Мы добрались до эскалатора, ведущего к станции электропоездов. Я остановилась довольно неуклюже.

— Думаю, это ваш выход, — сказала я, сделав жест рукой в сторону ползущих вверх ступеней.

Мисао повернулся ко мне лицом, и я увидела, как резко и пронзительно смотрят его зелёные глаза.

— Ситуация очень тяжёлая, Тереза, — мягко произнёс он. — Не только из-за горячей точки. Дела обстоят хуже некуда. Если бы я мог, остановил бы вас, оставил здесь. Просто я хотел, чтобы ты это знала.

Мне нечего было ответить. Я не узнавала этого стоявшего передо мной разгневанного и бессильного перед обстоятельствами человека.

— Мы что-то упустили и до сих пор упускаем, — продолжал он. — Вы отправляетесь вслепую, и я ничего не могу с этим поделать.

Он не хотел, чтобы кто-то из штаб-квартиры слышал наш разговор. Я поняла это не сразу. Он не хотел, чтобы кто-то слышал егослова.

Я постаралась прийти в себя.

— Мы и раньше отправлялись в неизвестность, — спокойно ответила я, — и возвращались целыми и невредимыми. В большинстве своём.

Как случилось, что мне пришлось убеждать Мисао?

— Сейчас всё иначе. — Ярость звенела в его голосе. Он не злился на меня. Он злился на весь мир, на всех начальников и подчинённых, которые не могли рассказать ему о том, что ему было так необходимо знать. — Наши лучшие сотрудники сказали, что мы располагаем всей секретной информацией, всеми данными, но я не могу заставить себя поверить в это. Ситуация сфокусирована вокруг Бьянки. Я в этом уверен.

Как только он произнёс имя Бьянки, я снова услышала голос Сири. Ты не имеешь представления о том, что она сделала для тебя.

Но Мисао должен иметь.

— Это тебе, Мисао, пришла в голову идея использовать меня? Ты попросил Сири изложить мне свою маленькую теорию по поводу Бьянки? Будто у меня и без того недостаточно мотивов?

Весь гнев, пылавший в нём минуту назад, медленно растворился, сменившись разочарованием. Он быстро отвернулся. Когда он заговорил снова, я с трудом расслышала его слова.

— Я думал, ты — единственная из моих людей, кто не убеждён в том, что я представляю собой этакого тайного лидера, умело манипулирующего своим окружением. Я вызвал тебя сюда, потому что нуждаюсь в тебе. Потому что, несмотря ни на что, ты остаёшься одним из лучших координаторов, когда-либо работавших у нас. — Налетел резкий порыв ветра, и Мисао, глубоко вздохнув, втянул в себя холодный воздух. — Два года назад Бьянка пыталась объяснить мне, что ситуация в Эразмусе готова взорваться. Но у неё не было доказательств. Даже если бы я захотел ей поверить, то ничего не мог бы поделать.

Он вынул из кармана руку в перчатке цвета загара и положил мне на плечо. Я не могла вспомнить, чтобы он хоть раз когда-нибудь прикасался ко мне. Мисао был мой давний, железный босс. Он не снисходил до нас, не бывал с нами. Он существовал отдельно, обособленно.

— Будь осторожна. Будь внимательна, — сказал он мне в тот холодный день. — Будь уверена, Тереза. Перед тем как сделаешь хоть малейшее движение.

Я кивнула и ушла как можно быстрее, чтобы не пришлось ни секундой дольше выносить это совершенно непостижимое зрелище: умоляющего Маршала-Стюарда Мисао.

Наконец корабль задрожал, когда прекратилось резкое повышение скорости и начался постепенный переход к движению медленнее скорости света. Сири и я сидели рядом в кабине, наши движения ограничивали ремни, которые туго стягивали ноги и туловище. Я по праву занимала ближайшее к иллюминатору кресло. Расположив на коленях открытый работающий экран, впервые посмотрела сквозь стекло на нашу горячую точку.

Что бы о ней ни говорили, система Эразмус прекрасна. Её солнце — мощное, светло-жёлтого цвета. Все десять планет — газовые гиганты: драгоценные камни Дивайн, парящие в черноте. Конечная цель нашего путешествия была поистине впечатляющей. РЗИСЗ, которую пилоты и сотрудники, возвращавшиеся после выполнения миссии помощи, называли Ризетри, возможно, была предназначена стать звездой, но какое-то последнее препятствие она преодолеть не сумела и осталась огромным газовым гигантом с хаотически расположенными зонами зеленовато-жёлтого, рыжевато-коричневого и пронзительно-алого цветов, лениво вращающимся по своей оси. Многорукие ураганы, громадные чёрные, белые и жёлто-коричневые воронки, медленно прокладывали путь через яркие узкие цветовые дорожки.

Даже издалека мы могли разглядеть некоторые луны Ризетри. Пять из них были размером с Марс и устойчивы в сейсмическом отношении. Но гораздо важнее, что одна из них, Европэн, обладала мировым запасом воды, скрытым под движущимся пластом льда. Этого было достаточно, чтобы луны стали пригодными для человеческого обитания, по крайней мере если задаться такой целью и проявить решительность.

Я не слишком долго любовалась видом, каким бы живописным он ни был. Что я действительно хотела видеть, так это переходные врата. Мы направлялись непосредственно к ним, так что я могла, воспользовавшись корабельными телескопами, тщательно их рассмотреть.

Переходные врата безошибочно определяются как искусственные конструкции. Мать-природа не создаёт таких кубических форм и, даже если бы создавала, не могла бы вырезать столь совершенные круги в каждой из сторон, а потом заставить своё творение парить в небе.

Врата Эразмуса были старыми. Они кувыркались в темноте, гигантские игральные кости в турнире богов, позволивших нам наконец войти. Их погашенные огни образовывали точки и полосы на шероховатых, покрытых мелкими впадинками гранях. Один куб располагался перпендикулярно поверхности, к которой направлялся наш корабль, другой проделывал пируэты у него на углу, демонстрируя мне поочерёдно каждое невидящее око, пока мы пролетали мимо.

Я пристально вглядывалась в них, выискивая хоть какой-то признак активности, признак жизни, поскольку, если мы правы, эразмианцы собирались развязать войну именно через эти врата.

Мы трое, Виджей, Сири и я, присутствовали на одном из бесконечных совещаний в офисе Мисао. В тот момент боль от моего перерождения ощущалась ещё настолько сильно, что я… была излишне прямой.

— Неужели такой маленький клубок хаоса в третьем кольце способен развязать войну, которая достигнет Солнечной системы?

Виджей сложил на груди руки, закинул ногу на ногу, деловитый, сдержанный и слегка недовольный. Мной или сложившейся ситуацией?

— Одни, возможно, и не могут, — сказал он. — Но наряду с тем, что стараются удержать власть в собственной системе, они также распространяют своё влияние на некоторые другие маленькие клубки хаоса.

— Маленькие клубки хаоса, которые, по счастливому совпадению, тоже всё ещё располагают переходными вратами по краям своих систем, — добавила Сири, — и которые могут быть предельно легко восстановлены в оперативном режиме и использованы, чтобы развязать… всё что угодно.

Я уставилась на них. Их разговор напоминал текст научно-фантастической книги. Мысль о том, что кто-то мог запустить целую флотилию микродронов — беспилотных летательных аппаратов, военных роботов, или заражённых спор, или чего-нибудь ещё более захватывающего, применив старые переходные врата, подходила в качестве основной темы для виртуального ужастика. Подобная атака не смогла бы уничтожить обитаемую систему, но сильно подорвала бы её, и было бы чрезвычайно сложно установить, откуда именно совершено нападение, не говоря уже о том, чтобы остановить его в самом начале.

— Они дестабилизировали бы всю систему БС-транзита, [3]— сказала я. — Никто не впускал бы чужие корабли в свои системы. Торговля между мирами была бы угнетена полностью…

— Что вполне может быть частью плана. Дестабилизировать всю систему, а потом оказаться прямиком в самом центре событий, когда пойдёт речь о том, чтобы восстановить её заново. — Мисао за своим рабочим столом разрабатывал все возможные планы действий.