Мать ждала его на причале. Радуясь встрече с ней, Дэниел так прижал ее к себе, что она не смогла скрыть своего удивления. По пути в Лондон он узнал, что, пока он был в Америке, умерла его бабушка, и, хотя мать получила несколько почтовых открыток, она не смогла вспомнить имени ни одного из двух профессоров, которых он посещал, поэтому она не смогла связаться с ним, чтобы сообщить эту печальную новость. Однако ей доставляло удовольствие получать такое количество почтовых карточек.

— Некоторые из них все еще в пути, я подозреваю, — сказал Дэниел, впервые испытав чувство вины.

— Будет ли у тебя возможность провести несколько дней с нами до возвращения в Кембридж?

— Да, я вернулся немного раньше, чем рассчитывал, так что ты сможешь лицезреть меня несколько недель рядом с собой.

— О, твой отец будет рад слышать это.

«Интересно, — подумал Дэниел, — сколько пройдет времени, прежде чем при словах „твой отец“ у меня в голове не будет возникать образ Гая Трентама».

— Каким образом вы решили добыть деньги на строительство нового здания?

— Мы решили пойти на выпуск акций, — сказала мать. — Тут все в конце концов свелось к простой арифметике. Архитектор завершил проект, и отец, конечно же, захотел предусмотреть в нем все самое лучшее, так что я боюсь, что окончательная стоимость может достичь примерно полумиллиона фунтов.

— И вы по-прежнему сможете удерживать пятьдесят один процент акций компании в своих руках?

— Пока да, а впоследствии при таких затратах это будет очень трудным делом. Мы можем даже закончить тем, что заложим лоток твоего прадеда.

— А многоквартирный дом, есть какие-нибудь новости о нем? — Дэниел смотрел в окно машины и одновременно следил за реакцией матери в зеркале машины. На какой-то момент ее, похоже, охватило волнение.

— Владельцы выполняют постановление совета и уже начали сносить то, что осталось от дома.

— Значит ли это, что отец получит разрешение на строительство?

— Надеюсь, что да, но теперь, похоже, что для этого потребуется немного больше времени, чем мы рассчитывали, поскольку местный житель, мистер Симпсон, от имени Федерации за спасение мелких магазинов направил в совет протест по поводу нашего проекта. Поэтому, пожалуйста, не спрашивай об этом при встрече с отцом. Одно только упоминание об этом доме способно довести его до инфаркта.

«Могу предположить, что за мистером Симпсоном стоит не кто иной, как миссис Трентам», — хотел сказать Дэниел, но вместо этого спросил:

— Ну а как поживает «коварная» Дафни?

— Все еще пытается сосватать Клариссу за подходящего человека, а Кларенса определить в подходящий полк.

— Полагаю, что она не согласна ни на что меньшее, чем на герцога для первой и на шотландских гвардейцев для второго.

— Примерно так, — согласилась мать. — Она также рассчитывает, что Кларисса быстро родит девочку, чтобы она успела выдать ее замуж за будущего принца Уэльского.

— Но принцесса Елизавета только недавно объявила о своей помолвке.

— Я знаю об этом, но всем хорошо известно и о том, как Дафни любит планировать наперед.

Дэниел прислушался к пожеланиям матери и не упоминал о многоквартирном доме, когда в тот вечер за ужином обсуждал с Чарли планы создания новой компании. Он заметил также, что вместо Ван Гога на стене в холле висела картина под названием «Яблоки и груши» Курбе. На этот счет он также воздержался от комментариев.

Следующий день Дэниел провел в архитектурно-планировочном отделе совета Лондонского графства в Каунти-холл. И, хотя клерк снабдил его всеми необходимыми документами, он тут же предупредил его, что выносить подлинники из здания не разрешается, чем поверг Дэниела в полное замешательство.

В конечном итоге он провел целое утро, выбирая из документов и заучивая наизусть необходимые положения, чтобы не делать на бумаге никаких записей. Меньше всего ему хотелось, чтобы родители случайно наткнулись на такие записи. К пяти часам, когда за ним запирали входную дверь, он был уверен, что может найти в памяти любую необходимую деталь.

Покинув Каунти-холл, он сел на низкий парапет набережной Темзы и повторил про себя основные факты.

Он обнаружил, что Трумперы обратились за разрешением на строительство большого универсального магазина, который будет занимать весь квартал, известный как Челси-террас. Проектом предусматривается возвести две башни по двенадцать этажей. Площадь полов в каждой башне будет составлять восемьсот тысяч квадратных дюймов. Верхние части башен будут соединены между собой пятью этажами служебной площади и переходов. Разрешение на эскизное проектирование выдано советом Лондонского графства. Однако Федерация за спасение мелких магазинов в лице мистера Мартина Симпсона подала протест в связи с предполагаемым возведением пяти промежуточных этажей между башнями над пустующим участком в центре Челси-террас. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что необходимую финансовую поддержку мистеру Симпсону обеспечивала миссис Трентам.

В то же время самой миссис Трентам предоставлено разрешение на строительство многоквартирного дома, предназначенного для сдачи внаем по низким ценам. В памяти у Дэниела возникли подробности ее заявки на строительство, свидетельствующие о том, что жилое здание будет возводиться из грубого строительного материала с минимумом удобств и напоминать «трущобы». Нетрудно было догадаться, что целью миссис Трентам является создание наиболее уродливого строения, на какое только можно получить разрешение совета, в самом центре дворца, предлагаемого Трумпером.

Дэниел сверился с записями и, убедившись, что не забыл ничего, разорвал шпаргалку на мелкие части и бросил их в урну на углу Вестминстер-бридж, направляясь домой на Малый Болтонз.

Следующим шагом Дэниела был звонок Дэвиду Олдкресту, преподавателю жилищного законодательства, специализировавшемуся в области проектирования городского и сельского строительства. Его коллега потратил целый час, объясняя Дэниелу, что в случае жалоб и встречных жалоб, которые могут идти во все инстанции вплоть до палаты лордов, получение разрешения на такое строительство, как башни Трумпера, может быть затянуто на несколько лет. Когда решение все же будет принято, то за дело примутся адвокаты.

Дэниел поблагодарил своего друга и, обдумав возникшую перед ним проблему, пришел к выводу о том, что успех или неудача замыслов Чарли целиком находятся в руках миссис Трентам. И это будет продолжаться до тех пор, пока он не сможет…

Следующие две недели он проводил значительную часть своего времени в телефонной будке на углу Честер-сквер, не делая при этом ни одного телефонного звонка. Остаток каждого дня он следовал по всей столице за безупречно одетой дамой самоуверенного вида и поведения, стараясь оставаться незамеченным, но в то же время не упуская возможности, чтобы понаблюдать за тем, как она выглядит, как держится и в каком мире пребывает.

Он быстро обнаружил, что только три вещи являются непреложными в жизни обитательницы Честер-сквер 19. Во-первых, это ее встречи с адвокатами в конторе «Линкольнз Инн Филдз», которые происходили каждые два-три дня, хотя и нерегулярно. На втором месте стоял ее карточный круг, который собирался трижды в неделю в два часа дня: в понедельник на Кадоган-плейс, в среду на Слоан-авеню 117 и в пятницу в ее собственном доме на Честер-сквер 19. Во всех трех местах собиралась одна и та же группа пожилых женщин. На третьем месте находились совершаемые время от времени визиты в заброшенный отель в Южном Кенсингтоне, в ходе которых она сидела в темном углу чайной комнаты и вела разговоры с человеком, который вряд ли подходил дочери сэра Раймонда Хардкасла в качестве компаньона. Она явно относилась к нему не как к другу и доже не как к коллеге, что оставляло Дэниела в неведении относительно их общих интересов.

Еще через неделю он решил, что его план может быть осуществлен только в последнюю пятницу перед его возвращением в Кембридж. Поэтому утро он провел у портного, специализировавшегося на пошиве военной формы. Во второй половине дня был написан сценарий, а вечером состоялась его репетиция. Затем он сделал несколько телефонных звонков, в том числе один Спинксу, специалисту по изготовлению медалей, который заверил, что его заказ будет исполнен вовремя. Последние два утра, убедившись в отсутствии родителей, он проводил генеральные репетиции в своей комнате.