В животе у Норы заныло от волнения. Нигде до сих пор она не встречала какой-либо ссылки на это тело или эту местность. Перед ней было новое «бумажное тело» — так называли болотные останки, уцелевшие лишь в отчетах. Она буквально проглотила последующие абзацы, в которых чрезвычайно наблюдательная мисс Болтон описывала лоснящуюся коричневую кожу человека и скрученный из ивовых прутьев жгут вокруг его горла, не говоря уже о шокирующей наготе, которую рабочие вполне надежно прикрыли от нее и миссис Хаддингтон. Мисс Болтон также детально описала кожаную повязку на предплечье мертвеца и то, как изумительно хорошо сохранились его лицо и ноги. О его состоянии мисс Болтон записала:

— Миссис Хаддингтон послала за викарием, чтобы эта несчастная душа могла быть перезахоронена на кладбище для бедных за деревней. Это открытие представляет собой чрезвычайно интригующую загадку: как торф и болотная вода смогли сохранить и плоть, и кости. Наверное, холод был тому причиной, хотя, возможно, существует и другое объяснение этого явления. Я часто слышала, как уроженцы этого края рассказывали, что болотная вода этой местности, да и сам торф, великолепно помогают при ранах и кожных заболеваниях, и вот теперь я думаю, нет ли в них чего-то, что может способствовать этой поразительной приостановке разложения.

Нора подняла глаза от книги, ее охватило волнение и чувство признательности мисс Болтон. Только тогда она поняла, что после первого абзаца читала про себя, не обращая внимания на двоих мужчин, которые ожидали от нее какой-то более очевидной реакции.

— Простите, это… это невероятно, — сказала она. — Почти наверняка это новое «бумажное тело», то, которого нет ни у кого в записях. Получить его, да еще и с таким подробным описанием, это потрясающий подарок.

— Мне очень приятно поделиться этим с человеком, который лучше всего способен оценить его истинную значимость.

— А нельзя ли мне одолжить у вас эту книгу? Ненадолго, я обещаю.

— Конечно. Я прочитал рассказ мисс Болтон до конца, и там есть несколько других отрывков, которые могут вас тоже заинтересовать. Она показалась мне чрезвычайно любопытной и хорошо начитанной. Что вы думаете о ее теории насчет болотной воды?

— Удивительно точно. У вас случайно нет карты, чтобы я могла увидеть точное место, о котором она говорит?

— Есть. Кормак, вы знаете, где лежат карты — там, в шкафчике.

Скалли выглядел усталым, и Нора понимала, что скоро пора будет уходить, но ей безумно хотелось прямо сейчас выяснить, где размещалось это новое тело. Кормак вытащил атлас такой же, как у него самого, и открыл его перед ними на столе.

— Вот карты, над которыми работал О'Донован, первоначально нарисованные в 1838 году, а в 1914 году их обновили. Вот владение Касллайонз, — сказал Скалли. — Вот гравийный хребет, что упомянула мисс Болтон. Он остался от последних ледников, и древние прозвали его Eiscir Riada, «Великая дорога». Люди веками использовали его как главную дорогу с востока на запад через Ирландию. Там есть несколько разрывов, но в основном дорога была вполне пригодная. Видите ли, хребет возвышался над остальным ландшафтом, а это очень полезно в «стране болот и трясин», как однажды назвал ее О'Донован. Если леди шли из дома к болоту, то рабочих она должна была встретить примерно здесь.

Нора видела разрушенный особняк восемнадцатого века около перекрестка, который проезжала каждый день по пути к участку раскопок. Она попыталась сориентироваться по карте, ища знакомые имена и места.

— Вот где мы сейчас, — сказал Кормак, указывая на длинный участок земли неправильной формы прямо посреди болот.

— Так мы на самом деле на острове?

— Да, через болото сто пятьдесят лет назад был построен мост, — сказал Скалли. — Теперь это больше похоже на полуостров, но сначала это был остров. По всему болоту были сотни таких островов. Упоминания о них часто встречаются в старых топонимах.

— А где участок раскопок?

Кормак указал на участок, занимавший всего Дюйм на карте, и все стало вставать на свои места. Это был участок, где теперь находились мастерская и высушенные полосы болота, отмеренные Норой на ее собственной карте.

— Тайник Даурис был найден именно здесь, — сказал Скалли. — Сокровище Даурис — одно из самых знаменитых открытий железного века в Ирландии, содержавшее сотни таинственных рогов, талисманов и других обрядовых предметов — лежало в болоте где-то в пятнадцати милях отсюда.

— А где был найден Лугнабронский клад?

Худой палец Скалли указал на место на расстоянии всего четверть мили.

Нора сказала:

— Значит, у нас здесь пара крупных кладов железного века и два возможных жертвоприношения по модели тройной смерти — и все это на одном маленьком пятачке, — она повернулась к Скалли. — Вы случаем не слышали, что на Лугнабронском болоте пару дней назад было найдено еще одно тело? Не древние останки — совсем недавние.

— Нет, теперь я многое пропускаю, потому что не получается выбираться в город так же часто, как раньше. Тело опознали?

— Официально нет, но все думают, что это местный — парень по имени Дэнни Брейзил, который, как считалось, эмигрировал двадцать пять лет назад и никто его больше никогда не видел. Странное имя, не правда ли, — Брейзил? Это ирландское?

— Да, — сказал Скалли, — от ирландского О'Breasail. В исторических источниках говорится, что они в основном жили в Уотерфорде, но в Оффали тоже была отдельная группа.

— Вы случайно не знали Дэнни Брейзила? — спросила Нора.

— Брейзилы наши ближайшие соседи. Дэнни держал пчел за холмом, здесь за домом. Это была случайная смерть или…

— Полиция так не думает. Детективы называют это убийством. На самом деле я больше ничего не могу сказать.

— С ума сойти. Кто бы мог захотеть убить Дэнни Брейзила? Он был в наших местах героем, чемпионом, блестящим хоккеистом. Он получил травму в самое неподходящее время для команды Оффали. У них был шанс на победу в том году, но когда Дэнни ушел, их удача сразу испарилась, как будто никогда и не сопутствовала им. Ужасный позор.

— Вы не думаете, что его смерть как-то с этим связана? — спросила Нора.

— С тем, что он ушел из хоккейной команды в середине чемпионата? Ах, нет, он был очень серьезно травмирован. Я сам видел, как это произошло, и тысячи других людей тоже. Никто не думал, что он симулировал — и зачем ему это было делать? Он хотел, чтобы команда Оффали выиграла, так же отчаянно, как и все мы. Игроки просто не смогли без него справиться.

В голове у Норы толпились вопросы, на которые не было ответов. Из того, что было известно о тех немногих тройных смертях, получалось, что жертв убивали в периоды общественных беспорядков, происходивших в основном по причине нехватки запасов пищи. Что, если существовали и другие причины общественных волнений — какое-либо бедствие или элементарное невезение, — и кто-то верил, что от них можно избавиться, только принеся человека в жертву? Нора отогнала эту мысль. Должна быть иная, более логичная, причина того, что Дэнни Брейзила убили столь загадочным ритуализированным способом.

Некоторое время Кормак молчал. Затем он спросил:

— Майкл, вы случайно не помните, не встречали ли вы в работе О'Донована или в каких-нибудь других, более старых манускриптах, упоминания об этой области как о месте ритуальных кладов или Жертвоприношений?

— Да нет, ничего такого не припомню. Средневековые писатели, возможно, не знали о таких вещах или намеренно умалчивали о них, если были в курсе. Но древнее имя этого места наводит на подобные размышления, — сказал Скалли. — Согласно О'Доновану, клочок земли, на котором мы находимся, называется Иллонафулла — «остров крови». У О'Донована нет этому объяснения, он просто отметил, что нашел это имя в анналах.

Нора почувствовала, словно кто-то провел холодным пальцем по ее позвоночнику.

— А Лугнаброн? — спросила она. — Я хотела спросить Кормака, что это значит. Я знаю, что «луг» — это озеро, но как переводится остальное?