Предводитель войск княгини Эзены не знал, насколько отчаянно на самом деле положение имперских легионов. Ручей возле деревни, не говоря уже о колодцах, не давал достаточного количества воды для людей и всех животных, как верховых, так и тягловых и вьючных. Никто не предполагал, что в этом месте на много дней встанет вся Западная армия. Дождя все не было. Конница ушла из лагеря прежде всего для того, чтобы поддерживать себя собственными силами. Ночной штурм Буковой пущи был намного ближе, чем предполагал Йокес; имперские не могли больше высидеть в переполненном — хотя и постоянно увеличиваемом и укрепляемом — лагере, в котором находился весь их обоз.
Но советники княгини знали, что первый успех нельзя растрачивать впустую. Больше всего на этом настаивал посланник. Знаток истории Шерера прекрасно знал, сколь переменчивы пути военной судьбы; когда его спрашивали, он постоянно говорил одно и то же: «На Роллайну!» И княгиня приняла вызов. Возможно, самый трудный из всех, перед которыми она до сих пор оказывалась. Ей предстояло появиться среди людей, которые еще недавно считали ее невольницей-узурпаторшей; она должна была доказать, что достойна всяческого восхищения, и подчинить всех своей власти.
Вслед за легендами, распространявшимися главным образом для простонародья, в столицу пошли известия, предназначавшиеся для других ушей. Дартанские носители родовых инициалов с едва скрываемым беспокойством, но и с любопытством ждали женщину, которая вовлекла Золотой Дартан в войну против всей мощи империи. За этой женщиной стояло старое дартанское предание, которое подтверждали столь значительные и влиятельные лица, как К. Б. И. Эневен, готовый сражаться и умирать за дело новой госпожи. Такие, как славный солдат М. Б. Йокес, уважаемый и ценимый почти во всем Шерере, происходивший из рода суровых рыцарей-воинов. За ней стояли большие деньги, поступавшие из Буковой пущи, которую она получила от старого князя К. Б. И. Левина, человека, возможно, и странного, но вне всякого сомнения первого магната в Дартане, род которого имел свои корни в этой земле. Наконец, за ней стояла невероятно опытная и сильная армия, разбивавшая в прах дисциплинированные армектанские легионы, — ибо независимо от того, какими легендами обросло сражение, поражение имперских войск оставалось неоспоримым фактом. В том, что княгиня действительно возглавляла атаку, многие сомневались, но военными действиями она руководила наверняка, по образцу древних монархов посылая приказы вождям своей армии; она также могла и в самом деле вместе с рыцарем Йокесом командовать битвой возле пущи. Мужчинам и дамам дартанских Домов не слишком хотелось получить кого-то столь могущественного… Того, кто даже в большей степени, чем имперский князь-представитель, мог навязать всем свои собственные, неведомо какие законы. Все боялись новых порядков.
Дворец дартанского вице-короля, после того как он покинул Роллайну, попросту разграбили… Знаменитые столичные Дома, сперва крайне несмело, потом все отважнее, а после ликвидации ни на что не способного дартанского трибунала попросту нагло присвоили себе все имущество имперского представителя. Лишь возвращение под столицу железных полков Эневена остудило пыл магнатов, рыцарей, а в особенности их жен. Эневену не требовалось, как Эзене, сражаться за свою значимость и положение; ими он обладал давно, а теперь к тому же был овеян славой выдающегося вождя, победителя во многих битвах, за которым стеной стояли его верные отряды. Сотня, а может быть даже и больше, известных и менее известных Домов связывала все свои надежды с Эневеном и войной, которую он вел, а впятеро больше Домов видели в этой войне, по крайней мере, какую-то пользу. Имелись такие, кто готов был поверить во что угодно и любую истину счесть своей, поддержать мечом любое дело, которое поддерживал вождь, ибо на военной почве, возделываемой под его надзором, росло их значение, богатство и положение. Уже сейчас многие рыцари с прекрасными инициалами перед именем, но без гроша в кармане обогащались за счет военных трофеев и платы за выкуп пленных, и все это в лучах хвалы и славы.
Поддерживаемый такими людьми Эневен остановился под Роллайной и без каких-либо церемоний прогнал из дворца, много веков назад построенного для дартанского короля, всех непрошеных гостей. Оскорбленный одним из них, он сразу же вызвал его на арену, притом таким образом, что проглотить обиду было никак не возможно. Высмеяв тяжелые турнирные доспехи, он предстал перед смельчаком в своих помятых во время похода латах и порубил его, но так, чтобы все видели, что в Дартане действительно идет война. Он сам поселился в прекрасных покоях и начал расспрашивать, почему они стоят пустые, даже со стен содрана драпировка. Он принимал гостей, разговаривал, общался… Не прошло и недели, как в дворцовых коридорах и залах снова появилось немало предметов украденной обстановки. Суровый вождь Ахе Ванадейоне вежливо благодарил каждого, кто «отобрал ценные предметы у неких неизвестных грабителей», и обещал, что как только узнает, кто эти грабители, немедленно пошлет за палачом, что обычно заканчивалось более или менее поспешным прощанием. Когда он снова отправился на войну, в столице остался лучший из его отрядов, Малый. Рыцари и их свита охраняли дворец, ожидая ту, которая должна была в нем вскоре поселиться.
У Йокеса мурашки бежали по спине, когда он отправлял в Роллайну элитный отряд Дома, самый сильный из всех — словно он страдал от избытка солдат. Хотя даже если бы и страдал… Войско должно сражаться; он терпеть не мог, когда его использовали для политики. Но было очевидно, что ее высочество не может появиться в столице в окружении ста гвардейцев. В отряде Дома, кроме силы и представительности, каких не было ни у какого другого рыцарского отряда, имело значение кое-что еще. Не только закованные в латы боевые кони копейщиков, не только великолепные доспехи. Значение имели цвета старокняжеской линии рода К. Б. И., дубовые листья, увенчанные короной, и в довершение — родовые инициалы рыцарей, выступавших под знаменами Эзены. Кроме комендантов штандартов и командиров отрядов все прочие воины чистой крови служили именно под гордым знаменем отряда Дома.
Уже на заставах широко раскинувшихся предместий войско приветствовали толпы зевак. О приезде ее княжеского высочества знали уже два дня. Толпы становились гуще, по мере того как конники Дома, с копьями в руках и на боевых конях, приближались к воротам Госпожи Сейлы. В Роллайне имелись еще Королевские ворота и ворота Госпожи Делары, но объезд вокруг города ради совершенно бессмысленного жеста, каким являлся въезд через Королевские ворота, в планы не входил. Во главе процессии ехал командир отряда, а рядом с ним — бесподобно красивая светловолосая девушка в расшитом золотом военном платье, поверх которого блестела золотая кольчуга. На поясе девушки висел меч, клинок и рукоять которого сверкали от драгоценных камней. Шепотом передавались слухи, что это жена возглавляющего отряд рыцаря. Дальше шли грозные всадники Дома, некоторые в рыцарских плащах. Для парада по улицам города их выстроили в колонну по трое: в каждом ряду шел копейщик или средневооруженный в сопровождении двух конных арбалетчиков, а сбоку пеший слуга вел коня. Всадники держали в руках копья, пики или арбалеты.
Отряд произвел ожидаемое впечатление — вне всякого сомнения, это был лучше всего снаряженный и обученный тяжелый отряд Шерера. Ни в одном рыцарском отряде — и даже в клине императорской гвардии — не были покрыты доспехами все боевые кони. Честно говоря, полную конскую броню могли себе позволить лишь очень немногие. Мало того, все тяжело- и средневооруженные конники были облачены в полные доспехи, лишь незначительно различавшиеся, чего вообще не бывало в сборных рыцарских отрядах. Как обычно, сильнее всего отличались головные уборы, хотя большинство копейщиков носили забрала, а средневооруженные — закрытые и полузакрытые шлемы. Даже стрелки на покрытых короткими попонами лошадях, с одинаковыми щитами на спине, в сплошных кольчугах, усиленных наколенниками и налокотниками, выглядели великолепно. При виде четырехсот человек, стоимость брони и вооружения которых равнялась цене снаряжения пяти обычных отрядов, у зевак глаза вылезали на лоб. Все уже знали, что в Сей Айе далеко не один подобный отряд. Естественно, не все они были столь же многочисленны — самый маленький Голубой отряд насчитывал всего сто пятьдесят всадников, — но толпы на улицах Роллайны не могли знать таких подробностей; впрочем, их не знал почти никто. Обвешанные оружием солдаты не спеша проезжали под сводом ворот, высекая подковами искры на мостовой, хорошо видимые в темном туннеле. Кроме копий, пик или арбалетов в руках, а также мечей и рыцарских кинжалов на поясе виднелись еще подвешенные к седлу топоры, булавы, нагайки и прочее оружие, которое каждый всадник считал необходимым.
