— Катрин, — сказал Зигрено, и мне пришлось открыть глаза, — полагаю, вот это кафе нам подойдет, а радиоспектакль мсье Леон может продолжить за столиком. И я не очень понял, мы едем в Анжер или в Шинон?

Конечно, сейчас мы ближе всего были к Монтрей-Белле, но я не рискнула упоминать о нем, мне и так уже стал надоедать недовольный вид Зигрено.

Зигрено долго изучал меню, расспрашивал о качестве местных вин, наконец официант принял заказ, а Зигрено поинтересовался, где в кафе телефон — в его мобильном сели батарейки, — и пошел звонить.

— Моя королева, — прошептал Леон, — я так соскучился.

— Я тоже. — Я прикоснулась губами к его виску и подумала: а что, если нам сбежать от Зигрено?

— Неудобно от него сбегать, — Леон словно прочитал мои мысли, — мы все-таки на его машине.

От прикосновения и шепота Леона, как обычно, вокруг нас начала вырастать хрустальная стена, но тут с кувшином вина подошел официант.

— А вот и я! — весело произнес вернувшийся Зигрено. После телефонного звонка его словно подменили. — Отлично, вино уже здесь, спешу отведать фирменное блюдо. — Он улыбался даже официанту! — Поднимем бокалы за нашу прекрасную даму!

— И за двух ее верных рыцарей, — подхватила я, решив воспользоваться хорошим настроением Зигрено, — шевалье Гийома и шевалье Леона!

— Кавалера Иглы и Наперстка! — уточнил Зигрено.

— Маркиза Печати и Штампа! — Леон не остался в долгу, однако дипломатично повысил титул “мэтра”.

Маркиз Печати и Штампа с удовольствием поглощал блюда, подливал нам вина и оживленно рассказывал об одном чудаке-богаче, собиравшемся передать все свое состояние тому из племянников и внуков, кто сумеет прожить целый год, не заработав и не потратив ни единого су. А комиссии, которая будет наблюдать за действиями безумца, согласившегося выполнить экстравагантные условия, он оставлял изрядную сумму.

— Завтра вечером мне нужно быть в Париже, чтобы помочь патрону образумить этого богатого маразматика, — добавил Зигрено, — но до завтрашнего утра я в полном распоряжении прекрасной Катрин. — Он галантно поцеловал мне руку.

Я не верила своим ушам. Выходит, общество “мэтра” нам осталось терпеть всего лишь до завтрашнего утра!

— Жаль, — лицемерно сказала я, — не попадете на праздник в Шенонсо.

Зигрено виновато развел руками: завтра он сможет довезти нас только до Сомюра и на максимальной скорости помчится в Париж. Он не предполагал, что патрон внезапно вызовет его, но, чтобы не доставлять неудобств прекрасной даме и не лишить ее удовольствия собственными глазами увидеть гулянья в Шенонсо, завтра позаботится о машине напрокат.

— В таком случае, господа, — Леон поднялся из-за стола, — я сейчас же позвоню своему приятелю и попрошу его отвезти нас завтра в Шенонсо Я предпочитаю, чтобы за рулем сидел рыцарь более трезвого образа, нежели ваш покорный слуга.

— Я и сама умею водить машину, — заметила я, подумав, что вечно Леону требуется третий лишний: то он предлагает компанию папаши Пешо, теперь вот какой-то приятель будет сопровождать нас в Шенонсо.

— Не королевское это дело, моя королева. — Леон поцеловал мою руку и направился к телефону за стойкой бара. — Подождите меня в машине.

Зигрено расплатился с официантом и, выходя из кафе, игриво признался мне:

— Я почти ревную, дорогая Катрин, но, пожалуй, соглашусь с нашим проводником, в выпивке он совершенно неумерен. Поэтому будьте завтра поосторожнее, я в отчаянии, что не имею возможности остаться с вами на праздник. Прошу вас. — Он распахнул передо мной дверцу машины.

Мы и не заметили, как доехали до Анжера. Анжерский замок — скопление невероятных башен из мрачного сланца с полосами из белого камня, покоящихся на гранитном основании — потряс мое воображение. Я не видела “вживую” египетских пирамид, но эти ужасающие круглые башни — “словно нога слона” — не оставляли никаких надежд на то, что среди них мы сможем найти моего крошечного “вассала”. Все равно что искать иголку в стоге сена. Однако кавалер Иглы и Наперстка был настроен оптимистично: нам нужна пятая башня с севера, где-то в ее гранитном основании должен быть тайник с “вассалом”, на который будут указывать уже знакомые “следы” копыт его коня.

Мы оставили машину на стоянке перед замком, Леон вытащил из багажника корзину с припасами, прихватил фотоаппарат и уверенно повел нас в помещение администрации. Его сразу же обступили музейные дамы, не обращая на меня и на Зигрено никакого внимания.

— О, Леон! Какими судьбами? Как мы рады вас видеть!

— Мы совершенно потеряли вас из виду, думали, что вы в Америке или в Австралии, — вещала маленькая пожилая особа, — А у нас тут новая экспозиция кольчуг и оружия, готовим конференцию “Анжер двенадцатого века — фактическая столица Англии”. Мы будем рады, если вы выступите с докладом…

Леон улыбался всем, рассыпал комплименты, представил меня и Зигрено как своих коллег, интересующихся интерьерами башен, в частности пятой башни с севера, на верху которой было бы неплохо устроить пикник, — Леон продемонстрировал корзину — в обществе мадам директрисы — он галантно приложился к ручке пожилой особы — и ее очаровательных фрейлин…

Я тоже улыбалась, но думала о том, как это Леон собирается устраивать поиски в присутствии всех этих музейных дамочек, которые наверняка не откажут себе в удовольствии попировать на верху башни.

— Вы хотите попасть именно в пятую с севера? — уточнила директриса. — Но там очень ненадежные лестницы, нет внутреннего освещения, мы туда никого не пускаем, да и сами-то не заходили много лет, опасно. Может быть, мы лучше покажем вашим коллегам отреставрированную западную башню, где как раз готовится экспозиция. Ваше, Леон, мнение мне очень важно, подлинность одной кольчуги кажется сомнительной…

Но, в конце концов, старушка оказалась бессильной перед чарами Леона и, прихватив внушительный ключ и фонари, по внутренней дощатой балюстраде повела нас к пятой с севера башне.

Леон с трудом справился со скрипучим замком. Из-за массивной двери пахнуло затхлостью и сыростью. Лучи наших фонарей осветили внутреннее помещение. По периметру стен винтом вверх уходили каменные ступени. Я сразу вспомнила свой ужас от путешествия в недра башни Маркеса в Шенонсо.

— На следующем ярусе светлее, там бойницы — сказала директриса. — Но дальше лестница деревянная. Я не советовала бы вам рисковать, — с тревогой предупредила она и в поисках поддержки посмотрела на меня.

— А внизу тоже есть помещение? — замирая, спросила я.

— Есть, конечно, вон там спуск.

Она засеменила к провалу в полу, который я сразу не заметила. Старушенция посветила фонарем в бездонную черную дыру с остатками полуразрушенных ступеней. Если бы не уложенная седая головка и английский костюм, ее можно было бы вполне принять за маленькую ведьмочку, хранительницу тайных кладов и подземелий.

— Вы специализируетесь по интерьерам крепостей? — скрипучим голоском спросила она.

— Да, — выдавила я, хотя никаких интерьеров, в моем понимании, в этой башне не замечала.

— Лет пятьдесят назад, когда я только начинала работать в Анжере, мы спускались туда, — малютка снова осветила ход, — там нет даже колодца, правда, на стене высечен какой-то барельеф, кажется, конь, точно не помню, а больше ничего.

Я почувствовала, как замер Зигрено, А Леон весело сказал:

— Спускаемся? Надо его сфотографировать.

Директриса замахала ручками: безрассудно лезть куда-то без страховки или хотя бы веревки, если бы не ее любимец Леон, она вообще никому не позволила бы заходить в такое опасное помещение. Словно в подтверждение ее слов где-то хрустнула доска, потом с шумом упала, и сверху на нас посыпались пыль и хлопья паутины. У меня все поплыло перед глазами, закружились стены, директриса, лучи фонарей.

Но Леон вовремя вывел меня на балюстраду.

— У мадемуазель Бриссон клаустрофобия, — объяснил он перепуганной директрисе, — побудьте с ней, мадам Сижу, а мы с мэтром все-таки спустимся.