Она никогда не скрывала своего возраста. Впрочем, еще недавно у нее для этого не было никаких причин… Она была настоящей армектанкой — смуглой, черноволосой и черноглазой, рано созревшей и долго остававшейся молодой. Седина и морщины появились поздно, но зато внезапно — тоже по-армектански. Если и старость ее императорского величества станет настоящей армектанской старостью, то это обещало еще долгие годы жизни в добром здравии, без следов каких-либо недомоганий, и наконец смерть — столь же внезапную, как и первые признаки старости. Шернь, может, и была мертва и неразумна, однако она очень любила сынов и дочерей равнин.

Еще до полуночи ее императорское величество Васенева приняла гостя. Фаворитка знала, что время не слишком позднее — во всяком случае, не для нее. Одна из дневных комнат императрицы превратилась в тихий кабинет. Ее высочество допускала сюда только самых доверенных лиц и решала наиболее доверительные вопросы — отчасти или полностью личные и значительно реже государственные. Впрочем, официально ее императорское величество была никем… Супругой правителя. Она не занимала никакого поста. Каждое распоряжение, каждый приказ подписывали соответствующие урядники. Малая печать ее величества виднелась только под письмами, содержание которых сводилось к вежливым просьбам: «Будь так добр, ваше благородие, принять этого посланника… Прошу, господин, благосклонно отнестись к этому вопросу…»

— Не помешаю, ваше величество?

— Ты никогда не помешаешь. Поговорить? Или по делу?

— По делу, ваше величество.

Императрица что-то писала пером на большом листе. Она умела разговаривать и писать одновременно, а порой бывало, что еще и диктовала второе письмо. На мгновение прервав свое занятие, она с отвращением посмотрела на испачканные чернилами пальцы.

— Где-то, похоже, накапала… не вижу… Ну, посмотри, у тебя ведь, кажется, прекрасное зрение! Сейчас я испачкаю все письмо, не знаю, где капнуло. Не тут?

Найдя пятнышко, она тщательно вытерла его с конторки, беззаботно воспользовавшись краешком платья. Платье было черное с коричневыми вставками, очень простого покроя и чересчур смелое, если принять во внимание возраст ее величества. «Мне наплевать, — сказала она когда-то мужу. — Я не откажусь от разреза на юбке, иначе упаду на первой же лестнице. Я императрица и буду показывать ногу каждый раз, когда сяду. А кто мне запретит? Ты?» Он не запретил, лишь рассмеялся. Жену он любил больше, чем жизнь и смерть, вместе взятые. С дикой армектанской взаимностью, безразличной к течению времени.

— Ну? Чего ты хочешь от меня, Агатра?

— Многого, как никогда, ваше императорское величество.

— Шутишь? — Васенева не переставала писать. — Сейчас, ночью? Это столь важно и срочно?

— Очень срочно, ваше величество. А насколько важно… не знаю. Пожалуй, только для меня.

— В таком случае я слушаю. Сколько у тебя ко мне дел?

— Одно… собственно, два, но они связаны друг с другом.

— Хорошо. Чего ты хочешь? Два дела, значит, только два слова. Короче — чего?

Агатра глубоко вздохнула.

— Повышения и защиты.

Ее императорское величество рассмеялась.

— Ты шутишь, — снова сказала она, макая перо в чернила. — Я защищаю тебя всегда и везде. А с повышением сейчас легко, легионы растут, как грибы после дождя. Разве что ты хочешь стать надсотницей гвардии? — Она вопросительно посмотрела на Агатру. — Умная девочка! Я так и знала, что нет.

— Ваше величество…

— Уже вижу, что в двух словах не получится. Тысячницей легиона? Какой у тебя стаж в звании надсотника?

— Шесть лет, ваше величество.

— Должно хватить… Но я никогда не вмешиваюсь в вопросы повышения, это слишком серьезное дело. Муж мне не позволяет, — совершенно серьезно сказала она.

— Ваше величество, может, лучше я начну с другой стороны. Дартанский легион выводят из Дартана.

— Откуда ты знаешь?

— Сегодня так решили на совещании.

— Я еще ничего не слышала. Знаю только, что воины устроили войну. Как дети. Вернее, как их деды.

— Действительно так, ваше величество.

— Ты была на том совещании? Наверное, нет?

— Нет, ваше величество. Но я замещаю командира отдельного гвардейского полулегиона и благодаря этому сразу же узнаю о решениях, принятых на совете.

— То есть мы все-таки выводим дартанцев из Дартана?

— Да, ваше величество. Неизвестно, однако, что делать с ними дальше. Рассматриваются разные возможности, но уже теперь ясно, что весь Дартанский легион придется реорганизовать. Кадровые гарнизоны из разных округов и городов нужно будет преобразовать в клинья и колонны по нормам военного времени. Насчет высшего уровня организации к согласию так и не пришли; предлагается отдельные клинья и колонны поделить между армектанскими легионами в качестве сил поддержки.

— Ты меня уже утомила. И почему вы, военные, всегда выражаетесь таким странным языком? Ты собиралась о чем-то попросить. Так о чем же, в конце концов? Хочешь командовать этим своим полулегионом?

— Для этого мне не нужно повышение. Командовать я буду наверняка, это уже давно решено. Мой командир — прекрасный солдат, но в поле он не выйдет из-за возраста. Он до сих пор не подал в отставку, поскольку его просили, чтобы он продолжал командовать, пока не будет объявлено о выступлении войск.

— Ну так чего ты хочешь?

— Еще там обсуждался вопрос о том, чтобы собрать хотя бы один или два дартанских полулегиона. Но командиры дартанских гарнизонов не обладают опытом командования чем-то большим, нежели колонна. Так что проблема в том, кого поставить на высшие командные посты. Понятно, что ни один по-настоящему хороший офицер добровольно не возьмется командовать плохо знающими язык, упавшими духом солдатами без оружия и какого-либо боевого опыта. Это не предвещает ничего, кроме поражений. Кандидаты будут, но, по меркам тех солдат, командиры, ставшие таковыми по ошибке. А теперь представь себе, что они вознесутся на вершину славы.

— Невероятно. Насколько я поняла, именно ты хочешь командовать этим… ненадежным войском? Это ты — командир, ставший таковым по ошибке?

Императрица уже какое-то время назад перестала писать. Опершись локтями о конторку, она вертела в пальцах перо.

— Ваше величество, ты сама знаешь, что это не так. Я хочу взять под свое начало армектанско-дартанский легион. Два дартанских полулегиона и мой собственный. Но я только надсотница и не могу командовать легионом.

— Я предложу твою кандидатуру императору. Предложу повысить тебя в звании. Он о тебе очень хорошего мнения, так что должен согласиться, особенно когда я подскажу ему идею насчет смешанного легиона. Он ценит каждого, кто готов принять вызов. Довольна? А теперь скажи, зачем тебе это нужно.

— У меня свои счеты в Дартане.

— А точнее — в Сей Айе?

— Так точно, ваше величество.

— Значит, ты тоже считаешь, что за всем этим стоит Буковая пуща?

— Я уверена, ваше величество.

— Но ты понимаешь, что можешь принять участие в войне и не встретиться ни с кем оттуда?

— Я солдат, императрица. Знаю. Я не ищу личной мести. Я хочу лишь доказать, что солдаты Вечной империи… — Она глубоко вздохнула и огляделась по сторонам, словно ища подсказки. — Доказать, что солдаты Вечной империи тоже умеют очень быстро маршировать.

Васенева поняла, что имеет в виду Агатра, поскольку все подробности ее путешествия в Буковую пущу были ей хорошо известны. После возвращения подсотница не только ей обо всем доложила, но еще и искренне перед ней исповедовалась…

Она призналась во всех глупостях, которые совершила. Императрица разгневалась, швырнула в нее бокалом и выгнала за дверь, а потом простила.

— Я получила письмо от посланника, с которым ты была в Сей Айе. Новая княгиня, насколько я поняла, — это нечто вроде памятного знака от одной из трех мифических сестер. У них там традиция — вечно ожидать возвращения Роллайны. Но из княгини вся Шернь уже испарилась.

— Шернь — последнее, ваше величество, чего следует опасаться в этой женщине.