— Если тебе так хочется, то я тебя прощаю, — сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало грубо. Пускай не думает, что она может им верховодить. Если она обладает телом из крови и костей, это еще не значит, что он отдаст ей бразды правления, пока они оба находятся в замке. Что бы там ни было записано в королевских документах, Сикерк принадлежит ему. Он кровью заплатил за это право, и не собирается сдаваться. Женевьеве придется с самого начала усвоить, кто здесь хозяин.

Женевьева послала ему нерешительную улыбку.

— Если тебе станет скучно или захочется поговорить, я буду… в общем, здесь.

— В моей постели, — мрачно сказал он.

Теперь она улыбалась во весь рот.

— Да, в твоей постели. Так что тебе не придется долго меня искать. — Она сделала шаг назад. — Спокойной ночи, Кендрик.

Как мило прозвучало его имя на ее губах. Неужели раньше он не обращал внимания, как приятно может звучать человеческий голос, что-то шепчущий ему на ухо? Нет, это голос Женевьевы придавал словам музыкальное звучание, голос, от которого у него подгибались колени.

Она повернулась, чтобы уйти. Кендрику вдруг отчаянно расхотелось остаться одному.

— Женевьева?

Она повернулась и посмотрела на него.

— Да?

Нет, он не может попросить ее остаться. Гордость — это все, что у него осталось. Нет смысла продлевать прощание.

— Спокойной ночи, — он постарался, чтобы голос прозвучал уверенно и даже чуть надменно.

Она выглядела озадаченной.

— Спокойной ночи, Кендрик. И спасибо за то, что ты меня не убил.

— Я подумаю об этом завтра.

Черт ее побери, да она чуть не рассмеялась ему в лицо. Мало того, у нее хватило наглости ему подмигнуть! Пока он вновь обрел дар речи, она уже ушла.

Проклятье. Он снова вернулся к мрачному созерцанию бушующей внизу стихии, стараясь изо всех сил вернуть на место хмурое выражение лица.

Вместо этого его губы расплылись в улыбке. Святые угодники, ну что за нахальная девка!

Сначала она подкатилась к нему с извинениями, затем издевательски ему подмигнула, будто он полностью попал под ее чары, и она могла вести себя с ним так, как ей хочется.

— Вот дьявол, — проворчал он себе под нос, затем его вздох перешел в усмешку, а усмешка переросла в хохот. Да, последняя из Баченэнов была та еще штучка! Он снова рассмеялся, вспомнив ее улыбку, и почувствовал, как лопаются стальные обручи, которыми столетиями было сковано его сердце. Может, пришло время воспользоваться случаем и немного развлечься.

Конечно, это будет продолжаться до тех пор, пока она будет оставаться для него загадкой, что не может продлиться долго. Затем он потребует от нее полного подчинения. И так как это наступит довольно скоро, нет смысла терять время даром, когда его можно будет провести в приятном обществе Женевьевы.

В конце концов, общество одного из Баченэнов лучше, чем отсутствие всякого общества.

Особенно, если этим Баченэном была Женевьева.

Женевьева сидела на каменной лавке в тени старого дерева. Утром ей пришло в голову набросать эскизы интерьеров спальных комнат, откуда вывезли уродливую мебель, но сейчас весь утренний запал куда-то исчез. Она лениво крутила карандаш между пальцами, удивляясь, чего же она ждет. А ведь она на самом деле томилась в ожидании чего-то.

А если быть точнее, то кого-то. Прошло уже два дня со времени последнего разговора с Кендриком на крыше замка. Она начала задавать себе вопрос, появится он снова или нет. Может, она снова его оскорбила? Ну и что с того? Она задумчиво постукивала карандашом по бедру. С другой стороны, как же ей не беспокоиться? Это же еепризрак. Ни одна девушка не осталась бы равнодушной по отношению к такому симпатичному привидению.

Она подняла глаза от блокнота, и дыхание ее остановилось. Как будто мысли ее обрели форму, на аллее появился Кендрик собственной персоной. Он направлялся к ней. И как это Матильда смогла не поддаться его обаянию? При взгляде на него буквально отнимало речь.

Черные леггинсы подчеркивали длинные мускулистые ноги, а белая блуза обрисовывала широкую грудь и мощные плечи. Его темные волосы были перевязаны черной лентой, конец которой спадал на ключицу. Меч был опоясан низко на бедрах, что придавало Кедрику вид сексуального пирата. Он шел широко шагая, свободной походкой, словно все вокруг принадлежало ему. Наверное, так и было. Если кто и выглядел как хозяин Сикерка, то это был именно он.

Не знай она правды, Женевьева решила бы, что это обычный человек. Какая жалость, что это не так. Матильда была просто дурой. Даже если она осталась равнодушной к его красивому лицу, она должна была непременно подпасть под его внутреннее обаяние. Женевьева простояла рядом с ним на крыше лишь несколько минут, и то ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Как можно смотреть в эти зеленые глаза и не чувствовать дрожи в коленках? И не важно, что человек этот постоянно хмурился. Он был красив до умопомрачения. Женевьева надеялась, что ей не придется лицезреть его улыбку. От избытка чувств она, скорее всего, умерла бы на месте.

Лорд Сикерк остановился недалеко от Женевьевы и отвесил ей низкий поклон. Неужели это он две недели назад заявился к ней в спальню со стрелой, торчащей из груди, затем размахивал перед ней сначала огромным мечом, затем узким кинжалом? И сейчас он ей кланяется? У нее появилось желание ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон.

— Доброго вам утра, миледи, — сказал он торжественно.

Это было глупо, но Женевьева почувствовала, что краснеет. Как неуклюжая четырнадцатилетняя девчонка, на которую впервые обратил внимание капитан школьной футбольной команды. Она опустила голову, делая вид, что заметила в траве что-то интересное.

— И тебе тоже, — сказала она.

Краем глаза она заметила, что он садится на лавку рядом с ней. Она вытерла влажные ладони о джинсы, отметив про себя, что руки у нее вспотели вовсе не от страха. Близость мужчины, о котором она грезила наяву, оказывала на нее слишком сильное действие.

— Сегодня прекрасный день, не правда ли? — спросил Кендрик.

— Да.

— А как сейчас пахнет сад? Кажется, уже отцвели последние летние цветы.

Этот вопрос заинтересовал ее настолько, что она подняла на него взгляд.

— Ты не чувствуешь запахов?

— А как я могу их чувствовать, Женевьева? Когда я лишился человеческого тела, вместе с ним пропали и чувства, которые для тебя дело обычное.

Женевьева почувствовала, что заветный час пробил. Настало время вопросов. Надо только успеть задать их, пока Кендрик не рассердился и не выхватил свой меч.

— Но я слышу твой голос, — возразила она. — Как ты можешь говорить, не имея голосовых связок?

— Ох, это довольно сложно объяснить. Я и сам не всегда понимаю, что к чему.

Она ждала. У нее было высшее образование, черт возьми. Не может быть, чтобы все это было так трудно понять.

Кендрик улыбнулся ей, как будто точно знал, о чем она подумала. Женевьеве стало не по себе. Может, он и мысли умеет читать?

— Видишь ли, — начал он, — человеческая сущность очень мощная сила. Находясь в земной оболочке, дух ощущает себя ее пленником. Хотя и не жалуется на это, имей в виду. Ведь тело может доставлять массу удовольствий.

Женевьева улыбнулась про себя. Она была почему-то уверена, что при жизни Кендрик в полной мере вкусил этих самых удовольствий.

— Но за владение телом приходится платить определенную цену, — продолжал Кендрик. — Это похоже на то, как человек в латах и при оружии двигается не так свободно, как без них.

— Продолжай.

Почему он не написал книгу? С помощью своих откровений он сколотил бы немалое состояние.

— Я написал. Хотя бестселлером ее не назовешь.

Женевьева чуть не поперхнулась. Сбылись ее худшие опасения.

— Ты можешь читать мои мысли?

— Разум обладает огромной потенцией, миледи. Ты пользуешься лишь крохотной его частью. Я использую его в полной мере. И всю эту огромную мощь я с радостью променял бы на возможность почувствовать нежность лепестка розы на своей щеке или запах соленого воздуха у себя в ноздрях. Способность читать твои мысли лишь жалкое подобие того, что даровано тебе природой.