— Примерно с часу до двух пятнадцати. И вы в конце концов нашли ее?

— Да. Брона пряталась в ветвях боярышника, о котором я упоминал. Это на расчищенном участке на верху холма за домом Урсулы. Я направил свет на куст, и она отпустила ветку, которая ударила меня, прямо в лоб. Вот как я это получил, — Кормак указал на вспухшую, красноватую шишку около линии волос. Бреннан записала это все в свою книжку.

— Почему девушка вот так на вас напала? — спросил Уард.

— Я не знаю. Она казалась ужасно напуганной, словно кто-то гнался за ней, и, возможно, она приняла меня за своего преследователя. Я попытался объяснить, что ее отец послал меня найти ее, что я не мог уйти без нее. Я просто продолжал говорить, и в конце концов Брона успокоилась и пошла со мной. Мы вернулись в дом между двумя тридцатью и тремя.

— А что затем произошло?

— После того как мы разобрались с Майклом и Броной и все двери и окна были заперты, мы опять пошли домой и легли спать. Ночь была очень длинная. Думаю, я заснул лишь после рассвета, может, в пять.

— Вы никого не видели, кроме Броны Скалли, пока искали ее?

— Нет. Я никого не видел. Послушайте, я не имею никакого отношения ни к какому убийству. Прошлой ночью или любой другой ночью.

— Тем не менее, — сказал Уард, — боюсь, нам придется попросить вас ответить на еще несколько вопросов в участке.

Кормак встал с видимой покорностью на лице и в позе.

— Наверное, чем скорее я приду, тем скорее вы со мной покончите.

— Мы ценим ваше сотрудничество.

Несмотря на яркий солнечный свет, ветер, когда они вышли на улицу, был свежий.

— Могу я взять куртку из машины? — спросил Кормак, и детектив Уард коротко кивнул.

Кормак открыл багажное отделение машины, чтобы вытащить куртку, и Бреннан сзади подошла к нему.

— Это ваше? — спросила она.

— Что мое? — спросил Кормак приглушенным голосом, натягивая куртку через голову.

— Это, — сказала Бреннан.

Глаза Кормака округлились от удивления; Нора с Уардом шагнули вперед, а Бреннан указала на рюкзак, почти заваленный раскопочными инструментами в багажнике джипа. С молнии рюкзака свисало ярко-розовое матерчатое сердечко.

Удивленно приподняв брови, Бреннан посмотрела на Уарда и достала рюкзак из багажника. Она расстегнула молнию основного отделения и открыла его. Внутри была адресная бирка с именем и адресом Рейчел Бриско.

— Подождите минуту. Я никогда не видел этот рюкзак раньше, — запротестовал Кормак. — И я не знаю, как он попал сюда. Поверить не могу…

Бреннан открыла для него дверцу машины.

— Мы поговорим обо всем этом в участке, — сказала она.

После того, как детективы забрали Кормака, Нора стояла на кухне и пыталась думать. Из всего этого должен был быть какой-то выход, но голова у нее была словно войлочная. Кто-то пытался представить дело так будто Кормак был замешан в этих убийствах. Кто-то должен был наблюдать за ними прошлой ночью. Иначе как еще кто-то мог знать, что Кормак выходил на поиски Броны в то время, когда убили Рейчел Бриско? Если только их не выманили из дома намеренно. Долю секунды Нора гадала, не пытались ли их подставить. Но кто — Майкл и Брона Скалли? Ей не нравилась эта мысль, но они с Кормаком были бы всю ночь дома, если бы не срочный звонок Майкла. На нее накатилась волна паранойи, а за ней вызванный недоверием отлив. Нет, это невозможно, невозможно. Майкл был добрым другом Гэбриела МакКроссана. Это просто совпадение, что он тогда позвонил.

Вдруг Нора вспомнила, что сказал Кормак о том, как нашел Брону Скалли — о том, что девушка, похоже, напала на него, приняв за своего преследователя. Ей придется поговорить с Броной, попытаться выяснить, так ли это было, знала ли она что-нибудь — и не хотела ли она пойти в полицию. Но как бы им это помогло, если единственный свидетель не мог говорить?

Или, может, лучше вернуться к началу — начать с Дэнни Брейзила, первой жертвы, найденной с веревкой с узлами на шее. Уард отказался сказать ей, как они нашли Рейчел Бриско, но у Норы было ужасное подозрение, что вокруг ее шеи была также веревка с тремя узлами.

Вся эта мешанина начинала напоминать запутанный узел, нити которого возвращались назад и перекручивались вокруг себя прядями. Но разочарование тут не поможет. Чтобы распутать любой узел, нужно осторожное наступление, нужно следовать за одной нитью зараз, работать, пока она не выскользнет на свободу; так надо было решать и эту головоломку. Так она лучше всего могла помочь Кормаку.

Что Урсула могла выяснить или догадаться о смерти Дэнни Брейзила? Урсула спрашивала Куилла. не думает ли он, что три — это несчастливое число. И следующим утром она была мертва. Было невозможно отделаться от ощущения, что ее убийство имело какое-то отношение к Лугнабронскому кладу. В конце концов, Урсула украла один из рисунков Чарли Брейзила, тот, что, судя по всему, подтверждал существование бесценного золотого ожерелья, никогда не зарегистрированного ни в одном музее. Как раз такое открытие прибавило бы жару во все те мифы о спрятанном сокровище, захороненном под ногами золоте. Если Урсула знала о существовании ожерелья, у нее могли быть и теории о том, кто убил Дэнни Брейзила, чтобы получить его. Возможно, она была готова использовать эту информацию — для шантажа, например, пытаясь выжать деньги из убийцы Дэнни. А может, дело было даже еще сложнее. Может, как и Дэнни Брейзил, ожерелье никогда не исчезало. Может, оно все еще было здесь, все еще являлось мотивом для убийства.

Нора прошла к столу Кормака и открыла книгу, где Урсула спрятала украденный рисунок, включив настольную лампу, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Бумага местами почернела от плесени, но рисунок был тонким, невероятно четким и подробным. Она потянулась за увеличительным стеклом Кормака и села, чтобы стать поближе к картинке. Может, она что-то пропустила, может, где-то скрыто двойное значение. Под увеличительным стеклом картинка у нее перед глазами становилась выпуклой, тени и штрихи расплывались в трехмерный мираж. Она прошлась вверх и вниз вдоль линий, ища что угодно, что бросилось бы в глаза.

Нора перевернула бумагу и увидела последовательность девяти маленьких кругов по дуге круга побольше. В том, как они были нарисованы, ей виделись глаза, выглядывающие из бумаги, лицо, которое казалось знакомым, но каким-то не таким. Нора перевернула страницу вверх ногами, но это не помогло. Может, числа что-то значили — три, три и три?

Нора подпрыгнула, услышав тяжелый удар кулака в дверь коттеджа. Она убрала рисунок в книгу и как можно быстрее запихнула ее под кучу бумаг. Стук прекратился; со все еще колотящимся сердцем она подошла к двери и посмотрела через ромбовидное окно.

Никого ни было видно, но кто-то вставил в оконную раму маленький белый конверт. Надпись от руки на нем была ясно видна через окно: «Норе Рейвин». Нора удивилась, почему кто-то оставил записку вместо того, чтобы поговорить с ней. Может, это сообщение от Броны Скалли?

Помня предостережение Кормака, она быстро прошла к камину, схватила самую тяжелую кочергу и вернулась к двери. Снаружи все еще никого не было видно. Если бы только окно было чуть больше, чуть ниже, и она могла бы увидеть, был ли там кто-нибудь… Она отперла дверь как можно тише, дотянулась до конверта, а затем снова закрыла и заперла дверь.

Благополучно оказавшись внутри дома, Нора сосредоточилась на конверте. Он был лишь слегка заклеен, и Нора аккуратно открыла его, осознавая, что он может оказаться ценной уликой. Внутри была черная кожаная веревка с тремя узлами восьмеркой. Было ли это предупреждением или обвинением? Она пощупала тонкую округлость веревки и поняла с внезапной ясностью, что человек, который убил двоих людей, только что был за домом.

Нора подняла голову, чтобы еще раз посмотреть в окно. И только тогда она ощутила смутное присутствие кого-то позади себя и услышала, как тихий свист рассекает воздух. Ее голова дернулась вперед, и твердый мир у нее под ногами растворился в черной слепящей боли.