— Она гуляет с подругами. Честно, Лайра, именно так они называют друг друга.

— Как она?

— Счастлива. Счастлива вернуться домой. Постоянно это твердит. Она и в Сан-Диего поехала, чтобы ты не чувствовала себя одинокой.

— У нее и здесь много друзей.

— Но тут ее дом.

— Знаю. Передай, что позвоню завтра. И, Оуэн…

— Ну, что еще?

— Я люблю тебя.

— О Боже! — взвыл Оуэн.

Лайра, смеясь, повесила трубку. Придя в более сносное настроение после разговора с братом, Лайра убралась на кухне и неожиданно вспомнила комнату страха. Интересно, закончил ее Харлан?

Она пошла в спальню бабушки. Харлан постарался на славу, потому что найти дверь в убежище было почти невозможно. Стена выглядела абсолютно гладкой. Может, поискать в углу? Она долго мучилась в поисках кнопки или доски, которую можно толкнуть, но под конец пришлось вызвать Харлана. Поскольку он как раз вел девочек поесть мороженого, то пришел быстро и показал точное место посреди стены. Сильно нажал ладонью, и потайная пружина поддалась. Харлан сунул руку в открывшуюся дверь и включил верхний свет. Маленькая комнатка была идеальным убежищем. Рядом с небольшой кроватью на полу стояла бутылка воды. На кровати лежал подключенный к розетке мобильник.

— Знаете, она велела построить комнату для вас, — признался Харлан. — Джиджи беспокоится, когда вы тут одна.

Господи, что за ирония! Она волнуется за бабушку, бабушка — за нее…

— У меня хорошая семья, — похвалилась Лайра, имея в виду братьев и бабушку, — так что я очень счастливая.

Она снова спокойна. Наверное, у многих детей родители не хотят становиться взрослыми.

Позже, уже засыпая, Лайра вдруг поняла: больше она не жаждет шоколада. К сожалению, нельзя сказать то же самое насчет Сэма…

Майло уже начинал думать, будто мистер Мерриам настоящий идиот. У него полный багажник книг и дисков, а босс не потрудился позвонить и сказать, когда нужно все это принести. Странно, ведь он так радовался, когда Майло объявил, что нашел все найденное девушкой. Конечно, все это ложь, но мистер Мерриам этого не знает!

А теперь босс ведет себя, как настоящий грубиян! Почему не звонит?! Можно побиться об заклад, тут замешаны Чарли и Лу! Пытаются его вытеснить!

Два дня и две ночи, и ни единого слова! Майло уже хотел выкинуть коробки в мусорный ящик, но решил подождать. Босс на него надеется.

Отправившись купить тройной чизбургер с жареной картошкой и соусом чили, он захватил одноразовый телефон. Ему не нравилось есть в ресторане одному, поэтому он остановился у окошка, где продавали еду на вынос.

Наконец Майло вернулся, разорвал пропитанный жиром пакет и разложил на оттоманке добычу. Схватил сочащийся сыром чизбургер, другой рукой потянулся за пультом и включил телевизор. Обычно он смотрел кабельные каналы, но хороших фильмов не нашел и случайно переключился на новостной канал. И если бы не задержался, чтобы обмакнуть ломтик картофеля в соус, не услышал бы имени мистера Мерриама.

Прокурор, стоя перед дюжиной направленных на него микрофонов, громко вещал:

— Фрэнк Мерриам, Чарлз Броуди и Лу Стэк находятся в заключении. Эти трое были арестованы по обвинению в убийстве Берни Яворски.

— Насколько известно, их обличили после просмотра записи, на которой они уничтожали улики в Перейсо-парке. Это правда? — крикнул репортер.

«Ого!» — подумал Майло.

— Боюсь, что об этом я пока не имею права говорить.

— Как насчет записи, где Мерриам сознается в других преступлениях? — спросил другой. — Правда ли, что он замешан в других убийствах?

Прокурор оставался спокойным и сдержанным.

— Я и на это не могу ответить.

— Как насчет выхода под залог?

— Мы будем просить судью об отказе, поскольку считаем, что мистер Мерриам и его помощники вполне способны сбежать, а они крайне опасные преступники. Могу сказать, что все собранные доказательства очень убедительны, и мы уверены в вынесении обвинительного вердикта.

— Вот это да, — прошептал Майло. — Никакого залога?

На экране возник офис Мерриама, откуда полицейские выносили коробки с надписями «улики».

— Никакого залога? — повторил Майло. До него неожиданно дошло. Теперь он безработный!

И что теперь делать со всеми этими книгами?

Сэм не мог выбросить из головы мысли о Лайре. Одному Богу известно, как он пытался. Но она встала перед глазами прямо посреди лекции, которую Сэм читал лос-анджелесским курсантам, и он сбился, скомкав речь. То же самое произошло в Сан-Диего.

Впрочем, он много думал и о расследовании. Агент Трапп держал его в курсе. Он сообщил, что ни ФБР, ни лос-анджелесский департамент полиции не смогли привязать Флинна к Мерриаму или Руни.

— Возвращайся в Вашингтон, — посоветовал Трапп. — Я позвоню, когда появится что-то новое. Насчет Лайры не тревожься. Мы Флинна к ней и близко не подпустим.

Но Сэм не мог вернуться. Не мог уехать. Позвонил, отказался от билетов и поехал в Лос-Анджелес.

Ему не нравилось, как провели расследование. Что-то тут было не так. Мерриаму еще не предложили удовлетворявшее его решение, так что он как воды в рот набрал. Зато два его сообщника развязали языки. Они согласились сдать Мерриама, если им смягчат приговоры. Однако о Флинне и его людях они ничего не знали. Мало того, уверяли, что в жизни о нем не слышали, и ничто не могло заставить их изменить показания. Похоже, Мерриам и его люди боялись банды Флинна больше, чем тюремного срока, однако Сэм не находил себе места. Все предполагали, будто Мерриам нанял людей Флинна для слежки за Лайрой, и теперь, когда Мерриам оказался за решеткой, опасность исчезла. Если бы Сэм остался с Флинном наедине, то сумел бы заставить разговориться, даже если бы это стоило ему должности. Лучше расстаться с жетоном, чем с Лайрой. При одной мысли о том, что с ней что-то случится, он сходил с ума. Ему не стоило уезжать. Да, у него нашелся бы десяток причин для отъезда, но ни одна из них яйца выеденного не стоила. Правда в том, что Лайра пугала его. Он уехал, потому что не хотел ее любить. Может ли что-то быть глупее? Он был идиотом и трусом. И черт побери, любил ее!

Сэм позвонил ей домой и на сотовый, но ответа не получил. И решил справиться у детектива О'Малли.

— Появилось что-то новое по тем арестованным парням? — спросил он.

— Нет. Трапп, возможно, говорил, что мы пока не смогли связать их с Мерриамом. А Джонсон и Фоули, те двое, что стреляли по вам в парке, по-прежнему молчат. Как бы мы ни хотели доказать, что это Мерриам нанял их, улик нет. То же самое и с бомбой под машиной. Мы не можем привязать ее к Мерриаму. Но пытаемся.

— Прекрасно. Нельзя вот так просто взять и бросить все это.

Следуя инструкциям окружного прокурора, О'Малли приказал привести Фоули и Джонсона в допросную. Они достаточно долго просидели в камерах, чтобы начать волноваться, и это была последняя попытка прокуратуры заключить сделку с тем, кто заговорит первым. О'Малли считал, будто нет ни малейшего шанса на то, что кто-то выдаст Флинна. Он страшнее любой тюрьмы.

Сэм находился в нескольких милях от квартиры Лайры, когда детектив позвонил и спросил, не хочет ли он понаблюдать за допросом. Сэм немедленно развернулся и поехал в участок. Он не удовольствуется ролью наблюдателя. У него накопилось немало вопросов к обвиняемым.

О'Малли увидел, как он поднимается по лестнице. На Сэме были удобные джинсы и белая рубашка. Детектив в том же самом помятом синем костюме, который носил три дня из пяти, позавидовал ему:

— Неплохой дресс-код у вас, федералов!

— Я не на работе, — сухо уведомил Сэм.

Пока они шли по коридору, О'Малли сказал:

— Послушайте, я не выполнил вашего задания и прошу меня простить. И еще я очень ценю то, что вы признали нас главными в проводимой операции.