Мне было очень неприятно, что Зигрено опять оказался прав относительно состояния бюджета замкового портного.

— Не обижайте меня, мэтр, не каждый день выпадает счастье выпить вина с серьезным исследователем и с его очаровательной ученицей. — Леон наполнил бокалы. — Мне казалось, что уж в Шенонсо-то давным-давно все изучено вдоль и поперек, и вдруг вы делаете настоящее открытие! Мне просто не терпится увидеть серьги мадемуазель!

Он откровенно придвинулся ко мне вместе со стулом, и я заметила, как напрягся Зигрено.

Я полезла за сережкой в карман, плохо представляя, как объясню пропажу второй, и вдруг почувствовала на своем бедре руку Леона. Он с ума сошел, Зигрено не должен ни о чем догадаться! Я вытащила сережку из кармана и положила на стол, раздумывая, заметил ли Зигрено манипуляции Леона.

— А вторая у мэтра? — невинно спросил Леон.

— Нет-нет, они обе были у меня в кармане! — Я сделала вид, как будто никак не могу ее найти, и даже не заметила, когда Леон убрал свою руку.

А Зигрено упавшим голосом произнес:

— Зачем же вы положили их в карман, прекрасная Катрин?

Леон повел бровью, вопросительно глядя на меня, и как-то странно пошевелил губами. Я окончательно смутилась, опустила глаза и вдруг увидела вторую сережку у себя на коленях!

— Вот она! — Я еще не успела понять, откуда она там взялась, но поместила ее рядом со второй на столик.

Осмотрев серьги со всех сторон, Леон вернул их мне.

— Мадемуазель, чтобы не потерять, серьги носят в ушах, а не в карманах, мне кажется, они должны очень идти вам.

— А мне кажется, — все еще не придя в себя, дерзко заявила я, — что такие крупные серьги и очки несовместимы.

— Солнечные очки как раз можно положить в карман, сейчас уже темнеет. — Леон снова пошевелил губами, и я догадалась, что он что-то хочет сказать мне, потому что из его глаз в мои перекинулась невидимая радуга.

— Каково ваше мнение по поводу возраста этих серег, мсье? — Голос Зигрено, словно лапа чудовища, раздавил хрустальную стену, отгородившую нас с Леоном от остального мира.

— Солидный возраст, мэтр, солидный, — ответил Леон. Радуга смущенно испарилась. — Если мадемуазель позволит мне снова взять в руки этих современников короля Артура, то, пожалуй, я смогу сделать еще одно предположение.

Серьги опять перекочевали к нему, но я не рискнула встречаться с Леоном глазами, Зигрено и так уже заметно нервничал.

— Вот видите, мэтр, — Леон перевернул серьги обратной стороной, — следы каких-то спилов. Думаю, здесь были дужки, а эти фигурки некогда являлись звеньями цепи. Наши предки-мужчины любили украшать себя большими цепями, ведь их носили на груди поверх доспехов, рядом с которыми даже столь примитивная ювелирная работа смотрелась весьма элегантно. Вполне вероятно, что изображение всадника могло быть личным знаком какого-либо сеньора.

— Гербом, — понимающе поправил Зигрено.

— Нет, мэтр, то, что в нашем представлении называется гербом, появилось значительно позднее времени изготовления этих… — Леон запнулся, не сумев подобрать нужное слово.

— В документе они называются “вассалами”, — сказала я и тут же поняла свою оплошность, увидев явное недовольство Зигрено: я же обещала ему не упоминать о завещании.

— Вассалами? В документе?

— Есть версия, — попытался исправить положение Зигрено, — что в одной рукописи, утраченной, говорилось о замках, которые охраняют неких вассалов, хотя логичнее было бы, чтобы вассалы охраняли замки, не так ли, мсье Леон?

— Да, вассалы охраняли замки, сеньоров, своих королев… — Леон не смотрел на меня, но я чувствовала, что хрустальная стена снова начинает отгораживать нас от остального мира. — И какова же цель ваших изысканий, мэтр?

— Да, собственно, как-то определить эти замки, определить их владельцев, если подтвердится мое предположение о соответствии “вассалов” неким замкам… Вы говорите, эти серьги — ровесницы короля Артура? Но он же, замечу, мифическая личность, как и рыцари его Круглого Стола! — Зигрено напустил на себя невероятную ученость, чтобы подтвердить присвоенное ему Леоном звание мэтра, и выглядел ужасно забавно.

— Как сказать, мэтр. Трою ведь тоже считали легендой, пока за дело не взялся дилетант, поверивший Гомеру. То есть я хочу сказать, что если за дело берется настоящий ученый, поверивший в реальность легенды, то он скорее найдет материальное подтверждение своей гипотезы.

— Да, именно об этом мы и беседовали с мадемуазель Бриссон, — согласился Зигрено, но этой репликой еще раз дал мне понять свою правоту. — Мы как раз собираемся посетить наиболее древние замки: Шамбор, Балансе, Амбуаз, Монпупон.

— Вряд ли, мэтр, вы найдете древние постройки в Балансе и Шамборе, еще Монпупон, Амбуаз куда ни шло, я же посоветовал бы вам поискать следы “вассалов” в Анжере, в аббатстве Мон-Сен-Мишель, а может быть, стоит навестить и старушку Британию. В ту эпоху границы были весьма размыты, да и стран в нашем представлении не было. Были, более или менее, христианская Европа и мусульманский Восток. Да, еще Черный континент, но это уж совсем из области экзотики.

Я изнемогала: сидим тут, тратим время на какую-то дискуссию! И, чтобы положить ей конец, предложила Зигрено:

— Гийом, а не отправиться ли нам прямо завтра в Анжер, раз уж мы все равно собирались туда. Здесь-то все уже понятно, и наш вассал никуда не денется со стены.

— Почему бы и нет, мэтр? — встрепенулся Леон. — Я мог бы на денек оторваться от работы и сопровождать вас. Я знаком с тамошними хранителями, со мной вам легче будет пройти туда, куда не пускают посетителей, а также фотографировать. Я смогу провести вас даже в местные архивы.

— Гийом. что скажете, как у вас со временем? Я могла бы позвонить мсье Накорню и обо всем договориться.

— Своим временем, Катрин, я распоряжаюсь сам. Если вы хотите, так поедем в ваш Анжер хоть завтра.

— А вы, мсье Леон, — из его глаз в мои опять выстрелила радуга, — вы сможете поехать с нами завтра?

— С удовольствием, мадемуазель Бриссон, буду польщен.

И он картинно поцеловал мне руку, а когда поднимал лицо, то снова беззвучно что-то произнес, но я поняла, его губы прошептали: “Я жду вас”. Больше я не могла играть в прятки и, как обычно, решила спастись бегством.

— Очень вам признательна, — светским тоном выдавила я, снова поймав радугу, но обратилась к Зигрено: — Гийом, уточните время с мсье Леоном, а я должна извиниться, от здешнего воздуха меня опять клонит в сон. До завтра, мсье Леон, еще раз большое спасибо за то, что вызвались сопровождать нас.

Зигрено откровенно облегченно вздохнул, а Леон так же откровенно опешил и снова произнес одними губами: “Я жду вас”. Но я спокойно забрала со стола свои серьги, сознательно посмотрела мимо него, кивнула Гийому и пошла к себе в номер.

Честно говоря, меня немного лихорадило, ведь прогнозы Зигрено в отношении Леона, кажется, подтвердились. Мне было очень обидно, но в наличии и донжуанские повадки, и вино в кредит, и подхалимаж к “мэтру” Зигрено, и деловая хватка музейщика — как бы не упустить из рук историческое открытие, — ведь Леон беззастенчиво предложил свои услуги и выказал готовность ехать с нами прямо завтра.

Но тогда, если он нашел мою сережку, зачем же столь таинственно вернул мне, какой коллекционер выпустил бы из рук подобную находку? И шептал ли он “я жду вас” или мне показалось? Или не показалось, а Зигрено заметил и ревновал во время всего нашего разговора? Допустим, что он обоснованно ревновал, но ведь мог же он и по-человечески волноваться, как бы я не стала жертвой обольстителя. Ну и что из того? Мне хорошо с Леоном, он ждет меня, пусть это будет моей прихотью, я пойду к нему на свидание! Мне сорок лет, почему я не имею права жить так, как хочу?! Вассалы в моих ушах согласно закачались. Права была бабушка, когда называла эти серьги “куражными”! Очень даже права.