— Мистер Рафферти, я не позволю, чтобы вы убирали после моего сына, — она протянула руки. — Отдайте мне это, вы порежетесь. Займитесь лучше своими делами.

После недолгого колебания Майкл передал ей осколки. Женщина права. Он приехал сюда не для того, чтобы убирать после Таунсенда, и не собирается вмешиваться в их семейные распри.

Вирджинии придется самой позаботиться о себе и ее дочери — тоже.

Роза лежала на кровати, свернувшись калачиком, гладила побитые ребра и тупо смотрела в стену. Тело болело, лицо начинало распухать. Во рту ощущался привкус крови. Такой горький. Горечь заполняла и ее душу.

Как подобное могло случиться? Она же клялась себе, что больше никогда не попадет в такую ситуацию. Ни за что. Роза Таунсенд не могла этого позволить.

Девушка закрыла глаза, борясь с болью и страхом и ужасаясь тому, что готовит будущее, если она не сбежит.

Как теперь уехать из Хоумстэда? Как сбежать до приезда отца?

Роза содрогнулась, вспомнив, как изощренно брат избивал ее. Она-то знала, кто старательно обучил Марка. Их папенька, тот, который скоро возвращается.

Девушка застонала. Господи, помоги! Что делать? Выхода нет, но жить так дальше больше нет сил.

Хотя отец пропал десять лет назад, Роза слишком хорошо помнила, что значит жить с ним под одной крышей. Ей казалось, что он отсутствовал всего неделю.

Настоящая боль… Настоящий страх… Настоящая ненависть…

Как же поступить теперь?

На следующее утро Роза стояла перед зеркалом и смотрела на свое отражение только правым глазом. Левый ничего не видел. Его прикрывала опухоль. Синяк казался черно-лиловым. На правой щеке красовалась ссадина.

Она осторожно дотронулась до раны и вздрогнула от боли.

«Я не могу появиться в ресторане в таком виде».

Недаром мать так часто пряталась дома, чтобы соседи не увидели побоев. Девушку охватило отчаяние.

Денег нет. Побег невозможен. Она в ловушке…

Неловко двигаясь, так как мускулы страшно болели от побоев брата, Роза сбросила ночную рубашку, ополоснулась в умывальнике, а потом надела линялую юбку и белую блузку. Было невероятно трудно согнуться, чтобы зашнуровать туфли.

Безысходность причиняла такую же боль, как удары Марка.

«Что делать?»

Тот же вопрос она задавала себе множество раз ночью.

Девушка сдержала слезы. Так горю не поможешь, напомнила она себе. Уже многие годы Роза не плакала. Она не допустит слабинки и сейчас. Нельзя расслабляться из-за того, что план побега провалился.

Нужно многое сделать, так что не стоит прятаться в комнате целый день.

Роза проверила, лежит ли письмо Ларк в кошельке, и направилась к двери. Во-первых, следует отправиться в ресторан и предупредить миссис Поттер, что отъезд откладывается. Есть надежда, что ее место еще не занято.

Во-вторых, необходимо найти Янси Джоунза. Роза не забыла обещание, данное Ларк, несмотря на собственные проблемы. Подруга доверилась ей, и она ни в коем случае не подведет.

Если бы Ларк была с ней…

Она нуждалась в друге больше, чем когда-нибудь.

Роза тихо спустилась по лестнице, не желая, чтобы мать услышала. Она вчера избегала Вирджинию, притворившись усталой. Время открыть правду еще не настало. Роза, конечно, не хотела расстраивать мать, но в душе не сомневалась, что та взвалит вину за случившееся не на Марка, а на нее. Вирджиния всегда вела себя так, ибо непоколебимо верила, что в семье мужчины всегда правы, несмотря на любые проступки.

Прежде чем открыть входную дверь. Роза надела широкополую шляпку и низко опустила поля, чтобы прикрыть лицо. Вряд ли это помогло, но гордость не позволяла выставить побои напоказ. Наконец девушка вышла на крыльцо.

Майкл стоял на последней ступеньке спиной к ней и, когда дверь отворилась, повернулся.

Роза на мгновение опешила, раздумывая, не вернуться ли назад, хотя знала, что обязана действовать решительно. Будь, что будет! И она потупила глаза, чтобы не встречаться со взглядом Рафферти.

— Доброе утро, мисс Таунсенд, — сказал он мягким тоном.

— Здравствуйте, — она сделала шаг вперед в надежде, что Майкл пропустит ее.

Но он этого не сделал.

Роза подождала секунду, а потом подняла глаза. Она стояла на верхней ступеньке, он — на нижней, их взгляды моментально встретились. На близком расстоянии девушка заметила, что у Рафферти темные зрачки, окруженные темно-синей оболочкой, длинные густые ресницы оказались темнее золотистых волос на голове. В глазах читалось сочувствие.

А может, жалость? Роза содрогнулась при этой мысли.

— Извините, — горло сжало, и она говорила шепотом.

Майкл не двинулся с места.

— Послушайте, вчера…

— Я предпочла бы не говорить об этом, — быстро сказала девушка, собрав всю оставшуюся гордость.

Рафферти собирался что-то сказать, но сдержался и уступил дорогу.

Роза потупила взгляд, поправила поля шляпки, пытаясь прикрыть лицо. И тут внезапно ее осенила идея — мистер Рафферти может оказаться полезным!

Она подняла глаза во второй раз, заметив, что мужчина внимательно наблюдает за ней.

Вчера он помог ей и спас от Марка. Повел себя как благородный человек. Он и сейчас обеспокоен. Возможно…

— Мистер Рафферти, — она остановилась, не зная, как начать.

— Да?

Роза расправила плечи и постаралась выпрямиться, потом приподняла подбородок, и он увидел ее избитое лицо.

— Мистер Рафферти, я хочу попросить вас об одолжении.

— Каком, мисс Таунсенд?

Похоже, ее прямота не смутила Майкла, выражение его лица не изменилось.

Почувствовав надежду, девушка продолжила:

— Возьмите меня с собой, когда будете возвращаться в Сан-Франциско.

Бровь мужчины удивленно приподнялась.

— Что вы сказали?

— Мне необходимо добраться до Сан-Франциско, но теперь у меня нет денег на билет, — девушка заметила, как мужчина нахмурился и торопливо забормотала: — Я вам не помешаю… Ни чуточки… Обещаю. Я очень мало ем и могу спать сидя. Как только подвернется место, я верну вам все до последнего цента. — Роза глубоко вздохнула. — Пожалуйста, мистер Рафферти. Возьмите меня в Сан-Франциско.

— Мне очень жаль, мисс Таунсенд, но это невозможно. Возвращение домой пока не входит в мои планы.

Чтобы окончательно не поставить себя в неловкое положение, не расплакаться и не умолять его, Роза шепотом извинилась, прошмыгнула мимо Рафферти и помчалась по дорожке, ни разу не оглянувшись назад.

Сегодня Дорис МакЛеод чувствовала себя на свои пятьдесят восемь лет. Замучило люмбаго, искореженные артритом пальцы с трудом держали чашку с кофе. Она наблюдала как Зоя возится на кухне, и мечтала иметь хотя бы половину жизненной энергии подруги.

— Присядь, Зоя, я устаю даже смотреть на тебя.

Женщина оглянулась через плечо, улыбнулась, налила кофе и присела за стол.

— Ты права, нужно отдохнуть, — она пригладила волосы рукой и поправила пряди, выбившиеся из узла. — Хорошо, что занятия в школе уже подходят к концу. Теперь, когда Роза не работает, мне понадобится помощь девочек даже днем.

— Неужели она действительно уезжает? Я думала, что девушка передумает.

Зоя покачала головой.

— Говорит, что отправится в Сан-Франциско.

— Одна?

— Кажется. Не могу представить, что Вирджиния оставит постоялый двор перед летом. Да и брат Розы вряд ли двинется с места.

Дорис презрительно хмыкнула. Никто, находящийся в здравом уме, не позволит себе даже перейти улицу с этим никчемным пьяницей, не говоря о том, чтобы отправиться в его сопровождении через всю страну. Дорис считала, что Марк так же плох, как его отец, если не хуже. Ее муж, Хэнк, частенько сажал Марка в камеру за нарушение порядка, как и его папеньку Глена.

Зоя вздохнула.

— Мне жаль мать Розы, если девушка уедет. Не знаю, как Вирджиния будет содержать постоялый двор. Она ведь слабая женщина. И от сына никакой помощи.