— Шут с ними, это фигня, — отмахнулся Ларри. — Имплантанты имеются?
— Какие? — удивилась Ким.
— Да любые. Искусственный орган, стимулятор сердечной мышцы, — начал перечислять Ларри. — Боевые имплантанты? А то кто тебя знает, может, ты террористка, и в тебе взрывное устройство зашито?
— У меня нет имплантантов, — ответила Ким, помня, однако, о своем датчике. А если это и в самом деле взрывное устройство? Миниатюрное, только на нее одну и рассчитанное, но все-таки…
— Нет так нет… — вздохнул Ларри. — Но все равно — пожалуй на проверку. Не бойся, это быстро. Пять секунд — и все. Давай, становись, куртку только сними, а то она у тебя вся в «молниях», картинку смажет. И кобуру снимай!
Ким была знакома эта система, в амойском космопорте она видела подобную, только классом повыше. Отличная вещь, человеческое тело мгновенно сканируется, и на экране у оператора просматривается полностью. Можно увидеть не только какие-то металлические предметы, но и любые другие, которые ни один металлоискатель не засечет. Дорогая игрушка, но действенная. Правда, на Амои ее применяли, в общем-то, нелегально, поскольку многие пассажиры, особенно граждане Федерации, сильно возмущались и отказывались проходить проверки, мотивируя это тем, что оператор видит их буквально насквозь и этим, стало быть, нарушаются их гражданские права…
Это все, конечно, замечательно, но сейчас Ларри увидит ее датчик, и, вполне вероятно, уличив Ким во лжи, откажется от сделки. И она застрянет на проклятом Каане на неопределенно долгий срок…
— Готово, — удовлетворенно произнес Ларри. — Смотри-ка, не соврала, чистенько все…
— Что?… — Ким не поверила своим ушам. — А… можно посмотреть?
— Что, никогда не видела таких снимков? — хохотнул Ларри. — Полюбуйся, не воспрещается.
Ким впилась взглядом в монитор — она умела читать такие изображения, сам же Себастьян ее и учил… Чисто. В самом деле — чисто, никаких посторонних предметов. Нигде. Ничего. Чисто… И… как это понимать?
— Ладненько, иди обратно в зал от греха, — велел Ларри. — Не маячь тут. Я тебя вызову перед самым отлетом. И, кстати, половину вперед!
— Как только окажусь на борту, — отрезала Ким. — Вторую половину — на «Таурусе».
— Идет, — вздохнул Ларри…
…Ким снова сидела на прежнем месте в зале ожидания. Меньше часа до вылета. Меньше часа… Меньше…
Нет у нее никакого датчика. И не было никогда. Себастьян это придумал — он мастер на выдумки. Только зачем?! Неужели он рассчитывал, что Ким никогда не попадет под такую вот проверку? Никогда не удивится, услышав «проверка пройдена, чисто», никогда ничего не узнает? Или спишет этот странный факт на торжество высоких технологий Амои, сумевших создать необнаружимый лучшими системами контроля датчик?
Да нет, никакое это не торжество высоких технологий Амои! Это торжество великой хитрости Себастьяна Крея, только и всего. Он прекрасно понимал — не мог не понимать! — что рано или поздно Ким узнает… Узнает, что на самом деле цепи, приковывающей ее к Амои, нет. И не было никогда… Ее никто не сможет найти, если ей вздумается скрыться на другом конце Галактики. Она… свободна?…
Со стороны Ким казалась совершенно спокойной. Только взгляд, устремленный в никуда, застывший взгляд, да еще странная улыбка заставляли людей обходить ее стороной…
Между рядами кресел бегали несколько детей, видно, какая-то семья ожидала рейса. Играли, как все дети на всех планетах, в догонялки. Гонялись друг за другом, смеялись… Решали, кто водит следующий, выкрикивали считалочку — как все дети на всех планетах. Только слова у считалочки были незнакомые, наверно, их придумали здесь, на Каане…
— Цепочка, колечко, два человечка, — хором повторяли звонкие детские голоса. — Колечко разобьется, цепочка порвется… Что остается?
«Что остается?… Кольцо разбилось несколько лет назад, — подумалось Ким. — Сегодня… сегодня порвалась цепь. Или на самом деле она порвалась еще раньше? Или ее вообще никогда не было? Или… Я не знаю, правда. Что остается? Что?… Два человечка. Больше ничего…»
— Нора! — окликнул знакомый голос. Джей. Ему-то откуда тут взяться? — В гостинице мне сказали, что ты поехала в космопорт. Брось, дохлый номер, рейсов на Амои нет и долго еще не будет!
— Я знаю. — Ким спокойно взглянула на Джея.
— Ничего не хочешь мне сказать? — вскинул брови Джей.
Ким по-прежнему смотрела на него в упор, и Джей, кажется, хотел добавить что-то еще, но его опередил донесшийся из динамиков металлический голос:
— Элеонора Кэртис, пройдите к служебному шлюзу номер восемнадцать. Повторяю, Элеонора Кэртис, вас ждут у служебного шлюза номер восемнадцать.
— Всего доброго, Джей. — Ким встала, подхватила сумку. — Мне пора идти.
— Ну конечно! — Джей понимающе ухмыльнулся. — За деньги можно найти даже придурка, готового подбросить тебя до Амои… Нора, значит, ты все-таки возвращаешься?
— Возвращаюсь, — подтвердила Ким, двигаясь в сторону служебных шлюзов.
— Я ошибся в тебе, — неожиданно резко произнес Джей. — Это твой шанс вырваться — и ты его упускаешь. Я думал, ты смелее. Думал, тебе хватит храбрости избавиться от этого твоего микрочипа, или датчика, что там у тебя, и жить, как…
— Нет никакого датчика, Джей, — перебила Ким. Улыбнулась. — Я тебя обманула. Извини.
— И ты… ты… — Джей явно не верил своим ушам.
— Я возвращаюсь, — подтвердила Ким. — На Амои. Прощай, Джей. Приятно было познакомиться…
Джей молча сделал еще несколько шагов вслед за Ким. Остановился.
— Знаешь, — произнес он негромко. — Впервые в жизни я завидую этой белобрысой сволочи, твоему хозяину…
«Цепочка, колечко, два человечка, — бесконечным рефреном проносилось в мыслях Ким. — Колечко разобьется, цепочка порвется… Что остается?… Что остается?…»
…Летать на военном транспортном корабле — удовольствие ниже среднего. Тесно — только-только развернуться, неуютно, об удобствах и говорить смешно… Ким было плевать на удобства.
Краткое пребывание на орбитальной станции «Таурус» тоже почти не отложилось у нее в памяти, равно как и последующий полет на патрульном катере в компании с молоденьким лихим пилотом, соблазнившимся солидной суммой. Пожалуй, не последнюю роль сыграло и желание пофорсить перед красивой девушкой — а Ким была именно красивой, — и перед сослуживцами. Еще бы — слетать на Амои, куда вообще-то соваться не стоит, да к тому же сейчас, когда там мятеж… Ну какой мальчишка первого года службы откажется от такого маленького подвига?…
…Космопорт уцелел. Правда, в наружном ограждении зияла невероятных размеров сквозная дыра, грудами валялись обломки и мусор, несколько искореженных кусков металла непонятного происхождения… Но — космопорт уцелел. Более того, он работал — почти в нормальном режиме. То есть впустить патрульный катер с бравым пилотом впустили, но вот обратно выпускать не собирались. Ким знала, что рано или поздно его отпустят восвояси, но нервы перед этим потреплют основательно. Хорошо, если не завербуют…
Что удивительно — машина Ким, оставленная на стоянке космопорта, оказалась на месте и даже завелась с первой попытки.
Ехать через город было неимоверно тяжело: то и дело приходилось объезжать гигантские завалы, просто-таки баррикады, перегораживающие главные улицы, брошенные автомобили, покореженную военную технику — похоже, бои на улицах и впрямь шли нешуточные. Ким только сильнее закусывала губы, вдавливая педаль газа в пол, где это было возможно.
На улицах не было видно ни души. Стояла неуютная, гнетущая тишина, тянуло гарью, над городом стояла дымная пелена — видно, не все пожары еще удалось потушить.
Дорожное покрытие было буквально разворочено гусеницами тяжелой бронетехники. Мимо пару раз прогрохотали полицейские броневики — приходилось прижиматься к обочине, чуть ли не забираясь на тротуар, чтобы пропустить колонны.
На глаза Ким попалась перевернутая, изрешеченная буквально в клочья роскошная машина. Ким невольно вздрогнула: у Себастьяна была точно такая же, невероятно, вызывающе дорогая — специально на случай, когда нужно было пустить пыль в глаза. Хотя нет… у той была хромированная полоска вдоль борта… Или не было? Ким никак не могла вспомнить…
