— Грехи и так на твоей душе.

Ребекке было не до Сисси. Она из последних сил старалась расстегнуть и снять рубашку. Каждое движение отзывалось жгучей болью. Эта рана была куда серьезнее, чем полученная от мертвых бандитов. Надо же: за два дня ее уже дважды ранили. Во рту ощущалась противная горечь. Должно быть, она до крови закусила губу. Но тогда почему у ее крови не соленый, а такой горький привкус?

Ребекка все же сумела снять рубашку и обмотать вокруг раненой ноги. Эти движения едва не стоили ей потери сознания. Вряд ли повязка что-то даст, но пусть хотя бы замедлит кровотечение.

— Нет, Бекки. Эти грехи легли на твою душу. За грехи мертвых отвечает Хранительница. Если бы она правильно выполняла свою миссию, мертвые не пробудились бы и не натворили бед. Я прочитала это в дневниках прежних Хранительниц. Еще давно. Наверное, ты удивлялась, куда подевались дневники. Я успела их забрать. Похоже, Мэйлин передержала тебя в неведении. Так знай: за все смерти, что произошли в городе после гибели Мэйлин, за всех покалеченных взрослых и детей отвечаешь ты, Бекки. Твоя душа запятнана, и с такой душой ты встретишь свой конец.

Ребекка подняла голову. Даже сквозь боль она чувствовала: где-то рядом находится «голодный мертвец». Так и есть. У открытой двери гаража стояла Дайша и смотрела на нее и Сисси. Ребекка не стала ее окликать. «Почему Дайша здесь? Ее привлекла кровь? Она хочет меня убить, как убила Мэйлин?»

Дайша исчезла.

Сисси убрала револьвер и поволокла Ребекку к двери, ведущей в дом.

— Я пока не собиралась их кормить, но планы меняются. Как только ты подохнешь, новой Хранительницей станет Лиз. Больше некому. Тереза вскоре пробудится и войдет в силу.

Сисси открыла дверь и запихнула Ребекку на кухню.

— Зачем ты убила дочь? — снова спросила Ребекка.

— Тереза поняла свою роль. Она станет моим воином в этом мире, а Лиз сможет провести меня в тот.

Сисси улыбнулась. Ее глаза вспыхнули фанатичным огнем. Ребекке вдруг подумалось, что эти чудовищные планы созрели в голове Сисси уже давно, и она методично двигалась к их осуществлению. Самое ужасное, что она ни секунды не сомневалась в правильности своих действий.

— Кем были прежние Хранительницы? Служанками этого поганого мистера С. Они служили, не задумываясь. А я задумалась. Читала их записи, думала и никак не могла понять: что получали эти женщины за годы своего служения?

Лицо Сисси раскраснелось. Ей, как и многим фанатикам, требовались слушатели. Раненая Ребекка не слишком годилась на эту роль, но других слушателей у нее сейчас не было.

— Власть над двумя мирами. Ты только представь, Бекки. И словно в насмешку, мы заперты на нескольких квадратных милях земли. А этому мерзавцу принадлежит целый мир. Женщины рода Барроу поколениями служили ему. Они умирали по его выбору. Больше такого не будет. Я — не служанка какому-то мертвецу.

— Ты и не Хранительница, — превозмогая боль, напомнила ей Ребекка.

Она прислонилась к стене и пыталась взглянуть на свою одержимую тетку. Лицо Сисси виделось размытым. Ей отчаянно хотелось закрыть глаза, но Ребекка боялась, что уже не сможет их открыть.

— Привет, миссис Барроу, — послышался голос Дайши.

— А ты что здесь делаешь? — спросила Сисси, поворачиваясь к мертвой девчонке.

Дайша шумно принюхалась.

— Я нашла Хранительницу. Вы же мне велели. Я это помню. Я ее искала… и вот, нашла.

— Тебе нечего делать в моем доме.

Сисси не попятилась назад, но ее прежняя уверенность сменилась настороженностью. Она быстро оглядела кухню.

— Как ты вообще сюда пробралась?

Дайша пожала плечами.

— Вы мне помогли. Вы ее тащили и в одном месте смели барьер.

Ребекка удивленно моргала. Сейчас она не решилась бы сказать, кто опаснее: ее фанатичная тетка или мертвая девчонка, убившая Мэйлин. Но если бы ей пришлось выбирать, то она скорее поверила бы Дайше.

— Ты… — только и успела вымолвить Ребекка.

Дайша вдруг подхватила ее на руки и легко, как маленького ребенка, подняла над головой.

— Она моя? — спросила Дайша у Сисси.

— Вообще-то я собиралась отдать ее другим. Но… — Сисси попятилась назад. — Можешь ее забирать. Вон какая ты бодрая. Видно, хорошо ешь. С остальными я немного повременю.

Дверь со стороны гаража открылась, и в кухню, переступив через соляной барьер, вошел Байрон. Дверь он оставил открытой, и было видно, что соляные круги исчезли. Теперь мертвецы стояли почти у самого порога. Если бы не соль, они ворвались бы на кухню. Лицо и руки Байрона были в крови, но он достаточно крепко держался на ногах.

— Что ты наделал? — испуганно прошептала Сисси.

Байрон даже не взглянул на нее.

— Ты уверена? — спросил он, подходя к Дайше.

— Забери ее отсюда, — сказала девчонка, передавая ему Ребекку.

И почти в тот же момент, едва выпустив ее из рук, она схватила Сисси. Все произошло настолько быстро, что оба движения слились в одно.

Байрон прошел в гостиную и уложил Ребекку на диван. Потом взял со стола полиэтиленовую банку из-под риса или овсяных хлопьев. В банке была соль. Байрон насыпал широкую полосу между кухней и гостиной.

— Дайша! — крикнула Ребекка, пытаясь встать на ноги.

Байрон уложил ее снова.

— Она чуть-чуть задержится в кухне.

— Не смей! Она мне помогла.

Ребекка ерзала на диване, но Байрон крепко держал ее обеими руками.

— Бекс, она сама так решила. Потом я ее обязательно впущу. Ты мне веришь?

Ребекка кивнула. Байрон переступил через барьер и вернулся в кухню.

— Можно сделать по-другому, — сказал он Дайше.

— Нет, Гробовщик, — замотала головой она. — Это плата за мою помощь.

Байрон в некотором замешательстве остановился.

— Сделай проход в том барьере, — потребовала Дайша, кивая в сторону гаражной двери.

— Байрон, не слушай ее! — крикнула испуганная Сисси. — Ты всегда был разумным человеком.

— Байрон! — окликнула его с дивана Ребекка.

Тот повернулся в ее сторону.

— Пожалуйста, сделай так, как просит Дайша.

Несколько секунд Байрон колебался. Затем, не сводя глаз с Ребекки, он носком ботинка раздвинул соляной барьер и впустил в кухню четверых «голодных мертвецов». Дайша тут же толкнула Сисси к мертвецам, а сама встала между ними и Байроном.

— Уходи!

Не теряя времени, Байрон вбежал в гостиную и подхватил Ребекку на руки.

— Подожди, Байрон. Я должна это видеть. Своими глазами.

— Зачем? Тебя же ранили. Мы не знаем, насколько серьезно. Я сейчас отнесу тебя к грузовику.

— Потом, — сказала Ребекка.

Она смотрела в кухню, где мертвецы обступили вопящую и умоляющую о пощаде Сисси.

— Я должна это видеть и… запомнить.

Если они вынесли смертный приговор, она не смеет прятаться от сцены казни. Ребекка знала: это зрелище она забудет не скоро, если вообще забудет. Наверное, предсмертные вопли Сисси будут преследовать ее в кошмарных снах. Но она досмотрит до конца.

Мертвые заслужили право на отмщение… ничтожную компенсацию за отнятую у них жизнь.

Через несколько минут все было кончено.

— Гробовщик! — позвала из кухни Дайша.

Обессилевшая Ребекка потеряла сознание. Дайша видела, что Хранительница нуждается в срочной помощи, но не знала, чем ей помочь. Она была готова сделать что угодно, только бы эта женщина осталась жива и поправилась.

— Выпусти меня отсюда. Мы отвезем ее к врачу.

Байрон молча взял банку с солью и подошел к барьеру.

— На счет три — живо в комнату. Раз, два… три!

Дайша пулей влетела в гостиную, и Байрон мгновенно восстановил барьер, оставив других мертвецов на кухне. Потом он подошел к Дайше и, глядя ей в глаза, отчеканил:

— Ребекка, может, и забыла, что ты — чудовище, но я помню. Ты ничем не отличаешься от них… Нет, отличаешься. Ты — убийца, а они — нет.

— Я не спорю. Но она нас простит. Она это может, — почти шепотом произнесла Дайша. — А ты… сомневаюсь, умеешь ли ты прощать.