— Гэлен…
При звуке бархатного голоса у Гэлена перехватило дыхание, а воздух, казалось, застыл в его легких. Риган прошептала его имя чуть слышно, но столь чувственно, с еле заметной радостью, что кровь, закипевшая в жилах, загрохотала в ушах и обдала жаром все тело.
— Я часто прихожу сюда послушать музыку, — уже громче произнесла девушка, но потрясенный Гэлен не мог вымолвить ни слова. — Наверное, ты тоже чувствуешь здесь такую отстраненность от всего мира, что порой хочется закричать?
— Ага! — Он наконец нашел, что ответить. Жизненный опыт за двести пятьдесят лет бессмертия подсказывал ему, какие чувства испытывает сейчас Риган.
— А ты как-нибудь пытаешься бороться с этими чувствами? — спросила девушка, стараясь поймать его взгляд.
— Я молюсь, чтобы, не замечая их, пройти мимо.
Брови Риган нахмурились, и кончик языка, пробежавший по влажной блестящей поверхности губ, снова заставил Гэлена содрогнуться. Боясь, что ноги перестанут надежно держать его на земле, он присел и издал короткий негромкий стон. Пальцы впились в жесткую кору, и кончики ногтей вцепились в жесткое дерево.
— А мне кажется, что я когда-нибудь не выдержу этих чудесных ощущений. К сожалению, мое прошлое остается для меня закрытым. Я ничего не знаю ни про свою семью, ни про то, откуда я родом. Знает Мейри. Знает, но молчит.
Овладев собой, Гэлен понял, что нужно сосредоточиться на чем-нибудь, что отвлечет его от мыслей о Риган, однако перед ним неотступно мерцал чудесный облик, объятый лунным светом в ореоле рыжих волос.
— Наверное, у Мейри есть веские причины, чтобы держать твое прошлое в тайне…
— Я нашла древний пергамент и сумела его прочесть.
— Не совсем тебя понимаю, — приподнял бровь Гэлен.
— Он на гэльском языке. Никогда про такой не слышала, но поняла содержание так же, как и знаки на колоннах.
— И что же написано на этом пергаменте?
— То, что моя семья в горах Фоннеа. И я хочу ее найти. — Риган подошла к дереву и присела рядом. — Я хочу незаметно уйти отсюда сегодня, пока все опять будут заняты тобой и Логаном.
Не желая задавать вопросов, Гэлен ощутил, как слова сами срываются с губ помимо его собственной воли:
— Тебя может что-нибудь остановить?
— Не думаю, — ответила Риган.
Она вытянула руку и осторожно коснулась его щеки.
Резво вскочив на ноги, Гэлен отпрянул в сторону, моля Бога, чтобы такое короткое прикосновение не раскрыло его тайной силы. Ничего не произошло, но следовало держаться на расстоянии: Риган находилась слишком близко и притягивала к себе слишком сильно.
Он чувствовал, что, если не отойдет сейчас же, переполняющая страсть толкнет его обратно чарующим магнитом.
— Гэлен? Я сделала что-то не так?
Он сжал кулаки, иначе руки бы сами протянулись вперед в нестерпимом желании погладить ее по лицу, чтобы потом, вдохнув запах золотистых волос, ощутить тепло ее кожи.
— Нет, — Гэлен наконец справился с пожирающим пламенем страсти, — ничего плохого ты не сделала. — Он подавил в себе стон, ибо звуки музыки опять возобновились.
Теперь мелодия была медленной, притягательной и глубоко чувственной. Смешавшись с магией, исходившей от Риган, она кружила Гэлена в мерцающем водовороте, будила желания и настойчиво убеждала, что пробуждение Риган для новой жизни теперь и его забота.
— Ты чувствуешь? — спросила Риган, снова поднимаясь на ноги и поворачивая лицо к лунному свету. — Музыка. Мне всегда кажется, будто она манит меня за собой.
Гэлен не мог отвести от нее глаз. Риган опять раскачивалась под чарующую мелодию, вытянув вперед руки. С закрытыми глазами она наклонила голову в сторону волшебного звучания, выставляя напоказ грациозную шею, к нежному изгибу которой так хотелось прикоснуться.
Стараясь не двигаться с места, Гэлен ощущал, как тело противится его воле. Он был бессилен бороться против притягательной магии Риган. Магии и волшебной музыки. Казалось, она ласкала кожу, разогревала кровь, заставляла колотиться сердце, и Гэлен понял, что не хочет больше бороться сам с собой.
Приблизившись к Риган, он ощутил почти благоговейный страх, увидев на ее лице столь неподдельно-искреннюю радость. Она открыла свои серебристые глаза и взглянула на Гэлена. Улыбка медленно сползла с лица, и в ее пристальном взгляде вспыхнуло вожделение.
— Я не могу противостоять этому…
— Противостоять чему? — прошептала Риган, поднимая к нему лицо, при этом рыжие волосы рассыпались по плечам и обвились вокруг рук, словно в огненном танце.
— Противостоять силе, притягивающей меня.
— Ты хочешь… меня? — Это было произнесено с такой долей смущения, что Гэлен с трудом удержал улыбку.
— Но… Я не могу, Мейри запретила нам оставаться здесь…
— Забудь о Мейри. Подумай, чего хочешь ты сам?
— Крови бога! Всю тебя. Я хочу целовать так, чтобы мне был подвластен каждый дюйм твоего тела…
Осознавая, что говорит необдуманно, даже грубо, Гэлен очень надеялся, что Риган немедленно убежит, однако ее дыхание участилось, зрачки расширились, и Гэлен понял, что совершил ужасную ошибку. Ошибку, о которой он не сожалел. Внутренняя борьба продолжала разрывать его на части, но обратного пути уже не было.
Он двигался вперед до тех пор, пока Риган не оказалась прижатой спиной к дереву. Мелодия, доносящаяся со стороны озера, лишь разжигала его страсть, возбуждая и распаляя чувства. Сейчас Риган принадлежала только ему. Целиком — с широко распахнутыми глазами, полуоткрытым ртом и прерывистым дыханием. Гэлен позволил себе окунуться в глубину серых глаз и закружиться в волнах ее магии. Это ощущение восхищало и зачаровывало, доказывая лишний раз, что ему еще не доводилось встречать такой женщины на всем жизненном пути.
Переведя дух после легкого касания ее губ своими, он остановился, ожесточенно прислушиваясь к образам и чувствам, которые должны были захлестнуть его разум. Он дрожал от нетерпения, дыхание прерывалось, и каждая часть его тела, казалось, вступала в восхитительную гармонию с Риган. Ее пристальный взгляд остановился на губах, и он ощутил, что на всем его прошлом поставлена жирная точка, за которую нет возврата.
Их губы снова сошлись в скором, но крепком поцелуе. Гэлен приготовился к неизбежному потоку чужих мыслей, но ничего не происходило. Не было ни видений, ни голосов, ни эмоций, все оставалось по-прежнему.
Пораженный этим открытием и боясь поверить в происходящее, он опять припал к губам Риган, на этот раз значительно мягче и длительнее. Его язык скользнул по влажным губам, отыскивая манящую впадину рта.
Задрожав, она ответила: кончик ее языка нерешительно коснулся губ Гэлена, и, застонав, Риган вернула ему страстный поцелуй обратно, заставив его пошатнуться от охватившего головокружения. Подавив внутренний стон, Гэлен направил свой поцелуй ниже. Сладости губ Риган, их очаровательного вкуса ему было уже недостаточно. Погрузив пальцы в мягкость ее локонов, он ощутил их живительную свежесть. Руки Риган обвили его шею так, что ее грудь крепко прижалась к груди Гэлена. Волна наслаждения пробежала по его венам, требуя большего. Намного большего.
Гэлен не мог отвергнуть этого желания, не мог и не хотел. Он позволил рукам опуститься ниже на податливую стройную талию, потом еще ниже. Ему не удавалось быть мягким в движениях, как он ни старался: желание овладевало им все сильнее. Руки еще плотнее обвились вокруг тела и резко сжали его. Их следующий поцелуй был диким и безрассудным. Гэлен снова припал губами чуть ниже ее шеи, лишь улыбнувшись, когда почувствовал острые коготки, впившиеся в затылок.
— Гэлен, — прошептала она распухшими губами, закрыв глаза.
Теперь Риган выглядела еще прекраснее. Не переставая удивляться, почему же ее разум так и остался ему недоступен, Гэлен получал наслаждение от той мысли, что теперь его тайный дар находится под контролем и подчинен его воле. Глаза девушки широко раскрылись, когда с ее губ слетел легкий крик.
— Не останавливайся, Гэлен, — просила она, — пожалуйста, не останавливайся.
