Через пять лет я родила второго сына, Найджела, который появился на свет несколько преждевременно, что, наверное, объясняет его последующее замедленное развитие по сравнению со старшим братом. Гай тем временем занимался у нескольких частных репетиторов, один или два из которых считали его излишне шаловливым. Но какой ребенок время от времени не подбрасывает вам в ванну жаб или не связывает шнурки на ботинках?
В девять лет Гай пошел, как полагалось, в Асгарт, а оттуда в Харроу. Директором школы в то время был его преподобие пребендарий Энтони Вуд, и я напомнила ему, что Гай — это шестое поколение Трентамов, которые посещают эту школу.
В Харроу Гай преуспевал в военной подготовке, став сержантом-майором на последнем году, а также на боксерском ринге, где он побил всех своих соперников, за исключением нигерийца Радли, которому, как я потом узнала, было далеко за двадцать.
Меня огорчило, что Гаю не удалось закончить школу с отличием. Причиной было то, что Гай занимался большим количеством других дел и это в конечном итоге навредило ему. Хотя я могла надеяться на более высокие результаты на выпускных экзаменах Гая, поскольку всегда считала, что он относится к тем детям, которых можно назвать умными от природы, а не от учебы. Несмотря на довольно предвзятый отзыв старшего воспитателя, предопределивший некоторые оценки на выпускных экзаменах, моему сыну все же удалось попасть в Сандхерст.
В академии Гай был одним из лучших слушателей и при этом находил время для продолжения занятий боксом, став чемпионом академии в среднем весе. Через два года, в июле 1916-го, он закончил академию в числе лучшей половины слушателей и был направлен в полк, где в прошлом служил его отец.
Я должна отметить, что Джеральд уволился из полка фузилеров после смерти своего отца, для того чтобы получить возможность вернуться в Беркшир и заняться семейными поместьями. Ко времени своей вынужденной отставки он имел временное звание полковника и считался наиболее вероятным претендентом на должность командира полка. Но обстоятельства сложились так, что эта должность досталась некоему Данверсу Гамильтону, который даже не служил в первом батальоне. Хотя я никогда не встречала этого джентльмена, некоторые на сослуживцев мужа считали такое назначение пародией на справедливость. Однако я была глубоко уверена, что Гай восстановит честь семьи и в свое время сам станет командиром полка.
Хотя Джеральд и не принимал непосредственного участия в первой мировой войне, он, тем не менее, служил своей стране в те тяжелые годы в качестве парламентария от Западного Беркшира — избирательного округа, который в середине прошлого столетия представлял от либеральной партии еще его дед. Он трижды переизбирался и усердно работал на свою партию, находясь в числе заднескамеечников и ясно дав понять, что не гонится за портфелем.
После зачисления на службу королеве Гай в звании второго лейтенанта был направлен в Олдершот, где продолжал готовиться к отправке в полк, воевавший на Западном фронте. Не прошло и года, как он получил свою вторую звездочку и был переведен в Эдинбург, где за несколько недель до отплытия во Францию получил назначение в пятый батальон.
Найджел тем временем только-только поступил в Харроу и пытался следовать по пути своего брата, но боюсь, однако, что с меньшим успехом. Так, в одни из нескончаемых каникул, которые в наше время устраиваются детям, он пожаловался мне, что его обижают. Я посоветовала ему быть мужчиной и помнить, что идет война. Мне также пришлось указать ему на то, что Гай никогда не поднимал шума в подобных случаях.
Я внимательно наблюдала за своими сыновьями в ту долгую зиму 1917-го и не могу сказать, что Гай, проводивший отпуск дома, был в восторге от общения с Найджелом. В действительности, он едва выносил его общество. Я постоянно твердила Найджелу, чтобы он стремился завоевать такое же уважение, каким пользовался его старший брат, но все заканчивалось тем, что Найджел убегал в сад и часами прятался там.
В то лето я посоветовала Гаю навестить во время отпуска своего деда в Йоркшире и даже отыскала в подарок ему первое издание книги «Песни невинности», которое он давно хотел иметь в своей коллекции. Возвратившись через неделю, Гай подтвердил, что даже Уильям Блейк не смог повлиять на отношение деда к отцу.
Как всякая мать, в тот ответственный период нашей истории я, естественно, беспокоилась о том, чтобы Гай достойно проявил себя перед лицом врага и с Божьей помощью вернулся бы домой целым и невредимым. Как оказалось, никакая мать не могла ждать большего от сына, какой бы требовательной она ни была. Думаю, что могу утверждать это, не боясь погрешить против истины.
Гай был произведен в капитаны в очень молодом возрасте, а после второго Марнского сражения был награжден Военным крестом. Те, кто читал приказ, считали, что Гай вполне мог бы быть представлен к кресту Виктории. Я едва сдерживала себя, чтобы не сказать, что любое такое представление должно подписываться полевым командиром, а поскольку таковым был некий Данверс Гамильтон, то и несправедливость тоже была очевидной.
Вскоре после того, как было подписано перемирие, Гай вернулся домой для прохождения службы в гарнизоне Хьюнслоу. Когда однажды он находился в увольнении, я попросила Спинкса выгравировать на обоих его Военных крестах, парадном и малом, инициалы Г.Ф.Т. К тому времени его брат Найджел с некоторой помощью Джеральда наконец был принят в королевскую военную академию.
После возвращения в Лондон, Гай, безусловно, предавался увлечениям молодости, — а кто в его возрасте не грешил этим? — но при этом он хорошо понимал, что преждевременная женитьба только помешает его продвижению по службе.
Хотя в Ашхерсте и побывало во время уик-эндов несколько молодых девушек, я знала, что ни к одной из них он не относился серьезно. Да и как бы там ни было, я к тому времени уже присмотрела ему пару из соседней деревни. Эту девушку наша семья знала давно, и, хотя у нее не было титула, родословная ее семьи прослеживалась до самого норманского завоевания. И, что самое важное, они могли пройти по своей собственной земле от Ашхерста до Хейстингза.
Посему мне было особенно неприятно, когда в один из уик-эндов Гай появился в сопровождении девицы по имени Ребекка Сэлмон, которая в то время проживала в одной квартире вместе с дочерью Гаркорт-Браунов, во что мне было трудно поверить.
Как я уже совершенно недвусмысленно заявляла, я не сноб, но боюсь, что мисс Сэлмон относится к тому типу девиц, которым всегда удается разбудить во мне самые худшие чувства. Не поймите меня превратно. Я ничего не имею против, если кто-то хочет получить образование. На самом деле, я даже приветствую такое стремление — в разумных пределах, — но в то же самое время это не дает никому основания считать, что он автоматически получает право на место в обществе. Вы понимаете, я просто не могу выносить людей, которые изображают из себя то, чем на самом деле не являются. И еще до встречи с мисс Сэлмон я заподозрила, что она едет с одной-единственной целью в голове.
Всем было ясно, что Гай флиртовал с ней, пока находился в Лондоне — в конце концов, мисс Сэлмон к такой категории девиц и относилась. В следующий уик-энд, когда я ненадолго осталась с Гаем наедине, я предупредила его о том, чтобы он никогда не позволял таким, как мисс Сэлмон, поймать себя на крючок и понимал бы, что он является вожделенной добычей для любой из ее круга.
Гай посмеялся над таким предположением и заверил меня в том, что у него нет никаких видов на дочь булочника. Во всяком случае, он вскоре отправляется с полком в Индию, поэтому о женитьбе не может быть и речи. Но, должно быть, почувствовав, что мои опасения не улеглись, добавил после некоторых раздумий: «Тебе, наверное, будет интересно знать, мама, что мисс Сэлмон в настоящее время встречается с сержантом из полка, с которым у них полное взаимопонимание».
И действительно, через две недели Гай появился в Ашхерсте с мисс Викторией Беркли, которая была гораздо более подходящей парой для него, поскольку с ее матерью мы были знакомы долгие годы. Если бы не четверо сестер и не обедневший архидиакон-отец, эта девушка в свое время вполне могла бы подойти ему в жены.
