— Возможно, это-то и хорошо, Мэт. Ты не находишь, что неизвестность подогревает чувства, возбуждает эротические фантазии?

Мэт взял у нее полотенце. Намотав его на руку, он стал промокать влагу с тела Вэл и с ее платья. Когда он придвинулся ближе, Вэл инстинктивно попятилась, и ее спина уперлась в металлическую дверцу холодильника.

Из гостиной до них доносились голоса актеров и музыка: события в фильме шли своим чередом. К этим звукам примешивались мерный гул холодильника и пение цикад под окном. Но этот фон не мог заглушить тяжелого дыхания Мэта.

— Я не нахожу неизвестность эротичной, если нет возможности узнать то, что за ней скрывается, — заявил Мэт. Он спустил с плеча Вэл одну бретельку и вытер ее плечо.

У Вэл закружилась голова от того, что Мэт стоит так близко. Она вдыхала запах его одеколона, ощущала на своем лице его жаркое дыхание. Влажное платье, липнувшее к груди, и прикосновения полотенца к коже возбуждали ее.

Мэт осторожным движением прижал полотенце к ее шее, затем к ложбинке между грудей. Его рука скользнула ниже — к животу Вэл.

Дальше, прошу тебя, дальше! — хотелось крикнуть Вэл, но слова застряли у нее в горле.

Мэт стал вытирать ее предплечья.

— Давай заключим сделку, — неожиданно предложил он.

— Какую?

Мэт поднял правую руку Вэл и стал вытирать ее пальцы.

— Мы должны договориться о том, что будем удовлетворять желания друг друга. Скажи, чего ты хочешь, Вэл?

— И ты сделаешь это?

— Да, если в моих силах будет исполнить твою просьбу.

— Но почему ты готов на все ради меня? Мэт пристально взглянул Вэл в глаза, и его рука, обернутая полотенцем, коснулась шеи женщины.

— Потому что я хочу тебя и мне надо знать все о тебе. Я никогда ни к кому не испытывал столь безудержного влечения.

— Может быть, тебя возбудил фильм?

С лукавой улыбкой Мэт провел полотенцем по груди Вэл, задев ее правый сосок. Вэл одновременно ощутила боль и наслаждение. Чувство было таким острым и пронзительным, что она чуть не вскрикнула.

— Фильм научил меня кое-каким приемам, — жарким шепотом промолвил он на ухо Вэл, — возможно, именно этого ты и добивалась.

— Я ничего не добивалась, Мэт, я выбрала эту кассету без задних мыслей, поверь мне.

Облизав пересохшие от охватившего его желания губы, Мэт медленно провел полотенцем по соскам Вэл. Она затрепетала и сильнее прижалась к холодильнику.

— Не лги, Вэл, не надо. Скажи прямо, чего ты хочешь от меня. Ты можешь врать о чем угодно — о своей работе, о своем прошлом, если тебе так этого хочется, но не о своих желаниях.

О Боже! Чего он добивается? — подумала Вэл. Чтобы я прямо сказала, что я хочу спать с ним? Или он не видит, в каком состоянии я нахожусь?

Впрочем, какое это теперь имеет значение? Вэл поклялась себе, что будет до конца честной с Мэтом во всем, что касается эротики и секса. Она кивнула, соглашаясь с его требованием говорить правду о своих чувствах и желаниях.

— Что ты делаешь? — тихо спросила она, чтобы вызвать его на откровенный разговор. Между ними не должно было остаться недомолвок. Прежде чем их отношения вступят в следующую фазу — а это непременно произойдет сегодня, решила Вэл, — надо расставить все точки над “i”.

— Это прелюдия к более смелым и решительным действиям, — ответил Мэт. — Я подготавливаю тебя к ночи любви. Еще недавно я ничего не знал о тебе, а теперь мне, по крайней мере, известно, что у тебя очень чувствительная грудь. Я прав?

Он спустил с ее плеча вторую бретельку, и у Вэл перехватило дыхание. Она оцепенела и чувствовала только, как сокращаются мышцы у входа в ее лоно. Одним молниеносным движением Мэт спустил корсаж ее платья, обнажив Вэл по пояс, а затем очень медленно стянул с нее одежду через бедра, и та упала на пол.

На Вэл остались только розовые трусики, которые мало что скрывали от жадного взора Мэта.

Вэл не верилось, что все это происходит с ней наяву, а не во сне.

— Да, — еле слышно прошептала она.

Отбросив в сторону полотенце, Мэт быстро снял рубашку. Его мускулистый торс рельефно вырисовывался в призрачном свете луны, падавшем из окна. Вэл казалось, что она уже знает все выпуклости и ложбинки этого красивого стройного тела. Она видела, как Мэт изнуряет себя до седьмого пота, чтобы достичь физического совершенства.

У Вэл уже была возможность полюбоваться им, когда Мэт предстал перед ней на экране монитора совершенно нагим. Теперь ей хотелось переспать с ним и узнать, хороший ли Мэт любовник. Вэл не сомневалась, что сегодня ей такой случай представится.

Мэт застыл на месте, когда Вэл вынула из волос заколку и те золотистой волной упали ей на плечи и спину. Пышные вьющиеся пряди обрамляли ее лицо, подчеркивая матовую белизну ее кожи и изумрудный оттенок колдовских глаз.

Боже, как она прекрасна! И отважна, пронеслось в голове Мэта.

Бросив заколку на пол, Вэл замерла в выжидательной позе. Она не сводила с Мэта лучистых глаз, откровенно предлагая себя. От ее былого смущения и замешательства не осталось и следа. Если Вэл и обладала скромностью — качеством, ценность которого, по мнению Мэта, люди слишком преувеличивают, — то она запрятала ее, по-видимому, глубоко внутрь.

Вэл отбросила ногой в сторону валявшееся на полу платье, и Мэт снова обратил внимание на ее маленькую ступню с накрашенными розовым лаком ноготками.

Мэт окинул ее оценивающим взглядом. В купальнике Вэл выглядела замечательно. Но ее нагота была ослепительно прекрасна. Стройные ноги. Чуть округлые бедра. Плоский живот. Тонкая талия. Пышная, идеальной формы грудь. Нежные плечи. Чувственные губы. И яркие, горящие огнем неутолимого желания глаза, призывно смотревшие на Мэта.

Но, прежде чем заключить ее в объятия и припасть губами к затвердевшим розовым соскам, Мэт хотел тоже предстать перед Вэл обнаженным. Он снял джинсы и трусы, и Вэл с восторгом увидела его большой вставший член. Эрекция красноречивее слов говорила, что Мэт тоже Охвачен страстным желанием близости с ней.

Вэл закусила нижнюю губу.

— Ты, должно быть, проплываешь ежедневно десяток-другой Кругов в бассейне, Вэл.

Она улыбнулась и провела рукой по своему плоскому, без жировых отложений животу.

— Это комплимент? Мэт не сразу ответил.

— Наверно, не очень удачный, раз ты спрашиваешь, — наконец сказал он и, протянув руку, дотронулся до ложбинки между ключицами Вэл. — Такую грудь, как у тебя, можно только, унаследовать, но никак не сформировать с помощью тренировок в бассейне.

Комок подкатил к горлу Вэл.

— Тебе нравятся грудастые бабы? — спросила она нарочито грубо.

Пальцы Мэта в это время скользили к ее соскам. Но, услышав вопрос Вэл, Мэт поморщился и убрал руку. Однако Вэл вовсе не выглядела смущенной словами, которые сорвались с ее языка.

— Грудастых баб можно увидеть в стриптизе, — терпеливо объяснил он. — Так мужчины называют телок, которых снимают на часок-другой, чтобы поразвлечься, даже не спрашивая у них имя.

Резкий тон Мэта не понравился Вэл, и она обиженно поджала губы.

— Ты ведь хочешь других отношений, Вэл, не так ли? Никаких обещаний — это здорово. Никаких обязательств — это хорошо. Но просто совокупляться, утолять свою похоть, и заниматься любовью — две разные вещи.

Мэт дотронулся указательным пальцем до розовой ареолы на левой груди Вэл и начал медленно описывать концентрические круги, приближаясь к соску.

Вэл закрыла глаза от наслаждения. Рука Мэта скользнула вниз и очутилась между ее ног, там, где лоно Вэл прикрывала уже влажная ткань трусиков. Вэл задохнулась от охватившего ее возбуждения.

— Я хочу тебя… — дрожащими губами прошептала она.

Возможно, Мэту следовало сначала нежно поцеловать ее, но он уже не владел собой. Вэл смотрела на него с отчаянной мольбой, и он, поддавшись искушению, припал губами к ее соску, одновременно поглаживая и пощипывая другой пальцами. Он сосал и покусывал грудь Вэл, пока Вэл, извиваясь в его руках, не застонала от сладкой муки. Тогда Мэт начал нежно поигрывать языком с соском Вэл, и Вэл опять издала стон, но на этот раз от наслаждения. Она погрузила пальцы в волосы Мэта, крепко прижимая его голову к своей груди.