— В половине пятого утра я готов не только выпить водки, но и заняться еще кое-чем не менее приятным. Однако тебе надо немного передохнуть. Хочешь, я добавлю в твой стакан томатного сока?

Вэл села на кровать и насмешливо скривила губы.

— Никогда не пробовала водку и поэтому не знаю, как ее пить.

Мэт достал из пакета свежие булочки и, положив на одну пластинку мягкого сыра, намазал сверху немного черной икры, зачерпнув ее из баночки пальцем.

— А вот это ты когда-нибудь пробовала? — спросил он.

Вэл взяла со столика стакан с водкой, но на бутерброд с икрой взглянула скептически.

— Не припомню, чтобы подобное блюдо готовила моя мама, — сказала она. — Но на это Рождество в доме у дяди Джеймса черная икра стояла на столе. Однако я так и не удосужилась ее попробовать.

— В таком случае, хотя бы лизни. — Мэт поднес бутерброд к ее губам. — Я не обижусь, если ты сплюнешь.

Вэл бросила на него возмущенный взгляд.

— Я умею вести себя в обществе! — заявила она.

Она откусила от бутерброда и, ощутив вкус икры, закрыла глаза от наслаждения. Пережив первые мгновения восторга, Вэл принялась медленно жевать.

— А теперь запей все это водкой, — велел Мэт.

Вэл послушно сделала большой глоток, и ледяная обжигающая жидкость, смешавшись с ароматом икры и сливочным вкусом мягкого сыра, заставила ее затрепетать от наслаждения.

— Вот это да! — воскликнула она с искренним восхищением.

Мэт доел бутерброд, запивая его водкой из высокого стакана.

— Дорогое удовольствие, но оно стоит тех денег, которые я за него заплатил, — заметил он. — Такие праздники я устраиваю нечасто, зарплата полицейского не позволяет.

Вэл приготовила себе бутерброд. То, что они доставали деликатес из баночки и намазывали его на сыр пальцами, делало все происходящее еще более необычным и незабываемым.

— Если бы ты ел икру каждый день, ее вкус не казался бы тебе восхитительным, — заметила Вэл.

Допив водку, Мэт снова плеснул себе порцию.

Что-то в тоне Вэл, в выражении ее глаз подсказало Мэту, что эта женщина вряд ли захочет навсегда связывать с ним свою судьбу. Она была привержена своему делу, впрочем, как и он своей нелегкой профессии. В этом они походили друг на друга, и оба в душе уже приняли твердое решение без сожаления расстаться навсегда.

И все же Мэта терзали сомнения: он успел слишком сильно измениться за последнее время и не знал, сумеет ли обрести прежнюю уверенность в себе, потеряв Вэл, женщину, которая преобразила всю его жизнь. Быть может, лучше узнав ее, он сможет смириться со своей утратой?

— Скажи, почему ты стала частным детективом? — спросил Мэт, слизывая с пальца икринки.

Вэл, собираясь с мыслями, ответила не сразу. Видя, что она задумалась, Мэт не спеша разделся и лег в кровать рядом с ней.

— Мой дядя, заметив, что я увлекаюсь детективами, привел меня однажды в свое агентство. А отец, влюбленный, как ты знаешь, в кино, часто жаловался своему брату, что я, посмотрев фильм минут пятнадцать, тут же сообщаю во всеуслышание, чем он закончится. Это действовало моему отцу на нервы. Порой мне кажется, что он намеренно отослал меня в агентство брата, чтобы я не портила ему удовольствие от просмотров картин из обширной коллекции.

— Но ты говорила, что обычно вы вместе смотрели кинофильмы.

Вэл пожала плечами.

— Когда я была маленькой. Однако постепенно я взрослела. Я научилась помалкивать, когда мне что-то не нравилось в тех кинолентах, которые особенно ценил отец. Но это произошло не сразу.

— А почему ты не пошла служить в полицию?

Вэл внимательно посмотрела на Мэта, стараясь понять, что кроется за его вопросом. Она не ожидала, что ее профессия встанет между ней и любимым человеком непреодолимой преградой, но теперь видела, что Мэт настороженно относится к ней, воспринимая ее как соперницу. Хотя, с другой стороны, он повел себя по-джентльменски, узнав, что Вэл применяет незаконные методы расследования. Она пообещала ему не использовать электронные средства наблюдения, и Мэт сразу же как будто забыл о неприятном инциденте, не желая больше возвращаться к этой теме.

— В нашей семье уже есть один полицейский, это — Джефф, — наконец сказала Вэл, тяжело вздохнув. — Вернее, он был полицейским, а сейчас вышел в отставку. Он подсиживает меня, стремится занять пост, о котором я мечтала всю жизнь.

— Джефф? Кто он?

— Мой старший брат. Еще полгода назад он возглавлял элитное подразделение по расследованию тяжких преступлений в Сиднее. И, несмотря на то что у Джеффа нет ни опыта работы в агентстве “Рейнольдс”, ни заслуг перед ним, дядя Джеймс хочет сделать его ведущим детективом.

— А именно этой должности ты упорно добивалась в течение многих лет, — констатировал Мэт, начиная понимать, в какой ситуации находилась Вэл.

Да, она действительно мечтала возглавить работу по расследованию запутанных сложных случаев в агентстве “Рейнольдс”.

— Давай не будем говорить об этом, — промолвила Вэл, чувствуя, что ее охватывает волнение при мысли о несправедливости дяди.

Мэт покачал головой.

— Прости, но нам надо обсудить эту проблему. Мы должны поговорить о твоей и о моей работе. От этого зависит будущее наших отношений.

Комок подступил к горлу Вэл.

— Наших отношений? — переспросила она, решив, что ослышалась.

— Неужели ты всерьез хочешь, чтобы мы навсегда расстались? — Мэт пристально взглянул на Вэл. — Да, мы не строим планов на будущее, но ведь это не означает, что как только мы добудем доказательства мошенничества Грега Батли, то сразу же разбежимся в разные стороны.

— Тебя нельзя назвать типичным полицейским, действующим под прикрытием, — заметила Вэл.

Мэт кивнул. Вэл потянулась к столику, чтобы плеснуть себе еще немного водки. Мэт озадачил ее, Вэл не предполагала, что он заговорит на эту тему. Неужели Мэт хочет продлить их связь? Вэл запрещала себе строить иллюзии и мечтать о совместной жизни после того, как расследование дела Батли будет завершено. Она и так уже поддалась слабости и нарушила служебную дисциплину, рассказав Мэту правду о себе и о роде своих занятий. Более того, Вэл раскрыла ему тайны ведения следствия, признавшись, какими средствами пользуются сотрудники агентства “Рейнольдс”, чтобы получить информацию. Вэл даже продемонстрировала ему, как работает скрытая видеокамера! Если их отношения продолжатся, она будет вынуждена утаивать близкую связь с представителем правоохранительных органов от родных и знакомых, и в первую очередь от дяди Джеймса и брата.

Или же Вэл придется покинуть агентство “Рейнольдс”. И это после того, как она отдала работе в нем столько сил и энергии!

У Вэл сжалось сердце.

— Ты не работаешь в офисе, как все остальные, с девяти утра до пяти вечера, — продолжала Вэл. — Когда выполняешь задания, то надолго отлучаешься из дома и часто рискуешь собственной жизнью, иначе мне не было бы так трудно получить о тебе хоть какую-то информацию. И, если я не ошибаюсь, у тебя нет в жизни никаких привязанностей — ни дружеских, ни родственных.

Мэт нахмурился, его лицо помрачнело. Вэл никогда еще не видела его таким.

— Ты только что очень точно в нескольких словах описала образ жизни, который я веду уже в течение десяти лет.

— И ты готов изменить его?

Видя, что Мэт ушел в свои мысли, обдумывая ответ, Вэл испугалась, что он будет для нее слишком неожиданным, и выпалила первое, что ей пришло в голову:

— Я спрашиваю об этом, потому что не хочу менять собственный образ жизни и в то же время не могу заниматься любимым делом, поддерживая отношения с полицейским. Даже если этот человек мне очень дорог.

Вэл старалась не думать о реакции, которую вызовут у Мэта ее слова. Она чувствовала, что совершает непоправимую ошибку, но не могла остановиться. Ею двигали инстинкт самосохранения и упрямство. Вэл замолчала, лишь когда увидела, что причиняет боль Мэту. Слезы подступили к ее глазам.

Мэт сделал себе еще один бутерброд, но не стал его есть, а сунул в бумажный пакет. Затем, налив себе водки, он залпом осушил стакан.