Быть шкипером рыболовного судна нелегко. Нужно уметь находить богатые рыбой места и постоянно соизмерять риски различных методик лова. У Бьёрна были способности к этому. У Густи нет. А Густи, судя по всему, решил не слушать советов Бьёрна.

Бьёрн был для Густи и помощником, и конкурентом. С тех пор как лишился своего судна, Бьёрн выходил в море с любым из шкиперов Грюндарфьордюра или окаймлявших северный берег полуострова Снейфеллс маленьких портов — таких как Риф, Олафсвик или Стиккисхольмюр. Траулер «Криа» принадлежал не Густи, а рыболовецкой компании, и хотя Бьёрн был на десять лет моложе шкипера, все в Грюндарфьордюре знали, сколь хороший он рыбак. Густи опасался за свою должность. Бьёрну приходилось быть осторожным, иначе Густи мог просто отказаться от его услуг.

Утешало лишь то, что и небольшой улов имеет свои положительные стороны. Ведь теперь не потребуется много времени на то, чтобы разгрузить судно и привести его в порядок. После этого Бьёрн сможет отправиться в Рейкьявик и встретиться с Харпой.

Харпа привлекала его, как до сих пор ни одна женщина. Она была совершенно не его типа, и он начинал понимать, что именно это и возбуждает его. Бьёрну нравились самоуверенные женщины, знающие, чего хотят, а хотели они секса с ним. Он охотно сходился с такого рода особами, а когда отношения неизбежно становились несколько сложными, нервозными, обременительными, то включал механизм ротации. Кое-кто из этих женщин расстраивался, большинство изначально знали, что так и будет. Как-то прожил целых два года с женщиной по имени Катла, но только потому, что им удавалось сохранять эмоциональную дистанцию, хотя они делили кров и постель. Однако как только появлялись первые признаки перехода этих отношений в нечто большее, они тут же прекращались.

Но Харпа была иной, несколько более умной — во всяком случае, Бьёрну очень нравилось и разговаривать с ней. Харпа тоже пострадала от креппы, хотя совершенно по-другому. Она была уязвимой, и в этой уязвимости такой способной женщины было нечто привлекавшее Бьёрна. Харпа нуждалась в нем так, как, наверное, ни одна его женщина до нее, причем он не бежал от нее, а отвечал взаимностью.

В этот вечер Бьёрну нужно было проехать не более ста километров, чтобы увидеться с Харпой. К тому же оно того стоило.

Она того стоила.

Магнус, будучи в хорошем настроении, поставил «отъездовер» на Ньялсгате, напротив своего дома, точнее — дома Катрин. «Отъездоверами» теперь называли «рейнджроверы», на которых давно владельцы отъездились: Магнус купил свой у разорившегося адвоката, владельца двух машин, оказавшегося в таком положении, что ему было не по карману держать и одну. «Отъездовер» расходовал много горючего, но за пределами Рейкьявика без хорошей машины нельзя было обойтись.

Хорошее настроение Магнуса отчасти проистекало из пары баночек пива, наскоро выпитых в «Большом Рокке». Этот бар находился рядом с Хверфисгатой. Теплый, обшарпанный, заполненный по будням любившими выпить мужчинами и женщинами, бар напоминал Магнусу заведения, посещаемые им и его приятелями в Бостоне после работы. В Рейкьявике пили гораздо меньше, за исключением выходных, когда все будто с цепи срывались. К выпивке в будни относились неодобрительно. Что только повышало привлекательность «Большого Рокка».

Однажды, вскоре после приезда в Исландию, за парой обычных баночек пива последовало еще много чего, перемежаемого рюмками виски, и это стало, естественно, причиной неприятностей. Но теперь Магнус не позволял себе лишнего.

Однако хорошим настроением он был обязан не только пиву. Ему уже давно хотелось снова заняться настоящей полицейской работой. А это дело действительно возбуждало у него интерес. Магнус не был уверен в том, что они найдут исландский след в убийстве Оскара, но если это случится, то не иначе как через Харпу. Следовало, конечно, ожидать, что она расстроится из-за самоубийства бывшего любовника, но волнение Харпы объяснялось не только этим. Она что-то скрывала.

И самоубийство Габриэля Орна вызывало недоумение. Пока что не было обнаружено у него никаких признаков суицидальных наклонностей или крайней депрессии. Кроме того, если бы он собирался покончить с собой, то зачем идти три мили до моря и бросаться в воду, тем более в холодный вечер. Почему не отправиться в последний путь на машине? Или не взять такси? В конце концов, можно было остаться дома и принять горсть таблеток.

Возможно, дальнейшее расследование выявит у Габриэля Орна соответствующие психологические девиации, и все станет ясно.

Но если все пойдет по-другому, Магнус не удивится.

Когда, приехав, Магнус доставал ключи, дверь открылась и на пороге показалась его квартирная хозяйка.

Катрин отличалась высоким ростом, короткими, окрашенными в черный цвет волосами, ее легкий макияж хорошо сочетался с серьгами. На ней были черные джинсы, майка и куртка. Она, несомненно, походила на брата, но у Арни черты лица были менее выразительными, чем у нее. Рядом с ней была крохотная светловолосая девчушка.

— Привет, Магнус, — обратилась к нему Катрин по-английски. Она любила разговаривать с ним на этом языке, так как какое-то время жила в Англии. — Мы собираемся прогуляться. Кстати, это Тинна.

— Привет, Тинна, — улыбнулся Магнус. — Как дела?

Та кивнула, тоже улыбнулась и прижалась к своей взрослой спутнице.

Магнус был еще недостаточно знаком с традиционными проявлениями женской дружбы в Исландии и не очень четко понимал, как следует воспринимать подобные пары.

Катрин заметила его замешательство.

— Магнус, я, видишь ли, отказалась от мужчин. Они лгут, и от них подчас дурно пахнет. Ты не находишь?

— Ну… — замялся Магнус.

— Тинна гораздо приятнее, — пояснила Катрин, крепко обнимая маленькую блондинку. — Во всех отношениях.

Тинна улыбнулась своей подруге, и они тут же поцеловались.

— Только не говори Арни, ладно, Магнус? Мне наплевать, но его это расстроит.

— Не скажу, — пообещал Магнус. Арни поселил Магнуса у сестры, в частности, и для того, чтобы иметь своего информатора при ней. Но Магнус не был готов к выполнению этой функции. Катрин ему нравилась, она была хорошей соседкой по квартире, хотя они виделись редко. Однако, возможно, именно поэтому у него и создалось такое мнение.

Войдя в прихожую, Магнус уловил запах стряпни. Заглянул в кухню, полагая, что Катрин забыла выключить газ под какой-нибудь кастрюлей. Но там оказалась Ингилейф — она гоняла на сковороде морские гребешки деревянной ложкой.

— Привет, — непринужденно улыбнулась она и пошла от плиты к нему. Наградила долгим поцелуем.

— Привет, — ответил Магнус, тоже улыбаясь. — Не ожидал.

— Был в «Большом Рокке», да? Чувствую по запаху.

— Тебя это беспокоит?

— Нет, конечно. По-моему, эта забегаловка для тебя в самый раз. Только затащить меня туда не пытайся. Тебе нравятся морские гребешки?

— Ну как еда, конечно.

— Отлично.

— Мм… Ингилейф, как ты сюда вошла?

— Меня впустила Катрин. Да, кстати, ты видел Тинну? Милашка, не правда ли?

— Мм… Возможно, — без особого энтузиазма признал Магнус. Он не знал, как отнестись к тому, что Ингилейф завалилась к нему в жилище, не спросив его.

— Меня пригласили в пятницу на вечеринку. Якоб и Сельма. Хочешь пойти?

— Это тот маленький парень с большим носом?

— Скорее большой с маленьким носом. Ты встречался с ним. Они в числе моих лучших клиентов.

Ингилейф заведовала модной галереей, причем очень успешно. Ее клиентами были одни из самых богатых жителей Рейкьявика, красивые люди, владевшие красивыми предметами искусства и красиво одевавшиеся. К Магнусу они относились вполне дружелюбно, но он не вписывался в их круг. Прежде всего у него не было соответствующих месту рубашек и костюмов от обслуживающих элиту модельера. Две его любимые рубашки были от Л.Л. Бин, но он не думал, что они произведут впечатление, как и костюм от Мейси. Однако главным было то, что все эти люди знали друг друга с детских лет.