Миг волшебства закончился, здание вновь стало зданием, пусть даже и красиво подсвеченным утренним солнцем, но Элли этого уже не видел…

Кристиан Норт возвращался в Эос на рассвете. Ночь он провел в своем доме в Апатии и, признаться, ночь выдалась не из приятных. Вымотанный до предела, Кристиан сперва попросту не мог заснуть, а когда все-таки заснул, легче не стало — одолели кошмары, чего раньше за ним как-то не водилось. По большей части это была какая-то бессвязица и бессмыслица; тем не менее, Кристиан наполовину просыпался от этих кошмаров, чувствуя себя совершенно разбитым. Только к утру ему удалось заснуть по-настоящему, за что он был вознагражден полноценным, связным и очень ярким кошмаром.

Кристиан находился в торговом центре. Во сне он это точно знал, равно как и то, что в торговых центрах не бывал отродясь, ибо делать там ему было решительно нечего, особенно в такой толпе. Толпа и в самом деле была знатная: даже рослому и наделенному немалой силой Блонди было не так-то просто протолкаться вслед за Элли, чья рыжая макушка мелькала впереди. Он каким-то чудом лавировал в плотной толпе… Неожиданно народу стало меньше, и Кристиан увидел, как Элли нагибается и поднимает что-то — оброненное кем-то портмоне — поднимает вверх и, кажется, громко спрашивает, кто потерял. А Кристиан внезапно понимает, что сейчас случится, хочет крикнуть, предупредить, но голоса нет, и ослепительная вспышка взрыва, и удивленное лицо Элли…

Кристиан заставил себя проснуться. Попробовал проанализировать сон, разложить, так сказать, по полочкам. Торговый центр, портмоне и взрыв — это из вчерашнего доклада Вернера. Тот предупреждал, что некая активизировавшаяся после перерыва группировка обожает маскировать взрывные устройства под кошельки, дамские сумочки и телефоны. Подобравшего убьет наверняка, плюс покалечит нескольких окружающих, если дело будет в толпе. А Элли… Тут Кристиана как кипятком обдало — Элли!

«Ну ты хорош! — зло шипел Кристиан сквозь зубы, пиная ни в чем не повинный стул в ожидании фурнитура. — Занят по горло, черт побери! Даже не вспомнил ведь!» Прекратив на время самобичевание, Кристиан задумался и обнаружил, что все эти двое суток ему отчаянно не хватало рядом чего-то до такой степени привычного, как, скажем, собственная рука.

Утренние улицы были еще пусты, и можно было гнать машину на приличной скорости, не опасаясь увязнуть в пробках. «Где он может быть? — подумал Кристиан и сам себе ответил: — Да в Эосе же сидит, где ему быть… Ожидает твоих распоряжений, Юпитер тебя дери! Или…»

Кристиан даже притормозил. А почему, собственно, он так уверен, что Элли в самом деле ждет его с нетерпением? Пора бездумного восхищения кумиром давно должна была пройти. Мальчик совсем не глуп, а потому превосходно мог разглядеть все недостатки Кристиана, а их было — положа руку на сердце! — не так уж мало. Да и потом… Они слишком разные, настолько разные, что, в общем-то, им даже поговорить не о чем. Кристиан наверняка кажется Элли жутким сухарем, способным рассуждать лишь о политике, финансах и прочих малоприятных вещах. Иначе почему он никогда не делал даже попытки завести речь о чем-то постороннем, а мучительно выдавливал из себя явно не свои фразы, пытаясь поддержать «умный» разговор? Хм… «А не сам ли ты тому виною? — ядовито спросил себя Кристиан. — Тебе, кстати, и в голову не приходило, что мальчишке шестнадцати лет, человеку к тому же, вовсе не обязательно будет интересно то же самое, что и тебе, взрослому Блонди!»

Кристиан бросил машину в последний поворот… и ударил по тормозам, настолько ошеломило его открывшееся глазам зрелище. Нет, ему и раньше приходилось видеть Эос на рассвете, и неизменно эта картина наполняла его душу каким-то сдержанным ликованием, но сегодня — сегодня это было особенно красиво…

…Кайл Ли стоял на обширном балконе собственной квартиры на одном из верхних ярусов Эоса, подставив лицо солнечным лучам. Он знал, как волшебно выглядит эта скучная, в общем-то, громадина на рассвете, и ему нравилось ощущать себя частью этой красоты, как ни странно это звучит. Он на минуту попытался представить себя — этим зданием. Суета вокруг и внутри, потоки живых существ, каждое из которых обладает своей индивидуальностью. Они общаются, ссорятся и мирятся… иногда даже любят. А ты лишь наблюдаешь за ними со стороны, привычный до того, что тебя не замечают… ну, если только ранним утром, да и то поди найди кого-нибудь, кто выберется в такую рань наружу! Тебе одиноко? Пожалуй, да, но все же…

Кайл Ли сдержанно улыбнулся и глянул в небо. Все-таки он был прав. Одиночество — это не так уж плохо…

…Элли старательно делал вид, что ровным счетом ничего не произошло за последние два дня. Кристиан тоже старательно делал вид, что он не замечает, что Элли делает вид, что ничего не произошло. По счастью, дел у обоих было достаточно, чтобы до полудня перемолвиться лишь парой слов, да и то по делу. Но вот наступил момент, когда все дела были переделаны, все документы разобраны, все посетители отправлены восвояси, и молчание стало невозможным.

Элли знал, что, заговори он о давешних переговорах, это будет выглядеть глупо. А больше говорить было не о чем… и взгляд Кристиана, странный какой-то взгляд, растерянный какой-то, какому не полагается быть у Первого Консула, ощущался физически, как прикосновение руки. Но говорить по-прежнему было не о чем! Разве что…

— Господин Кристиан… — Элли запнулся, но все же заставил себя продолжать, обреченно подумав, что вот сейчас он выставит себя идиотом, и на этом, слава Юпитер, пытка закончится… — Знаете, я… я сегодня утром случайно оказался на улице, и… я всегда думал, что Эос — это очень унылое здание, но сегодня… сегодня был такой восход!..

Секундная пауза показалась Элли длиннее вечности. А потом он со счастливым изумлением увидел, как просияли радостью глаза Кристиана:

— Ты тоже это видел?…

Самое сложное в любой проблеме, как любил говаривать один обитатель Эоса, это понять, откуда у нее ноги растут. Выражение довольно забавное, но меткое. Что касаемо проблемы, над которой Кристиан Норт любил поразмышлять на досуге (которого, кстати сказать, у него почти и не было), то с ее, фигурально выражаясь, ногами ясности никакой не было. Вернее, наоборот, ноги, то есть последствия, были на виду. То место, откуда росли ноги… тьфу, последствия, никто видеть не жаждал, в том числе и Кристиан. А вот что с ними, с последствиями этими делать, надо было придумать, и по возможности не откладывая этого дела в долгий ящик.

Проблема лежала, как ни странно, не в области тяжелого вооружения, не в области генетики или, скажем, минерально-сырьевых ресурсов. Все было намного хуже. Данная проблема была связана с… культурой.

За последние недели три Кристиан успел возненавидеть это слово всей своей душой. Отовсюду, изо всех щелей, только и слышно было: «культура то, культура сё…» Какая, к чертям, культура, когда того и гляди, Федерации надоест терпеть у себя под боком Амои, которая ей давно уже как кость в горле (если не выразиться грубее… и правильнее)! Какой нормальный управленец в таких условиях будет думать о чем-то, кроме чужепланетной экспансии?

Однако не мог Кристиан не сознавать и того, что на имидж планеты во многом играет не только ее военная мощь или, скажем, великолепные биотехнологии, но и все тот же культурный облик, будь он неладен. С этой точки зрения — все это прекрасно знали, — Амои выглядела более чем непривлекательно. И, самое главное, разрушить образ планеты, сложившийся у обывателей, жителей других планет, раз в месяц слышащих об Амои по телевидению, было бы не просто.

Вот и сейчас Кристиан сидел и мучительно размышлял, что такое можно устроить на Амои, чтобы в сознании инопланетных граждан она стала не только жутким пугалом, а и… Ну, хотя бы не пугалом, и то ладно.

Как известно, на роль колыбели изящных искусств Амои не претендовала никогда. Поначалу обитателям ее было вовсе не до искусства — вопрос стоял лишь о том, чтобы выжить. Затем новоявленные хозяева планеты занялись зарабатыванием денег на то, чтобы отстоять свою независимость, потом… Впрочем, история Амои описана в учебниках и, признаться, особого интереса для постороннего не представляет.