Кроме того, мы наконец нашли аптеку, где был произведен порошок, присланный тобой на анализ. Учитывая, что клеймо на мешочке было весьма неразборчиво, представь, как пришлось нам потрудиться. Аптекарь долго отпирался, но со мной эти шутки не проходят. Ему пришлось во всем сознаться. Во время нашей беседы он неоднократно повторял, что не совершил ничего противозаконного, и я — как ты поймешь, прочитав его показания, собственноручно им написанные, — склонен с ним согласиться. Показания мистера Линдсея, аптекаря, прилагаю также. Удачи тебе в этом запутанном деле! Уверен, с твоим чутьем ты скоро приблизишься к разгадке, и мы еще посидим в нашей любимой таверне, отмечая это радостное событие.

Остаюсь, твой друг… и т. д.»

Закончив читать письмо, Тинкертон взялся за листок, написанный убористым мелким почерком. Показания аптекаря Тинкертон прочел быстро, несколько раз довольно фыркнув: «Исключительно замечательно!» Потом он внимательно рассмотрел импровизированную карту, нарисованную Джойсом, с разноцветными стрелками и пояснениями, которые исходили из одной точки. Эта точка находилась в четырех милях по дороге, полутора — через лес от дома, обозначенного жирной кляксой. Сверху каллиграфическим почерком было написано «Розингс Парк».

Тинкертон аккуратно сложил листки, засунул во внутренний карман своего любимого сюртука цвета фуксии и предался воспоминаниям о взгляде серых в коричневую крапинку глаз милой мисс Мэри.

В своей комнате Фицуильям, умывшись и переодевшись в другую одежду — его прогулочный костюм после падения с фаэтона пришел в некоторую негодность, — напряженно размышлял, каким образом он сможет раздобыть специальное разрешение в кратчайшие сроки, чтобы — пока тетушка не передумала — сочетаться законным браком с кузиной в ближайшие дни.

До сих пор он с трудом верил в свою удачу: ему не пришлось даже повторять предложение, которое он, впрочем, так и не сделал, а Энн уже стала его невестой. Вместо всех этих пустых романтических слов, что вязли на его зубах, — о, Боже! все эти нежные фиалки и прочие цветки, влекущие израненную душу солдата, — ему удалось сорвать поцелуй и моментально оказаться женихом. А вскоре, через день-другой — он станет ее мужем. Без долгого ожидания, помолвок и прочей дребедени, которой женщины так любят окружать столь простое событие, как соединение любящих сердец и… гм… общая спальня…

Представив себе последнюю картину, Фицуильям потянулся было к звонку, чтобы приказать заложить экипаж, — ему не терпелось сию же минуту помчаться в Лондон за разрешением — но вдруг сообразил, что его кузен уже находится в городе и раздобудет для него бумагу куда быстрее, чем это сделает он сам.

Фицуильям нетерпеливо позвонил, приказал поскорее принести ему письменный прибор и вскоре уже писал письмо кузену без всяких экивоков.

«Дорогой Дарси!

Вы не поверите, но я женюсь! И женюсь скоро, поскольку так сложились обстоятельства, о которых невозможно распространяться в письме, так что смогу поделиться ими только при личной встрече. Умоляю вас незамедлительно приобрести для меня лицензию на брак и отправить в Розингс с нарочным, чтобы я мог получить ее как можно скорее. Вы можете поинтересоваться у меня именем невесты, которое необходимо вписать в разрешение. Но я умолчу о нем, чтобы не испортить сюрприз, который будет ожидать Вас по возвращении в Кент.

Так что как можно скорее вышлите мне незаполненную бумагу на брак. Надеюсь, что таинственность, которую я напустил, заставит Вас побыстрее вернуться, поскольку я хотел бы, чтобы Вы присутствовали на моей свадьбе, а Ваша задержка отсрочит счастливый час моего венчания. Откладывать же его надолго я не намерен по ряду причин, главной из которых является моя обворожительная невеста, и не последней — гнев на меня нашей тетушки. И чем скорее свершится это знаменательное в моей жизни событие, тем скорее леди Кэтрин простит меня и смирится с тем, что называют перстом судьбы.

Всегда Ваш и проч.»

Запечатав свое послание, Фицуильям собирался было отнести его в холл с наказом не медля отослать письмо в Лондон, как увидел в окно Джорджиану и капитана Шелли, которые медленно шли по одной из аллей парка. Хотя пара находилась довольно далеко, полковник, обладающий острым зрением, заметил, что капитан пылко сжимает руку мисс Дарси, по виду которой было заметно, что ее никак не смущает подобная фамильярность.

— Опля, — пробормотал полковник. — Еще один мучимый жаждой путник, мечтающий утолить свое желание посредством живительного родника… Если дело так пойдет дальше, то кое-кому также понадобится специальное разрешение на венчание.

Фицуильям быстро вышел из гостиной, в холле передал письмо Дугласу, а сам направился в сторону влюбленной парочки, полный решимости исполнить свою миссию кузена и опекуна Джорджианы.

Тем временем, Джорджиана и капитан Шелли шли, взявшись за руки, куда глаза глядят. После вчерашнего вечера в Розингсе у капитана появилась уверенность, что мисс Дарси отвечает его чувствам, и теперь искал слова для решающего объяснения. И хотя его несколько смущал юный возраст девушки — ведь мисс Джорджиане всего шестнадцать лет — в своих чувствах он был уверен. Но способна ли эта чудесная девушка разобраться в собственном сердце, испытывает ли к нему серьезную склонность, или с ее стороны это лишь очередное увлечение очередным молодым джентльменом? Все эти вопросы мучили его, как и предстоящее объяснение с ее суровым братом… Шелли покосился на сияющее личико девушки, которая беззаботно шла рядом с ним.

Мисс Дарси не мучилась размышлениями. Она уже давно — тому уж целая неделя — едва увидела капитана в Розингсе, как сразу поняла, что именно он — герой ее романтических мечтаний, да и самой себе она казалась настоящей героиней, словно сошедшей со страниц романов, зачитанных ею до дыр. И как раз в этот момент она весьма четко представила, как Шелли подводит ее к белому, как снег… нет, лучше к вороному, как ночь, коню, сажает ее в седло перед собой и увозит вдаль, в дремучие леса…

— …дремучие леса, в которых я… хм… заблудился измученный странник, — Джорджиана услышала голос капитана, выведший ее из мира грез.

— Простите, сэр?! — в недоумении повторила она. — Измученный странник? Что еще за странник?

— Мисс Дарси! — Шелли с укором посмотрел на девушку. — Я, мисс Дарси, старый солдат, и не знаю слов любви, поэтому пытаюсь рассказать вам о роковом мгновении за таинственным покровом, а вы даже не слушаете меня.

— Ох, как это романтично! — воскликнула Джорджиана. — Продолжайте же, сэр, прошу вас. Так что там за покровом?

— За покровом? Хм… — капитан нахмурился, будто припоминая. — Ах да, за покровом. Наверное, ваш нежный голос, который сладкой песней звучит в… думаю, в роднике…

— В роднике?! Ах, как это мило, капитан!

— Бог с ним, с родником! — Шелли резко остановился и посмотрел своими красивыми глазами на Джорджиану:

— Примете ли вы мою руку и мое сердце?

— Ах, — зарделась мисс Дарси и порывисто бросилась на грудь капитана, который тут же сжал ее в своих объятиях. — Вы совсем как Ромуальд!

— Как — кто? — несколько оторопел Шелли — имя показалось ему знакомым, но он никак не мог вспомнить…

— Неважно, — сказала Джорджиана. — И что теперь?

— Теперь? Теперь я поговорю с вашим братом, когда он вернется в Кент, и…

— О, с братом… — протянула Джорджиана, разочарованно надув губы. — Как это не романтично!

— Но я должен поговорить с вашим братом, — повторил Шелли. — Он ваш опекун и без его согласия…

— Зачем нам его согласие? — удивилась мисс Дарси. — У вас ведь есть конь?

— Конь?

— Ну да, конь, лошадь…

— Лошадь есть, конечно, — Шелли в недоумении посмотрел на девушку. Она немного взбодрилась при этих словах.