Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Ты же знаешь, что да.

— Почему ты мне раньше не сказала?

— Думала, что это простуда. Я была у доктора только сегодня утром. Он сказал, чтобы я вела прежний образ жизни, и все будет хорошо. — Она ласково улыбнулась. — Теперь наша жизнь станет, наконец, нормальной. Разве это не чудесно?

— Да, любимая, так и есть.

— Кендрик, твое печенье сгорит.

— Ну и пусть. У меня есть кое-какие планы… Может, пойдем в библиотеку?

— Выключи хотя бы духовку по дороге.

Кендрик так и сделал, а затем подхватил жену на руки.

— Миледи не будет возражать, если я займусь с ней любовью в библиотеке?

— Это доставит мне большое удовольствие, — ответила она, глядя на него сияющими глазами.

— А потом ты примешь хорошую теплую ванну и вдремнешь часок. Нет, перед сном следует перекусить. Тебе нужно набираться сил.

— Кендрик, у тебя задатки страшного зануды.

Он улыбнулся про себя, неся ее через зал. Он был полностью с ней согласен, но ничуть в этом не раскаивался. Ведь он жив-здоров, может, иногда и поворчит на свою леди, но в целом все так чудесно складывается! Женевьева родит ему дитя, и он будет заботится о них обоих.

— Кендрик?

Он поставил ее на пол и запер дверь библиотеки на ключ.

— Да?

— Знаешь, я тебя люблю.

Он улыбнулся, наклонился и поцеловал ее.

— Знаю. Я тоже тебя люблю.

— Как ты думаешь, вернется наша жизнь в нормальное русло?

Он прижал ее к себе и положил подбородок ей на макушку.

— Да, любимая, так и будет.

Женевьева обняла его и крепче прижалась к нему. Кендрик закрыл глаза и улыбнулся. С сегодняшнего дня только счастье, любовь и радость — день за днем, ночь за ночью…

Ах, какие чудесные дары преподнесла ему жизнь!

Эпилог

Если судить по количеству людей, собравшихся в большом зале, должно было быть очень шумно. Вместо этого там царила тишина, которая время от времени прерывалась скрипением стула или тяжелым вздохом. Люди, и телесные и бестелесные, уж как придется, с замиранием сердца ожидали известия, и каждый молился о том, чтобы известие было хорошим. Всю ночь терпеливого ожидания сверху доносились то сдавленные крики, то воцарялась мертвая тишина.

Внезапно все услышали звук шагов на лестнице, и в зале появился взъерошенный, но радостный Уорсингтон.

— Мальчик, — провозгласил он с выражением такой гордости на лице, как будто он сам зачал и родил этого ребенка.

— Уорсингтон!

Услышав свое имя, слуга снова исчез из поля зрения.

Собравшиеся в зале не знали, вздохнуть ли им с облегчением или продолжать возносить молитвы. Миссис Аделаида тихо расплакалась.

Прошло всего несколько секунд, и на лестнице снова раздались шаги. Появился Уорсингтон, с еще более растрепанным видом.

— Второй мальчик! Леди Сикерк родила его светлости двух сыновей.

— Уорсингтон!

Все присутствующие вскочили на ноги и начали ходить по залу. Двое детей? И снова крики? Все затаили дыхание, когда Уорсингтон появился в третий раз.

— Еще один ребенок. Мальчик. Да поможет мне Бог, если будет еще один!

Слуга бросился наверх, споткнулся и растянулся на полу. Миссис Аделаида, привыкшая ко всякого рода катаклизмам после того, как под ее крышей в течение месяца находился Назир, взяла дело в свои руки и быстро очистила зал от посторонних. Пора было приниматься за приготовление укрепляющих блюд для леди Женевьевы. Как только поднос с едой унесли наверх, миссис Аделаида привела в чувство Уорсингтона и сообщила, что ему придется заботиться только о трех мальчиках.

Уорсингтон вздохнул с облегчением.

Женевьева проснулась, усталая, но счастливая. Слева от нее, удобно устроившись в кресле, посапывал Кендрик. Он держал своих сыновей, которым было от роду три недели, одного на правой руке, другого на левой, третьего — на коленях. Женевьева повернулась на бок, удивившись, как легко это у нее получилось. Она не собиралась рожать натуральным способом, но схватки начались так неожиданно, что ее не успели доставить в больницу. Послали за доктором, которым прибыл тотчас, а вслед за ним и добрая половина жителей городка.

Тройня тоже не входила в планы Женевьевы, так как доктора заверили ее в том, что будут близнецы. Во время родов Кендрик был удивлен до такой степени, что только что не рвал волосы с головы. От него не было ровно никакого толку: он только и делал, что вопил на доктора, вместо того, чтобы помогать жене поддерживать ровное глубокое дыхание. Но она понимала, что он просто боится за нее, и любила его за это еще сильнее.

Она села и свесила ноги с кровати. Было не очень удобно, но боли она не почувствовала. Она наклонилась и тронула Кендрика за колено.

— Милый?

Он тут же открыл глаза и выпрямился, чем вызвал у двух сыновей недовольное посапывание. Женевьева взяла третьего сына и прижала его к себе, не отрывая глаз от мужа.

— Тебе нужно прилечь.

Кендрик удобнее устроил детей на руках.

— Я навожу с ними контакт, Джен.

— Ты храпишь, дорогой. Никто из нас не может спать среди этого шума.

— А по-моему, парни вполне довольны.

Женевьева улыбнулась. Кендрик был прав. Это были прекрасные дети с темными волосиками на макушке и крохотными личиками, как утверждал Кендрик, точь-в-точь похожими на него, когда он был маленьким. Она наклонилась и поцеловала мужа.

— С каждым часом они все больше становятся похожими на тебя, милый. А голосом они и вовсе удались в тебя, особенно когда требуют свою порцию молока.

— Да, — ответил Кендрик с гордой улыбкой. — Красивые, сильные сыновья.

— Мы будем крестить их завтра?

— Нет, Женевьева. На следующей неделе, когда ты достаточно окрепнешь. То, что на руках у меня трое мланденцев, вовсе не означает, что я перестал присматривать за своей женой. Ты останешься в кровати до тех пор, пока я не решу, что ты окончательно поправилась. Если будет надо, я останусь с тобой и прослежу, чтобы ты не ослушалась.

Было похоже на то, что так он и сделает. Он не отходил от нее от самых родов. Сказать по правде, муж не отходил от нее с того самого дня, когда она сообщила ему о беременности. У нее не было повода для жалоб.

— Значит, на следующей неделе, — согласилась она.

— Ты бы снова прилегла, Джен. А я с парнями тоже подремлю возле тебя.

Женевьева легла, положив младшего сына рядом с собой. Кендрик принес двух других малышей и положил их возле матери. Потом вытянулся на кровати и взял жену за руку.

— Спасибо.

Она улыбнулась.

— Они чудесные, правда?

— Да. Ройс уже готовит мечи…

— Кендрик!

Он ухмыльнулся.

— Это детские деревянные мечи, любимая. Обещаю, что они не возьмут их в руки, пока не будут к этому готовы. Хотя мне стукнуло всего три года, когда я стал упражняться со своим первым мечом.

Она прижала его руку к своей щеке.

— И это помогло тебе выжить, дорогой.

— Я буду хорошенько присматривать за парнями. — Он склонился над младенцами и задал вопрос. — Ты счастлива, моя Джен? Что вышла за меня замуж?

— Ты же знаешь, что да.

— И довольна, что у нас есть сыновья?

— Очень.

Он снова ее поцеловал и положил голову на подушку.

— В таком темпе мы быстро заделаем себе дюжину детей.

— Даже не думай об этом. Это все будут мальчишки с таким же несносным характером, как у их отца.

— Но тебе же нравится, когда я с тобой препираюсь, когда ворчу на тебя. А еще ты обожаешь мои грозные взгляды.

— Возможно.

— Я в этом уверен.

Она пристально на него посмотрела.

— Не хочешь ли ты сказать, что снова начал читать мои мысли?

Он ухмыльнулся.

— Было бы неплохо. Ты знаешь, мне этого не хватает. Мне нравилось подглядывать, когда ты мечтала обо мне.

— И ты променял бы эту возможность на то, что у тебя есть сейчас?

— Ответ тебе известен, Джен. Я без ума от любви к своей леди, и глубоко благодарен ей за дары, которые она преподнесла мне недавно. Никто и никогда не сможет мне это заменить, ни на этом свете, ни на том.

77
{"b":"158355","o":1}