— Позвони хозяину, — прошипел Назир своим призрачным голосом.

Женевьева кивнула, и онемевшей рукой взялась за телефонную трубку, благодаря Бога за то, что нападавший не догадался перерезать телефонный провод. Затем она набрала номер Сикерка.

Ответил Уорсингтон.

— Уорсингтон, позови Кендрика, — сказала она дрожащим голосом. — Поспеши, пожалуйста.

Кендрик немедленно отозвался.

— Что случилось? Женевьева, с тобой все в порядке?

— Кто-то был в моей комнате, — сказала она, стуча зубами. — Назир его напугал, и он ударился головой о столик.

— Женевьева, положи трубку и вызови кого-нибудь из обслуживающего персонала, — сказал спокойно Кендрик. — Пускай они вызовут полицию. Как только ты с этим закончишь, позвони мне снова, и я подожду вместе с тобой.

Она связалась с дежурным администратором и не успела снова набрать номер Сикерка, как в дверь постучали.

— Открой дверь, любимая, — ласково сказал Кендрик, — и скажи Назиру, что он должен исчезнуть. Ему ничего не стоит до смерти перепугать бедных копов.

— Мне кажется, ему бы это понравилось.

— Я в этом не сомневаюсь. Иди, Джен, скажи, чтоб он проваливал. Я подожду у телефона.

Женевьева положила телефонную трубку и посмотрела на Назира, который явно не спешил исчезать.

— Назир, нельзя чтобы тебя увидели. Это только полиция.

Назир бросил на нее скептический взгляд.

— Я спрячусь за шторами.

— Все равно они тебя увидят. Будь хорошим призраком и сделай так, как сказал Кендрик.

Я ПРИЗРАК, А НЕ РЕБЕНОК.

Он исчез, но его ворчание все еще раздавалось у нее в голове, пока она быстро шла открывать двери.

Полицейские ворвались в комнату и надели наручники на лежавшего без сознания мужчину до того, как Женевьева успела что-либо объяснить. Потом к ней обратился приземистый мужчина с красным носом.

— Так, так, мисс, — сочувственным тоном сказал он. — Я инспектор О'Малли из Скотленд Ярда. Расскажите мне все с самого начала.

— Я разговариваю сейчас по телефону, — сказала она, смутившись. — Это займет не больше минуты. Кендрик?

— Передай трубку инспектору, — твердо сказал Кендрик. — Я все улажу.

Женевьева передала трубку инспектору, не зная, как ему представить Кендрика.

— Инспектор О'Малли у телефона, — он слушал минуту, после чего удивленно поднял бровь. — Она ваша невеста? — Он кивнул, затем добавил уже более спокойно. — Конечно, ваша светлость. Но мне придется задать ей несколько вопросов. — Снова минута молчания. — Это не совсем по пути… Нет, конечно же, нет. Сию же минуту, милорд. Я отвезу ее домой немедленно. Передаю ей трубку. — Он снова вручил телефон Женевьеве. — Его светлость пожелал сказать вам еще несколько слов.

Женевьева взяла трубку.

— Слушаю?

— Инспектор О'Малли доставит тебя домой.

— Хорошо, — прошептала она.

— Прости, что я не был с тобой.

— Никто не мог этого предвидеть.

— Джен?

— Что?

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она.

— Повтори снова.

Она улыбнулась.

— Я люблю тебя.

— Я готов слушать эти слова бесконечно. Возвращайся скорей.

— Я постараюсь. До скорого свидания.

— Я буду торчать под дверями до вашего приезда.

Она улыбнулась.

— Спасибо, Кендрик.

Четыре часа спустя они были в пути. Инспектор О'Малли взял с собой еще двух человек, чтобы они сменяли друг друга за рулем. Женевьева задумчиво смотрело в окно. Какие странные зигзаги совершает порой изменчивая судьба. Не успела она найти идеального мужчину, как он по воле провидения оказался призраком. Наверное, из-за этого ей бы плакать день и ночь, но почему-то пока ей этого не хотелось. Она уже достаточно пролила слез. Сейчас самое время помечтать о том, как прекрасно будет увидеть Кендрика снова, знать, что его улыбка предназначена лишь ей одной, представить себе все чудесные послеобеденные часы, которые они проведут вместе в его кабинете, воркуя и смеясь, склонив друг к другу головы, как это делают настоящие влюбленные.

Да, время для слез еще не пришло.

Женевьева вздохнула с облегчением, когда подъемный мост опустился, стоило машине к нему приблизиться. Их ожидали, несмотря на то, что рассвет еще только начался. Она откинулась на сидение и смотрела в окно, пока машина ехала по направлению к внутреннему двору. Еще несколько минут, и она будет дома.

Дом. Странно было думать о замке тринадцатого века, как о своем доме. И думать о средневековом призраке, как о своем возлюбленном, подумала она с улыбкой. Каким-то образом это казалось совершенно нормальным.

Интересно, будет ли ее дальнейшая жить протекать так же нормально? Она искренне на это надеялась. Молодой водитель беспокойно осматривался вокруг в поисках живой души.

— Не волнуйтесь, — заверила его Женевьева, — здесь нет привидений.

— Я слышал, что здесь нечисто, — сказал он приглушенным голосом, как будто опасался, что сейчас из-под земли появится свора чудовищ и утащит их за собой.

— Не следует верить всему, что люди говорят, — сказала она, но потом обо всем забыла, потому что вдали показался величественный силуэт замка. Они проехали через внутренние ворота во двор. Женевьева глубоко вздохнула, но это не помогло ей справиться со стаей мотыльков, порхающих у нее в желудке.

Кендрик стоял на лестнице перед входом, на нем были джинсы и черная кожаная куртка. Казалось, что он дрожит. Женевьеве мучительно захотелось прижаться к нему и согреть его своим теплом.

Она вылезла из машины и постаралась идти спокойным шагом по каменным плитам двора. Ее хватило на пару шагов. Остальное расстояние она пробежала и остановилась ровно на ступеньку ниже, чем стоял Кендрик. Он подождал, пока она обрела равновесие, потом наклонился и поцеловал ее.

Она не почувствовала ничего, кроме слабого разряда энергии, пронзившего ее тело, но этого было достаточно. Она подняла глаза и подарила ему свою самую ослепительную улыбку. Ей-богу, он выглядел великолепно! Его темные, длинные волосы все так же в беспорядке падали на плечи, а несколько локонов оставляли в тени его необычные бледно-зеленые глаза. Лицо его оставалось таким же прекрасным, а тело соблазнительным. Только теперь она знала, что он любит ее.

— Я рад, что ты дома, — прошептал он охрипшим голосом, стараясь придать лицу суровое выражение, — мысли Уорсингтона не так меня радуют, как твои. Ты соскучилась по мне?

Ты что, сам не видишь? А ты соскучился?

Узнаешь, как только мы останемся вдвоем.

— Добро пожаловать домой, миледи, — приветствовал ее Уорсингтон, низко кланяясь.

Старый лис, проворчал Кендрик.

Женевьева улыбнулась ему, перед тем как наклониться и поцеловать Уорсингтона в щеку.

— Спасибо, Уорсингтон. Найдется что-нибудь перекусить? Я две недели не ела ничего приличного.

Уорсингтон старался сделать вид, что ее теплое приветствие не произвело на него никакого впечатления.

— Сейчас я подам чай, миледи. И ваше любимое печенье. Я позволил себе приготовить его сегодня утром.

Кендрик рассмеялся, когда смущенный слуга скрылся в доме, оставив двери широко распахнутыми.

— Джен, он, кажется, не догадывается, что пить чай еще слишком рано. Никогда раньше я не видел его таким взволнованным.

— Ты, должно быть, чуть с ума его не свел в течение двух последних недель.

Она обернулась назад и увидела трех своих провожатых, неловко переминавшихся у основания лестницы. Потом со значением посмотрела на Кендрика. По крайней мере, он выглядел сегодня довольно солидно. Но если инспектор захочет пожать ему руку…

Все будет в порядке.

Невежливо разговаривать таким образом при посторонних, упрекнула она его.

Это будет крайне забавно. Они уедут в твердой уверенности, что мы оба сошли с ума, сидя все утро и глупо улыбаясь друг дружке, не говоря при этом ни слова.