Руал Амундсен — любопытствующий путешественник. Ему не обязательно покидать цивилизованный мир, чтобы делать антропологические наблюдения. Из Флориды он пишет в Норвегию Густаву: «Что касается Пенсаколы, город довольно большой, но паршивый. Смотреть не на что. Зато по части "женского полу" выбор роскошный. В жизни не видал столько домов под красным фонарем, как здесь, хотя жителей в городе всего-то 20 тысяч. Хочешь — бери прелестную американку, хочешь — омерзительную негритянку или индианку. Таковы развлечения Пенсаколы. Других тут просто нет».

Густав, два года назад купивший себе усадьбу на Тидеманнсгате, дом номер 20, служит брату в Христиании точкой опоры и связным. Редко какое письмо ему обходится без поручения. Так и в этом, из Пенсаколы, сказано: «Будь добр, вложи в прилагаемую записку 10 крон, запечатай в конверт и отправь Бетти».

В апреле 1900 года «Оскар» заходит в английский порт Гримсби. Там Руалу удается собрать целую библиотечку книг о Северо-Западном проходе.

Вернувшись в Христианию, он перевозит Бетти и весь свой скарб по новому адресу, на Профессор-Далс-гате, 45. «Можешь быть уверен, мы живем уютно и хорошо, — пишет он Леону, который как раз направляется домой из кругосветного путешествия. — Никаких соседей напротив и замечательный вид на горы в Аскере и окрестностях. Во дворе, правда, бывает много детей, но пробраться сквозь их толпу всегда возможно». Впрочем, Руал недолго задерживается у окна новой картиры. Погостив летом у родни в Видстене и отбыв положенные недели на военных учениях в Гардермуене, он снова уходит в море.

В сентябре 1900 года Амундсен едет в Гамбург, чтобы изучать магнетизм в «Дойче зееварте» — Германской морской геофизической обсерватории. Впрочем, прежде чем отправиться в кайзеровскую Германию, он обратился в британскую обсерваторию, прося разрешения поработать у них. «Директор не уважил моей просьбы». Этот отказ из Англии не был забыт, иначе о нем не упоминалось бы в написанной почти через тридцать лет автобиографии.

Зато у начальника обсерватории в Гамбурге — перевалившего на восьмой десяток холостяка профессора Георга фон Ноймайера — он встречает самый радушный прием. В начале октября Руал пишет Леону: «Проф. Ноймайер считается величайшим авторитетом в области земного магнетизма, так что заниматься под его личным руководством должно быть весьма для меня полезно». Спустя неделю ученик уже вращается в профессорских кругах: «Вчера вечером — около семи, когда я собрался идти работать — посыльный принес мне записку от проф. Ноймайера, который приглашал посетить его в гостинице "Штрайт", одной из роскошных гостиниц на Юнгфернштиг, прямо напротив дома, в котором я живу. Я быстренько облачился в дежурный сюртук и помчался на ту сторону. Там меня встретил профессор Н., который представил меня профессору Мону из Христиании, человеку весьма уважаемому как в Норвегии, так и за ее пределами. Мы некоторое время поболтали втроем — в частности, о задуманном мною предприятии. Знакомя меня с кем-либо, проф. Н. неизменно добавляет: "молодой человек, вознамерившийся определить точное местонахождение Северного магнитного полюса"».

Впоследствии Руал Амундсен будет при всяком удобном случае превозносить старика профессора. Занятия в Гамбурге, а затем в обсерваториях Вильгельмсхафена и Потсдама способствовали установлению у полярного исследователя хороших отношений с Германской империей.

20 ноября 1900 года Амундсен возвращается в Христианию — набравшийся знаний о земном магнетизме и готовый к следующему, решающему, шагу в направлении Северо-Западного прохода. Вероятно, на одной из предрождественских недель он едет к Нансену и излагает ему свой двойной план: Северо-Западный проход и Северный магнитный полюс. Сочетанием цели популярной и всем понятной с целью более сложной для восприятия, научной, он шел по стопам Нансена и его экспедиции на «Фраме». У того целями были Северный полюс и течение в Ледовитом океане.

Заручиться поддержкой Фритьофа Нансена было для Руала Амундсена делом первостепенной важности. После первого похода на «Фраме» Нансен стал бесспорным мировым лидером среди полярных исследователей.

В это самое время его корабль снова был в заледенелых морях. Так называемым вторым походом «Фрама» руководил Отто Свердруп, ближайший сподвижник Нансена по экспедициям в Гренландию и Ледовитый океан. Когда Амундсен встречался с Нансеном, Свердруп находился среди только что открытых островов к северу от Гренландии и подумывал о Северном полюсе. Он не прочь был также попытаться провести «Фрам» Северо-Западным проходом.

По словам самого близкого к капитану человека, Ивара Фосхейма, отношения между старыми друзьями Свердрупом и Нансеном после их возвращения из ледового дрейфа заметно подпортились. Виноват в этом, очевидно, был Нансен. Непростой характер и мрачное настроение, преследовавшее его в эти триумфальные годы, серьезно затрудняли общение с ним.

К Рождеству 1900 года семейство Нансен еще не переехало в свое новое поместье Пульхёгда («Полярная высота»). Огромный дом-башня достраивался, и Нансен продолжал жить в более скромной люсакерской усадьбе Готхоб («Добрая надежда»). Здесь, в украшенном викингскими орнаментами и росписями в духе национального романтизма, однако уже довольно ветхом бревенчатом доме, и состоялась третья встреча полярных исследователей.

Не раз утверждалось, будто в отношениях Фритьофа Нансена с Руалом Амундсеном, который был одиннадцатью годами младше, не наблюдалось особой сердечности. И все же нет оснований считать, что в Люсакере Амундсена принимали с меньшим восторгом, чем в Гамбурге. Напротив. Изложенный молодым человеком план сочетал приключения с наукой, а потому пришелся Нансену весьма по душе. Профессор увидел в Руале Амундсене готового преемника, к тому же ничем не угрожающего собственному положению знаменитого полярника — во всяком случае, пока…

Нансен вспомнил эту встречу с Амундсеном много лет спустя, в надгробной речи: «Он подчеркнул, что главная цель его плана, то есть научная основа, ради которой стоит затевать экспедицию, — изучение магнитного полюса, но, раз уж он окажется в тех краях, можно поднапрячься и заодно пройти Северо-Западным проходом». Подобное изложение плана свидетельствует о том, как умело Руал Амундсен разыгрывал свои карты. И он таки добился своего: Фритьоф Нансен сделал ставку на Амундсена и его план. Впрочем, с тех пор отношениям между полярными гигантами маленькой страны предстояло пройти разные стадии.

Следующий ход: сразу после Нового года Руал Амундсен отправляется в столицу полярных плаваний — город Тромсё. Руал собирается покорить Северо-Западный проход и должен обзавестись подходящим для такого предприятия судном. 14 января 1901 года он уже может сообщить находящемуся в Христиании Леону, что ведет переговоры о его покупке. Густаву поступает просьба выслать 10 тысяч крон: «NB — только не ущемляя себя».

Итак, Руал Амундсен созрел для получения своей доли отцовского наследства. У него есть поддержка Нансена, а теперь еще и яхта «Йоа», Приобретя это судно водоизмещением всего в 47 тонн, он поселяется в Тромсё и занят исключительно переоборудованием зверобойного судна для собственных целей. «Я сократил общение до приема гостей в воскресенье вечером», — пишет он Леону. Новоиспеченный судовладелец снял себе комнату в мансарде с видом на гавань. «Изредка ко мне захаживают на кофе капитаны полярных морей и развлекают меня байками. Слушать многих из этих стариков весьма интересно и поучительно».

В апреле «Йоа» выходит в полугодовой испытательный поход по северным областям — отчасти на промысел, отчасти для выполнения океанографических исследований под руководством профессора Нансена. Вечером накануне отплытия из Тромсё Руал пишет прощальное письмо Леону, который на тридцатом году жизни собирается жениться: он обручился в Коньяке с дочерью норвежского консула, девятнадцатилетней Алиной. «Спасибо за братскую любовь, которая проявлялась во всем, что ты для меня делал. Надеюсь и даже уверен, что в Алине ты обретешь достойную тебя супругу».