, случалось, он и ночевал, когда нельзя было надолго отлучаться из лабораторий.

— Нет, заходи. Что-то срочное?

— Ничего срочного, просто… — Алан запнулся, не договорив «просто хотелось тебя увидеть».

— Тогда проходи и садись, — Рауль кивнул на диван рядом с собой. Монитор ноутбука на низком столике перед ним мерцал голубоватым светом, в комнате было полутемно. Алан осторожно присел рядом с Раулем. — Смотри. Узнаешь?

Алан бросил взгляд на экран.

— Людвиг? — изумился он. — Какой… какой молодой…

— Я вспомнил, что у меня еще кое-что есть, помимо личного архива, — пояснил Рауль. — Как раз там и может оказаться что-то интересное. Посмотришь со мной?

— А… ну, если там ничего личного… — вздохнул Алан.

— Ничего такого, что я не мог бы показать тебе, — вскользь заметил Рауль. — Сейчас, я вернусь к началу…

Алан уставился на экран. Эти фотографии он уже видел: Людвиг в детстве, малоотличимый от прочих мальчишек, вот он же — немного нескладный и долговязый подросток, черты лица кажутся резче, чем теперь, а нос, что уж греха таить — еще длиннее. Выпускная фотография: Людвиг старательно улыбается в камеру, но получается у него неубедительно. А вот это уже явно Эос: Людвиг перед большой аудиторией, лицо победителя, глаза горят…