— Байрон, давай не будем сейчас об этом. Тебе тяжело. На тебя тоже столько всего навалилось…

— Мне тяжело, но моего отношения к тебе это не изменит.

Он водил большим пальцем по ее щеке.

— Если тебе так нужно, ври мне потом. Но сейчас, перед тем, как мы пойдем в страну мертвых, выслушай меня… Я знаю. Давно знаю, Бекс. Ты любишь меня ничуть не меньше, чем я тебя. Не надо больше врать ни себе, ни мне.

Ребекка смотрела на него, пытаясь найти контраргументы, пытаясь доказать, что он не прав и все придумал. Но контраргументов не находилось, а в искусстве дипломатии она была не сильна.

— Послушай, Би. Я понимаю, каково тебе сейчас. Не хочу тебя обижать, но правда… Элла умерла. Мы… а потом она… Ты был ее парнем. Я не заслуживаю…

Байрон тяжело вздохнул.

— Она умерла не из-за нас. Она… сделала свой выбор. Неужели ты всерьез считаешь, что мертвой Элле было бы приятно, если бы мы сторонились друг друга? Она при жизни никогда не была такой, и ты это знаешь.

У Ребекки сами собой потекли слезы. Целых девять лет она не допускала даже мысли о подобном разговоре.

— Ты не был моим парнем, а она была моей сестрой. То, что я испытываю к тебе, — это не любовь. И не может быть любовью. Никогда. У меня нет никаких прав…

— Любить меня? — спросил Байрон, беря ее за руки. — Но ты любишь меня, только никак не хочешь в этом признаваться. А давно пора. Давно пора отпустить Эллу. Она никогда не стояла между нами. Только мы сами решаем, каким быть нашим отношениям. Помни это.

Ребекка пыталась вдуматься в слова Байрона, однако здесь, возле туннеля, это было тяжелее, чем где-либо еще. «Я готова заботиться о нем. Но забота — не значит любовь». Она встряхнула головой и посмотрела в темноту туннеля. Потом инстинктивно сделала шаг вперед.

— Бекс!

Байрон еще сильнее сжал ей руки. Пульсирующая энергия туннеля звала, и песня по ту сторону невидимого барьера звучала все громче.

— Ребекка!

Она с неохотой отвернулась от манящей тьмы.

— Скажи мне, что не останешься там, — потребовал Байрон. — Пообещай мне, что обратно мы пойдем вместе.

— Обещаю.

— Я люблю тебя, Ребекка Барроу.

Байрон отпустил ее руки и вошел в туннель.

— Я поведу тебя в тот мир, но я обязательно верну тебя обратно.

— Байрон!

Невидимый барьер не пропускал Ребекку. Она уперлась в барьер руками, затем навалилась на него всем телом. Никакого результата. Тем временем Байрон снял со стены факел, и тот сразу же вспыхнул.

— Байрон!

Его рука свободно прошла сквозь барьер.

— Бекс, ты дала мне слово.

Ребекка молча подала ему свою руку, пытаясь сопротивляться своим ощущениям. Барьер исчез, и она вошла в туннель.

— Мы попадем в город, где я вчера был с отцом. Там мы найдем мистера С. Когда вернемся, дома… поговорим обо всем. Но что бы ни случилось, ты должна мне доверять.

— Я тебе доверяю. И всегда доверяла.

Ребекка сомневалась во многом, но сомнения насчет Байрона исчезли, стоило ей войти в туннель. Они предназначены друг для друга, и хватит ей отнекиваться и делать вид, будто это не так. Он обязательно приведет ее обратно в мир живых. Байрон — ее мужчина.

Голоса в туннеле напоминали морские волны. Они накатывали и стихали. Они произносили слова, смысл которых Ребекка понимала лишь частично. Кому принадлежали эти голоса? Неупокоенным душам, оказавшимся в ловушке? Воздух был полон невидимых рук, которые гладили ей щеки и волосы. И вдруг Ребекка догадалась: это давным-давно забытые и всеми покинутые мертвецы.

Байрон крепко держал ее за руку; их пальцы переплетались. Ребекка с радостью взялась бы и за другую его руку, но в той он держал факел. В лицо дул холодный, обжигающий ветер. У Ребекки слезились глаза. Ветер тут же сдувал со щек слезы. Из-за ветра ей было тяжело дышать.

— Байрон!

— Я здесь. А чью же руку ты держишь? — попробовал пошутить он.

У конца туннеля Ребекка едва не вскрикнула от удивления. Таких ярких красок она не видела нигде. Небо было расцвечено фиолетовыми и золотыми полосами. Здания города просто завораживали. Даже самые скромные и неказистые были выкрашены в изумительные тона и оттенки. Про какой серый город говорил Байрон? Серыми скорее были города, в которых она жила до сих пор.

Ребекка не заметила, как выпустила руку Байрона и шагнула вперед. Вдали, словно драгоценные камни, светились высокие здания. Дома, окружавшие ее, были намного проще — из бурого камня. Попадались и деревянные. Но бесподобная окраска стен и крыш делала их похожими на дворцы.

Ребекка оглянулась по сторонам.

— Байрон, где ты?

— Пока он не сможет присоединиться к нам, — ответил мужской голос. — Жаль, конечно. С ним было бы веселее.

— Где Байрон?

Ребекка снова оглянулась по сторонам, но выход из туннеля исчез. Он растворился, едва она вышла оттуда.

— Что случилось?

— Скорее всего, твоему Гробовщику пришлось задержаться. Он подойдет прямо в дом. Сейчас я тебя туда провожу.

— Вы?.. Нет, я должна найти Байрона, — не соглашалась Ребекка.

— Дорогая, он привел тебя сюда для встречи со мной.

Человек снял шляпу и галантно раскланялся. Прядь темных волос упала ему на лоб.

— Позволь представиться: Чарльз, — сказал он и только тогда выпрямил спину, окинув Ребекку взглядом таких же темных глаз. — А ты, дорогая, и есть моя Ребекка.

Ребекка вздрогнула. В его устах ее имя звучало как молитва, заклинание или священная мольба.

— Значит, вы и есть мистер С., — прошептала она. — Байрон мне сказал…

— То, что он тебе сказал, является полуправдой. — Мистер С. осторожно взял ее под локоток. — Позволь, я провожу тебя в дом, где мы дождемся твоего Байрона.

Ребекка не двигалась с места, глядя то на согнутую руку, то на лицо ее спутника.

— Мне бы очень не хотелось оставлять тебя здесь одну, дорогая Ребекка. Здешние улицы бывают коварными.

— А вы?

Мистер С. засмеялся:

— Бываю, но к тебе это не относится. Ты у меня в гостях и можешь ничего не бояться.

Байрон явно не питал доверия к мистеру С., что чувствовалось и по его рассказу. Но интуитивные ощущения самой Ребекки говорили ей другое. Ей хотелосьповерить Чарльзу и не доискиваться причин, почему она это делает. Ребекка осторожно подала ему руку.

— Сама не знаю почему, но…

— Видно, дьявол нашептал, — с пафосом произнес он и снова засмеялся. — Доверяй себе, дорогая. Мои Хранительницы всегда знали меня с иной стороны, нежели их Гробовщики.

— И им были приятны эти знания?

— Хранительницы обладали разным характером. Их ощущения тебе ничего не скажут. Подожди еще немного, и у тебя появятся свои. Идем же. Мне не терпится показать тебе наш мир.

Прежде чем уйти с этого места, Ребекка еще раз оглянулась. Туннель так и не появился. Не было ничего, что хотя бы отдаленно о нем напоминало. Они стояли на деревянном тротуаре, который затем сменялся каменным. Слева от нее вдаль уходили грунтовая дорога и мощеная городская улица. Похоже, они вели в разные места. У нее за спиной появилась река. Ребекка помнила, что еще пару минут назад никакой реки не было. Улиц и дорожек тоже стало больше.

— Вы уверены, что Байрон придет в ваш дом? — спросила она у мистера С. — Когда? Сегодня?

— Непременно.

Какая-то часть ее сознания сомневалась, правильно ли она поступает. Но Ребекку уже охватило любопытство: ей хотелось увидеть странный мир, постоянно менявший свои очертания. Она кивнула и пошла рядом с Чарльзом, надеясь, что не совершает ошибки. Попутно она вспоминала предостережения Байрона. Внешность бывает обманчивой. Этот человек манипулировал Байроном. Он знал ответы на вопросы, о существовании которых она вплоть до сегодняшнего дня даже не подозревала. И сейчас он бережно вел ее по городу, не имевшему аналогов в мире живых.

Ребекка разглядывала дома, витрины, вывески. Ее футболка с джинсами смотрелась здесь столь же непривычно, как платья восемнадцатого и девятнадцатого веков на улицах Клейсвилла или даже Сан-Диего. Ребекка поймала себя на том, что ей тоже хочется какой-то другой одежды. Сам мистер С. был одет в безупречно сшитый костюм, какие, судя по фильмам, носили в 20-е или 30-е годы прошлого века. Ребекка никогда особо не увлекалась нарядами, но сейчас с трудом удерживалась, чтобы не потрогать ткань, из которой были сшиты платья проходивших мимо женщин.