Но с этим сейчас ничего не поделаешь. Нора подняла сумку на плечо и попыталась настроиться на работу.
Сегодня ветер был прохладный, и все надели куртки, а проносившиеся мимо громадные кучевые облака то резко вычерчивали силуэты всех людей и вещей, то накрывали все густой тенью. Белая палатка все еще прикрывала болотного человека, но ее боковые стены раздувал взад-вперед сильный ветер — удивительно, что она до сих пор не сорвалась и не улетела. Найалл Доусон указывал команде, как монтировать ящик для перевозки тела, переносную тару для тела, но он поднял глаза, когда подошла Нора.
— С возвращением! Как прошло вскрытие?
— Очень интересно. Произошло странное совпадение — ну, странное-то точно, но совпадение ли, это нам еще предстоит выяснить. Похоже, его убили почти точно так же. как этого — задушили лигатурой и перерезали горло…
— Правда? И сколько времени, по-вашему, он был в болоте?
— Это-то и странно. Судя по стилю его наручных часов, лет двадцать-тридцать, самое большее. Может, и меньше того, — Нора увидела, что Чарли Брейзил поверился в их сторону. Он мог слышать, что она говорила о причине смерти, и Нора поняла, что ей на самом деле не следовало ничего говорить — ни Найаллу Доусону, ни кому бы то ни было еще. — Но это только между нами, Найалл, ладно? Идет официальное расследование убийства, и я не хочу никому создавать проблемы.
— Вы нее меня знаете, Нора — я сама осмотрительность. Мы тут как раз собирались приступить, если вы готовы, — он придержал откидное полотнище, когда она прошла в белую палатку.
Внутри Нора остановилась на минуту, чтобы надеть резиновые перчатки. Было сложно поверить, что все это происходит на самом деле. Она столько часов рылась в заплесневелых старых папках и музейных записях, пытаясь сложить из известных фактов неизвестные ранее картины, пытаясь представить по странным, составленным устаревшим стилем описаниям, что на самом деле видели те, кто обнаруживал болотные останки раньше, а здесь перед ней лежал целый новый кладезь информации.
Целью сегодняшних частичных раскопок было сфотографировать болотного человека на месте, прежде чем отправить его в консервационную лабораторию в казармах Коллинз в Дублине. Из-за того, что тело уже вытащили из болота, было особенно важно скорее отправить останки в защищенную и контролируемую среду лаборатории. Сегодня откроют положение конечностей, запишут то, что может измениться при переноске тела, так же, как полицейские фотографировали место преступления — в помощь памяти, — чтобы запечатлеть вещественные доказательства точно так, как они лежали. Группа уже сделала необходимые снимки частей тела, видных из-под торфа, с метками, чтобы указать масштаб. Теперь пора было откинуть покрывало торфа и целиком открыть лежавший под ним захватывающий кошмар.
Сначала Нора открыла макушку головы болотного человека, на которой остался только спутанный покров кожи и волос. Она вспомнила, что читала как-то отчет торфяников, которые нашли нечто, что они назвали в шутку «яйцом динозавра», и стали им перебрасываться, и лишь позже обнаружили, что это была сильно разложившаяся человеческая голова, в которой некогда хранились воспоминания, ощущения, страхи, искра неповторимой жизни. Нора открыла лоб с глубокими морщинами, левое ухо, почти согнувшееся наполовину, плотно закрытый левый глаз. Она подняла глаза на Доусона; он открывал сильно откинутое в сторону правое предплечье, убирая сырой торф между пальцами костей, чтобы они были четко видны на фотографиях.
Нора с удивлением увидела рельефные очертания кровеносных сосудов под кожей правого виска мертвеца, все еще отчетливые, хотя бившийся в них пульс затих несколько столетий назад. Его тонкие как бумага веки тоже хорошо сохранились, а между бровями была глубокая складка, что придавало ему выражение сильной сосредоточенности. У него были полная нижняя губа и тяжелый подбородок, покрытый щетиной цвета лисьего меха.
Пока трудно было что различить: все тело было одного и того же коричневого оттенка, и торф забился в каждую впадину. Ученые все разглядят, когда труп окажется в лаборатории. Веревка на горле была, похоже, кожаная, хотя Нора знала из чтения документов о предыдущих находках болотных тел, что. возможно, сложно будет окончательно определить, из шкуры какого животного была изготовлена эта бечевка. Узелки придется отправить на судебную экспертизу. Но они казались достаточно простыми: ограничивающий узел на каждом конце узкой веревки и третий узел, связывающий два конца. В этом была разница между этой жертвой и новым болотным телом.
Сморщенная кожа на горле собралась в складки, но с помощью карманного зеркальца Нора разглядела, что ближний край разреза был все еще острым, а на его кромке лежал заметный слой жирового осадка. Им придется осмотреть рану в лаборатории более тщательно, чтобы определить, была ли она нанесена колющим или режущим предметом; это, возможно, даст им понять, предназначался ли удар для убийства или просто для кровопускания — важное различие, когда изучается возможность ритуального жертвоприношения. Конечно, чрезмерную жестокость убийства хотелось представить как часть сложного ритуала. Но возможно, болотные люди, которых убивали так безжалостно, просто подверглись множеству наказаний за множество преступлений.
Когда Нора с Доусоном закончили обнажать перёд и бока тела, в палатку вошли фотографы, чтобы сделать свое дело. Нора села рядом на землю и закрыла глаза, пытаясь представить себе, как это место выглядело двадцать столетий назад. Несомненно, оно было покрыто толстым покровом болота, и только кое-где были разбросаны березовые лески и стоячие пруды. И почему влажные места — реки, озера и болота — всегда выглядели привлекательно для приношения жертв? Наверное, древние люди видели в поверхности воды другой мир, отражение их собственного, перевернутое вверх ногами, или место, населенное тенями и духами. Нора часто слушала рассказы Кормака о том, как кельты везде находили жизнь и дух — из крон деревьев смотрели глаза, ухмыляющиеся лица были замаскированы как абстрактные спирали и кривые. Конечно, римляне изображали живущих здесь людей как кровожадных дикарей. Но разве не все завоеватели изображали так людей, которых пытались поработить?
Возможно, вся община собралась посмотреть, как мужчина, который сейчас лежал под тентом, истекал кровью и умирал, а возможно, его смерть была тайной, важным секретом. Одни болотные тела, судя по их худобе, явно были людьми низкого статуса, а другие совсем неплохо питались. Каков был статус этого человека — изгой, козел отпущения, откормленный телок? Отважился ли он прийти на болота добровольно, понимая, что умрет, зная, что его кровь — необходимая цена за выживание его народа, или его привели сюда одурманенного, против его воли? Идея жертвоприношения сохранялась в религии до сих пор, думала Нора, современные христиане все еще пили кровь и ели плоть своего Бога, хотя и в символической форме. И не только христиане; в каждой культуре, в любом человеческом устремлении — от спорта и политики до культа знаменитостей — есть способы отбора козлов отпущения, которые понесут те наказания, что в противном случае пришлось бы переносить всем.
В лицо Норе дул ветер и, глядя, как солнце все еще высоко движется по небу на юго-западе, она почувствовала, что как будто нашла ключ к запертой двери в далекое прошлое. Она не была уверена, тревожило это ее или утешало — открыть эту дверь и выяснить, что человеческие существа за прошедшие годы в основе своей почти не изменились. Наверное, они никогда и не изменятся.
Нора посмотрела на часы; почти шесть. Скоро они закончат на сегодня и станут закрывать болотного человека, готовя его к завтрашнему путешествию в Дублин. Она поднялась на ноги и принялась чистить инструменты.
Сзади к ней подошел Найалл Доусон.
— С болотным человеком мы закончили. Завтра начнем обыскивать грунт, если получится, — Он имел в виду сырые кучи сыпучего торфа, которые Чарли Брейзил вынимал из канавы, когда откопал тело. Их придется перебрать вручную, ища новые ниточки к судьбе Лугнабронского болотного человека. — Вам бы тоже стоило покопаться в грязи. Нора. Ваши исследования обретут большую глубину и достоверность, если вы поучаствуете во всех этих различных аспектах раскопок. Кто знает, может, у вас из этого даже книга получится, — Доусон улыбнулся ей. — Мы тут попозже собирались в бар Гуга в Килкормаке. может, вы с Кормаком решите зайти выпить. У них там чечеточная вечеринка по вторникам — надеюсь, вы хоть Клэровскую чечетку знаете?
