Ласковые руки Мэта поглаживали ее груди, бедра, живот. Вэл не хотела быстро сдаваться, она сдерживала готовую накатиться на нее волну оргазма. Но когда Мэт, просунув руку, коснулся самой чувствительной точки, Вэл громко закричала и начала извиваться. Мэт сел и, сжав ее в объятиях, припал губами к ее губам. Его сотрясла последняя мощная судорога, и оба, почти бездыханные, упали на постель.

У Вэл кружилась голова. Они лежали, не разжимая объятий. В этот момент Вэл ощутила глубокое единение с Мэтом. Разве то, что между нами произошло, можно назвать сексом с малознакомым мужчиной? — подумала она и, закусив губу, призналась себе, что больше не считает Мэта малознакомым мужчиной. Впрочем, она с первого взгляда почувствовала тайную связь с ним. Она сразу же испытала неудержимую тягу к нему. И это обстоятельство пугало Вэл. Оно лишало их отношения легкости.

А что, если Мэт — тот единственный мужчина на свете, который предназначен ей судьбой? Нет, не думай об этом, приказала себе Вэл. Не сейчас. Не сегодня ночью.

— Ты неподражаемый любовник, Мэт Мэрдок, — сказала Вэл и, заметив горделивый блеск в его глазах, чмокнула Мэта в нос, чтобы свести свои слова к шутке.

Пусть не задается, подумала она.

— Танго танцуют вдвоем, Вэл. Ты самая непредсказуемая женщина, какую я когда-либо встречал.

— А встречал ты их, по всей видимости, немало.

— Я ничего не помню. — Мэт почти дословно повторил одну из фраз Вэл, произнесенных недавно, и, зарывшись лицом в ее волосы, вдохнул их аромат.

Внезапно Вэл ощутила свое могущество над этим мужчиной. Она была все еще желанна ему, несмотря на то что Мэт утолил свою страсть. Он наслаждался запахом ее волос, бархатистостью ее кожи. Мэт, похоже, не собирался поворачиваться к ней спиной, чтобы заснуть с чувством исполненного долга. Неужели он хочет, чтобы я осталась у него на всю ночь? — задавалась вопросом Вэл.

Она вспомнила свои интимные отношения со Стивом. Вэл всегда тешила себя мыслью о том, что, хотя ее бывший муж и не хранил супружескую верность, они вели здоровую половую жизнь. Однако Мэт развеял ее иллюзии. Их со Стивом занятия сексом никак нельзя было назвать здоровыми, потому что только муж получал от них удовольствие. Вэл дарила ему всю себя, без остатка, ничего не требуя взамен.

Мэт открыл для нее новый мир отношений между мужчиной и женщиной. Вэл впервые узнала, что такое не только давать, но и получать наслаждение.

Закрыв глаза, Вэл прислушалась к звукам ночи: жужжанию кондиционера, поскрипываниям рассохшихся деревянных конструкций старого дома, мерному дыханию Мэта, ровному и спокойному. Может быть, он уснул?

— Мэт, ты спишь?

— Нет.

— Я пойду домой.

— Но почему?

— Уже поздно. Ты устал.

— Не так уж и поздно. А что касается меня, я скоро отдохну и восстановлю силы. — Он крепче сжал Вэл в объятиях. — Не пытайся вырваться, женщина, не заставляй меня драться с тобой. Я все равно одержу верх.

Вэл засмеялась, услышав подобные заявления от человека, находящегося в полудреме, а затем, смирившись с неизбежным, расслабила мышцы и постаралась уснуть, чувствуя полное изнеможение. Она ощущала исходившие от Мэта тепло и аромат знакомого одеколона.

Убаюканная ровным дыханием своего любовника, Вэл сладко зевнула. Стив очень редко оставался спать с ней в одной постели после того, как половой акт был завершен. Как много я потеряла! — подумала сквозь сон Вэл. Впрочем, она недолго терзалась подобными сожалениями.

Мэт вряд ли подозревал, что кроме физического наслаждения даровал Вэл нечто большее — тепло простых и искренних человеческих чувств, то, что, по существу, и называется интимом. И это было прекрасно. Однако неотразимые незнакомцы существуют лишь в снах и в эротических фильмах, и рано или поздно и то, и другое заканчивается.

Около четырех часов утра Вэл наконец спустилась на первый этаж, оделась и покинула дом Мэта.

Немного отдохнув, они вновь занялись любовью, и Вэл потеряла счет времени. Мэт был нежен с ней и окончательно покорил ее своей честностью и открытостью. Сначала он находил эрогенные зоны, выяснял, какие ласки доставляют Вэл наибольшее наслаждение, а затем прилагал все старания, применял все свое мастерство для того, чтобы доставить ей максимум удовольствия.

Вэл несколько раз брала инициативу в свои руки, чтобы сделать Мэту приятное, вернуть ему долг, и теперь, пробираясь в свой дом, она вспыхнула от радостного смущения, вспоминая, какой дикий животный крик наслаждения удалось ей исторгнуть из груди Мэта своими ласками.

Когда Мэт снова уснул, Вэл потихоньку встала с постели и ушла. Ей было совестно.

Он и представить не мог, какая она лгунья. Какая мошенница! Только находясь ночью в его объятиях, она наконец освободилась от своей маски и стала вновь самой собой, Вэл Рейнольдс. Оказывается, она многого о себе не знала, и только сейчас ей стала приоткрываться ее подлинная сущность.

Вэл убежала из дома Мэта, потому что боялась наступления утра, когда ей снова пришлось бы лгать, отвечая на вопросы, почему она переехала в этот район и чем зарабатывает на хлеб. И неважно, что Мэт не требовал от нее искренности, когда речь шла о мелочах. Вэл не хотела ему лгать. Поэтому она боялась, что в конце концов проговорится и выдаст все свои секреты.

Впрочем, сейчас ей предстояло на время забыть о Мэте Мэрдоке и заняться делом — наблюдением за аферистом Батли. Кроме того, Вэл сегодня предстояла важная встреча с братом и с дядей, от которой, возможно, зависела ее дальнейшая судьба — жизнь, в которой не было места мужчине, особенно такому удивительному, как Мэт Мэрдок.

Любовные игры предельно вымотали Вэл. Медленно переставляя ноги, тяжело опираясь на перила, она поднялась в свою спальню. Скинув влажное платье, она надела большую футболку и уже забралась под одеяло, когда вдруг заметила, что забыла выключить монитор. На экране Вэл увидела гостиную Грега Батли. В утренних сумерках предметы в ней лишь угадывались.

Застонав от досады, Вэл с трудом встала, прошлепала босыми ногами к столу с аппаратурой и, зевая, начала закрывать компьютерную программу трансляции изображения. Чтобы выйти из программы, требовалось около минуты, и на экране стали последовательно появляться перспективы всех помещений в доме Батли, а затем возникло окошко с требованием подтверждения, что пользователь действительно решил закончить наблюдение.

Только в этот момент полусонная Вэл заметила, что Грег Батли еще не в постели.

И это в четыре утра?!

Батли ложился после полуночи, посмотрев свое любимое телешоу, и никогда не вставал раньше десяти.

Вэл вспомнила слова Джеффа о том, что Грег чем-то обеспокоен. Вероятно, что-то случилось во время сеанса физиотерапии или непосредственно после него. Хотя свет в спальне был погашен, Грег бодрствовал. Он медленно расхаживал по комнате из угла в угол, прямо держа спину и сцепив руки на затылке.

Опустившись в кресло перед монитором, Вэл отменила команду выхода из программы и развернула изображение спальни Грега во весь экран. Она включила звук на полную мощность и услышала бормотание, но слов, которые невнятно произносил Батли, не разобрала. По его губам при плохом освещении она тоже не смогла ничего прочитать.

Неужели он догадывается, что за ним наблюдают? — невольно подумала Вэл. Нет, решила она, если бы он что-нибудь заподозрил, то уехал бы из дома или вел бы себя, как обычно, стараясь сбить меня с толку.

Грег уже несколько раз прошелся по комнате, прежде чем Вэл заметила, что он не хромает.

Действительно, он не припадал, как всегда, на левую ногу! Грег ходил, как совершенно здоровый человек. А ведь огромная компенсация была заплачена ему за неустранимые последствия травмы позвоночника и шеи.

Вэл поспешно достала медицинское заключение и выписку из материалов судебного разбирательства, решив, что, наверное, она что-то перепутала или упустила, и еще раз внимательно прочитала свидетельские показания врача Батли, возглавлявшего клинику, в которой аферист проходил теперь курс лечения. Доктор заявлял, что травмы, нанесенные его пациенту, теоретически поддаются лечению, но на практике ничего нельзя гарантировать. Это мнение разделяли и независимые эксперты.