— Байрон, прекрати кудахтать! — не выдержал Монтгомери-старший.

Он сорвал с руки повязку и швырнул на пол. Повязка тут же превратилась в пыль и уплыла струйкой дыма.

— Я ни обо что не резался. Это сделала мертвая девчонка, — нехотя признался Уильям, показывая рану.

Байрон невольно вздрогнул, увидев содранную кожу и поврежденные мышцы.

— Уколы здесь не помогут. Укусы мертвецов можно вылечить. С той маленькой девочкой все будет в порядке. Нужно лишь следить, чтобы не попала инфекция. Этим опасны открытые раны.

— Постой… — До Байрона только сейчас начал доходить смысл отцовских слов. — Значит, тебя и того ребенка укусила какая-то мертвая девица?

— И Мэйлин тоже.

— Покойница прорвалась в наш мир и… кусает живых? Слушай, но мы ведь с тобой только что сидели рядом с мертвецами. Внешне — нормальные люди. Никто на нас не бросался. Я не заметил никаких странностей. От них даже трупным запахом не пахло. Встреться мне кто-то из них на наших улицах, я бы и не догадался.

— Ты видел их в их собственном мире. В нашем они ведут себя совсем по-другому, — сказал Уильям, опуская руку. — К тому же эта проснулась совсем недавно. Когда они просыпаются, то стремятся поскорее найти Хранительницу. Но вообще-то такого у нас уже давно не было. Скорее всего, эту девчонку похоронили вне пределов Клейсвилла… если вообще похоронили. Теперь ты понимаешь, почему миссия женщин Барроу называется Хранительница Могил? Ухаживание за могилами — не просто сентиментальная чушь или избыточная любовь к порядку. Мертвые нуждаются во внимании, тогда они не встают. И учти: характер человека сохраняется и после смерти. Эта девчонка еще при жизни не очень-то умела управлять своими порывами. Думаю, и жизнь у нее была несладкая.

Впереди неожиданно появился вход в кладовую. Дойдя до скобы, Байрон поставил туда факел, который тут же погас.

— Отец, а я ведь тоже видел эту девчонку. Причем дважды.

— Вам с Ребеккой придется отвести ее обратно в мир мертвых. Я точно не знаю, что именно должна будет сделать Ребекка, когда вы разыщете беглянку. Думаю, Мэйлин обучила ее или оставила подробные инструкции.

Уильям вдруг обнял сына. Для Байрона это было полной неожиданностью. Таких нежностей от отца он не видел даже в детстве.

— Сынок, прости меня за все мои ошибки.

— Об ошибках мы с тобой потом поговорим. А сейчас давай думать, как мы расскажем Бекс обо всем этом.

Уильям разжал руки и почему-то попятился назад, в туннель.

— Нет, Байрон. Рассказывать ей будешь ты. Ты — ее Гробовщик.

— Но… — начал Байрон и замолчал, увидев глубоко опечаленное лицо Уильяма.

— Я не могу пойти с тобой, — сказал Уильям, отступая дальше в тень. — Уверен: ты замечательно справишься сам.

Весь прежний эмоциональный груз, одолевавший Байрона в туннеле, показался ему лишь прелюдией, легкой предупредительной волной перед разрушительным цунами. У Байрона потемнело в глазах. Все смешалось: слова Чарли о том, что Байрон может умереть, «просто оставшись здесь». Потом он вспомнил свиток, где против имени отца стояла конечная дата. Значит, Уильям знал, что уже не вернется в мир живых?

— Пап, ты это знал? Ты потому отдал мне ключи от своего кабинета? И ты так спокойно пошел? Ты готов умереть?

— Да. В городе должен быть только один Гробовщик. И только одна Хранительница Могил. Ты сможешь беспрепятственно ходить между мирами… до тех пор, пока однажды не приведешь к Чарли своего преемника. И как только новый Гробовщик поставит свою подпись… — Уильям ободряюще улыбнулся сыну. — Согласись: это легкая и безболезненная смерть.

— Не хочу, чтобы ты умирал… А если я силой вытащу тебя оттуда и пронесу через ворота?

Байрон понимал, что говорит какие-то глупости, но он не был готов к такому повороту событий.

— Мальчик мой, это меня не спасет. Ты на пару дней отсрочишь мою смерть, и не более того. Но она будет мучительной. Может, от сердечного приступа или от инсульта. И потом, уже поздно. Фактически я уже умер. Умер в тот момент, когда ты подписал договор. Вся боль сразу же прошла. Мне стало легко. Даже груз лет не давит. Если ты силой втащишь меня в мир живых, боль моментально вернется. Ну что тебе дадут эти несколько жалких дней, когда ты будешь смотреть на мои конвульсии? Пойми: за столом мистера С. не могут сидеть два Гробовщика. Только один. Ты подписал договор, и я перестал быть Гробовщиком. Я умер.

Байрон ощущал себя убийцей собственного отца. Возможно, подобные мысли приходили в голову каждому новому Гробовщику, потому что Уильям снова улыбнулся и потрепал сына по плечу.

— Не терзайся. Ты ничего не знал. Это был мой собственный выбор. Я познакомил тебя с мистером С. Мы выпили с мертвыми. Тебе это ничем не грозит… пока однажды ты не придешь в этот же бар с новым Гробовщиком. Так было всегда… Если тебе повезет, тогда твой сын, внук или избранник… вернется обратно один, а ты останешься в мире мертвых.

— Мой избранник?

— Я же не знаю, как будут развиваться твои отношения с Ребеккой. Возможно, ты захочешь на ней жениться. Вам захочется детей. Тогда тебе придется выбрать кого-то другого, если решишь пощадить собственного сына. В старину часто бывало так: мальчик и девочка едва успевали родиться, а их родители уже договаривались о грядущей свадьбе. И не всегда в интересах своих детей. Надеюсь, ты такого не допустишь. Будь мудр в своем выборе.

— Значит, ты, мама и Мэйлин…

— Мы хотели, чтобы и у тебя, и у Эллы с Ребеккой была возможность выбора. Потому тебя и тянуло к ним обеим, но смерть Эллы все изменила.

Лицо Уильяма вдруг сделалось суровым. Он наморщил лоб и выпятил подбородок.

— Вам с Ребеккой будет хорошо вместе.

К ударам, обрушившимся на Байрона, добавился еще один, ничуть не менее внезапный, чем смерть отца. Вплоть до этой минуты он считал: все его чувства к Ребекке, желание быть рядом с ней и оберегать от опасностей — это действительно егочувства и егожелание. Оказалось, Байрона Монтгомери просто… запрограммировали на близость с Ребеккой Барроу. Вот так. Может, Ребекка интуитивно это чувствовала и выскальзывала из отношений с ним?

«Как они могли?» — подумал Байрон. «Они» — это отец, мать, Мэйлин. Он почувствовал нарастающий гнев… Нет, так нельзя. Он же видит отца в последний раз. Их расставание не должно превращаться в ссору. Потом… Впрочем, какое «потом»? Потом спрашивать будет не у кого. Они с Ребеккой останутся в изменившейся реальности, где каждому из них отведена своя четкая роль.

Гнев опять поднял голову, и опять Байрон загнал его вглубь. Есть насущные дела.

— Отец, а как же… насчет похорон?

Байрону казалось странным и даже глупым обсуждать с собственным отцом его же похороны. Но в свете недавних событий это было просто необходимо сделать. Оказывается, мертвые иногда вставали и возвращались в мир живых. Это Байрон усвоил достаточно четко. Он ни в коем случае не мог допустить, чтобы и его умерший отец ходил по улицам Клейсвилла и кусал людей.

— Гробовщики редко попадают на кладбище. И Хранительницы — тоже, если только, — Уильям вздрогнул всем телом, — это происходит не по их выбору… Иногда они сами уходят в мир мертвых. Но говорю тебе: раз на раз не приходится.

— Ты умираешь потому, что умерла Мэйлин?

— Она никогда не была для меня заменой твоей матери. Но она — мой партнер. Я в жизни принес две клятвы: одну — Энн и другую — когда становился Гробовщиком. Ту же клятву, которую сегодня принес ты.

Уильям старался говорить мягко, однако в его словах все равно звучала хорошо знакомая Байрону непреклонность.

— Меня больше ничего не держит в мире живых. Моя миссия Гробовщика завершена. В Клейсвилле появилась новая Хранительница. Ей нужен свойГробовщик, а не старик вроде меня.

— Но…

— И Мэйлин нуждается в отдыхе, — перебил сына Уильям. — Она его заслужила. Я ухожу в смерть легко. Она умирала в муках, покалеченной покойницей, которая ни в коем случае не должна была вернуться в мир живых. Нужно как можно скорее восстановить порядок. Это уже твоя забота. Твоя и Ребекки.