За одним столиком сидели Зигрено, Леон и на его коленях — нимфа Жаннет. Перед моими глазами мгновенно промелькнули официантки, анжерские музейщицы, блондинка в белом. Дракон беспомощно поджал хвост. От растерянности я сунула руку в карман и больно укололась о кого-то из моих “вассалов”. Но этого оказалось достаточно, чтобы я снова овладела собой, достаточно уверенно миновала теплую компанию и не обернулась, когда Леон и Зигрено в один голос воскликнули:

— Катрин!

Зигрено догнал меня, когда я уже села за руль.

— Я вернул ему платье и…

— Благодарю вас, Гийом. Извините, мне нужно побыть одной. — Я захлопнула дверцу перед его носом и завела мотор.

Всю дорогу до Парижа — несколько часов — Зигрено ехал за мной. В Шартре я сделала остановку, чтобы передохнуть и выпить кофе. Он тоже пил кофе за соседним столиком, дипломатично не предпринимая никаких попыток заговорить со мной. Зигрено проводил меня до самого дома, остановился у подъезда, но так и не вышел из машины. Я была ему очень благодарна за деликатность и, заходя в подъезд, на прощание помахала рукой. Уже светало.

Целый день я провела в постели. Спала, пила кофе, смотрела телевизор. События последних трех дней жили во мне, я даже не пыталась забыть все, кроме только истории на празднике. Да, мне было слишком хорошо с Леоном эти три дня, но просто следовало вовремя остановиться и под любым предлогом уехать вчера утром в Париж вместе с Зигрено.

И тогда быстротечный роман с Леоном остался бы для меня самым замечательным в жизни событием без осадка брезгливости — как будто я упала в грязь в бальном платье и его пришлось выкинуть в мусорный бак вместе с помоями и отходами…

Всех своих “вассалов” я сложила в шкатулку с тестаментом. Даже бабушкины “куражные” серьги теперь принадлежали уже не мне, а, пожалуй, руинам моего воздушного замка.

Ближе к вечеру позвонил Зигрено. Он очень участливо справился о моем самочувствии, предложил поужинать вместе и прогуляться по бульварам. Но мне совершенно не хотелось вылезать из постели. Я отказалась.

— Надумаете — звоните. — Он продиктовал номер телефона.

Я захлопнула записную книжку и пошла в кухню, вспомнив, что сегодня действительно ничего не ела. Телефон в спальне зазвонил вновь. Неужели Зигрено все-таки решил вытащить меня на прогулку?

— Слушаю вас.

— Катрин! Это я, Леон. Я так рад тебя слышать! Мне нужно с тобой поговорить, я все тебе объясню!

— Не нужно. — Я прикусила губу, чтобы не расплакаться.

— Пожалуйста, выслушай меня! Я сейчас в Монтрей-Белле, завтра буду в Париже! Мы должны встретиться!

Вот, опять в том же духе! Сообщает, что он у своего покровителя! Ничего, я знаю, как поставить его на место!

— Нам не о чем говорить с вами, мсье, я выхожу замуж за Гийома. Завтра! — с вызовом сказала я и бросила трубку.

Он позвонил снова.

— Ты не можешь это сделать! Я люблю тебя! Ты не можешь выходить за него! Ты же королева!

— Нет, ты ошибся… — Я повесила трубку и тут же набрала номер Зигрено. — Гийом, я выйду за вас замуж. Завтра.

— Завтра? Но надо же подготовиться, купить платье, пригласить гостей, заказать ужин…

— Завтра — или никогда. Вы же сами говорили, что в нашем возрасте тянуть нельзя.

Я понимала, что выгляжу дурой, но другого выхода не видела. Если я еще раз поговорю с Леоном, а уж тем более с ним встречусь, то все начнется сначала, потом опять появится какая-нибудь молодая особа, короче говоря, муки любви в комплекте с Леоном мне обеспечены. А я не собираюсь становиться одной из хохлаток в его курятнике.

— Хорошо, дорогая, хорошо, я очень рад, просто неожиданно, что вы так вдруг мне об этом сообщили.

— И обязательно венчаться.

— Отлично! Я сейчас еду к вам, магазины еще открыты, мы пойдем и все купим. А потом переночуем у меня.

И тут мне стало страшно. Сегодня я не могла спать с Зигрено. А что ты будешь делать потом? — спросила я себя.

— Нет, запишите мои размеры и купите все сами. Завтра пораньше заедете за мной и отвезете в церковь.

Завтра он станет моим мужем, все уладится. Будь умницей, Катрин, Зигрено очень надежный и положительный человек.

Повесив трубку, “надежный и положительный” Зигрено затанцевал по комнате и звонко чмокнул длинноволосую блондинку. На ней были уже не белая юбка и спортивные туфли, а крошечный пеньюарчик и пушистые домашние туфли на каблучках.

— Ты так радуешься, котик, что твоя Сова согласилась выйти за тебя, я даже начинаю ревновать, — сказала блондинка, шаловливо потрепав Зигрено по щекам.

— О, это ужасно! — Зигрено потерся лицом о ее ручки. — Тебе не понравилось коллекционное платье и башмачки?

— Примчался, — блондинка перед зеркалом приложила к себе платье, — сразу звонишь ей, вообще-то синий цвет мне идет, только вот по длине ни то ни се. — Она бросила платье на стул и занялась туфельками. — Потом даешь ей мой телефон, она звонит и приглашает венчаться, ты порхаешь от счастья, мне ничего не рассказываешь, а обувка-то только на Золушку. — Туфли тоже были отвергнуты. — Предыдущую ночь провел не со мной…

— Кики, мы очень скоро разбогатеем, и ты станешь владелицей замка после падения моей супруги с крепостной стены!

— Но сначала ты все-таки должен стать ее мужем и владельцем замка, а я не очень-то верю в его существование. Все эти твои фигурки… Забавно, конечно, болтать в кафе за ее спиной про Шенонсо на Шере, звонить ей ночью, прикидываясь твоей клиенткой. А как я выковыривала пилочкой для ногтей медную бляшку! — Кики рассмеялась, задорно взъерошив волосы Зигрено. — Сигнализация звонит, туристы в панике…

— А моя самоотверженная Кики лежит, уткнувшись носом в поваленные латы, а сама потихонечку вытаскивает, — он ласково пощекотал Кики под подбородком, — медного всадничка из меча, но до прибытия “скорой” не успевает добыть второго.

Кики потянула Зигрено на себя, и они упали на розовое покрывало, игриво снимая друг с друга одежду.

— Если бы мой котик был порешительнее, а не освободил вместе с другими туристами помещение, оставив свою Кики один на один с охранником, мы забрали бы меч целиком. Там этого ржавого железа навалом, никто и не хватился бы.

— Навалом?

— Навалом, мой котик, а ты сохранил верность своей Кики?

— Было нетрудно, ты сейчас убедишься в этом!

Потом довольная Кики все-таки спросила своего котика, как ему удалось избавиться от красавчика портного.

— Очень вовремя подоспела какая-то его бабенка, и наша старушка Сова сама покинула поле боя. Вот так-то, крошка!

Но крошка еще раз высказала сомнения по поводу иллюзорности замка, ведь даже если замок существует, то у него наверняка есть хозяин или в нем находится музей.

— И очень хорошо, это будет потрясающий судебный процесс! — восторженно сказал Зигрено, ласково гладя лежащую на его костлявой груди головку Кики. — Репортеры, газетчики, телевидение, интервью! Мы сделаемся сверхпопулярными, а популярность — самый ценный капитал.

— Не мы, а ты и твоя Сова.

— Клянусь, как только замок материализуется, никакой Совы не будет и в помине. И только крошка Кики сумеет развеять скорбь безутешного вдовца. А пока не нужно, чтобы нас видели вместе. — Он заботливо натянул на нее одеяло. — Почему ты до сих пор сомневаешься во мне? Я же сумел составить завещание твоего шефа таким образом, что после его смерти все капиталы получила ты, а его деткам не досталось ни су.

— Жаннет, отстань! Сколько можно? Дай мне поспать!

Леон проснулся оттого, что кто-то целовал и лизал его лицо. Какая же дрянь, все-таки напоила меня до бесчувствия и уложила с собой, раздраженно подумал он, отпихивая назойливую любовницу, но она почему-то оказалась в шубе и ласково сказала: “Ррра! ”, обдав его запахом псины. Леон потер глаза и зажмурился от неожиданно яркого солнечного света.