И тут папа проявил себя дальновидным политиком:
«…Когда этот мальчик узнает и поймет, что Римская церковь отняла у него его права, он откажет вам не только в подобающем благоговении, но и будет бороться с вами всеми возможными средствами, разорвет ленные узы с Сицилийским королевством и не окажет вам привычного повиновения.
Исходя из вышеизложенного, кажется допустимым, подобающим и выгодным возразить против его выбора.
Допустимым, так как прежние обещания являлись недозволенными, а выбор — безрассудством. Ведь вы избрали неподобающего ни для империи, ни для какого другого места неподходящего человека, а именно ребенка около двух лет от роду, не принявшего даже святого крещения… И хотя присягавшие добровольно дали обеты, они выбирали его тогда императором для правления лишь по достижении законного возраста».
Здесь выдающийся юрист папа Иннокентий III допустил ошибку, впоследствии дорого обошедшуюся, — подтвердил германскую, точнее, даже штауфеновскую точку зрения: выбор германских князей является для германского короля основанием для получения императорского титула.
«…Поскольку регент не может управлять империей, а император может избираться на определенное время, церковь не может и не хочет оставаться без императора и считает допустимым позаботиться о назначении другого…»
И тут папа начинает говорить открытым текстом и разъясняет, почему правителем не может быть ни Фридрих, ни какой-либо другой Гогенштауфен: «Будет невыгодным, если он сохранит за собой императорскую власть, так как тогда Сицилийское королевство объединится с империей, и церковь повергнется в смуту.
Ведь Фридрих, не говоря уже о других опасностях, не захочет дать церкви присягу на верность и стать ее вассалом, как этого не сделал его отец. Мнение, будто мешать его избранию негоже, дабы он позднее не обвинил церковь в потере империи, не имеет значения. Никто не сможет с полным правом утверждать, что церковь отняла у него империю, так как брат его отца (Филипп Швабский) в гораздо большей степени вторгся не только в империю, но и в его долю отцовского наследства и намеревается занять со своей дружиной владения его матери, для защиты которых Римская церковь трудится, не жалея никаких усилий и расходов, употребляя мудрость и силу».
После столь убедительных доводов решение вынесли не только против опекаемого папой Фридриха, но и против его дяди Филиппа Швабского. Филиппа, так же как и его брата, императора Генриха VI, обвинили в стремлении объединить Королевство обеих Сицилии и империю, приписав подобное намерение и сыну императора Фридриху. Таким образом, путь казался открытым для Оттона Брауншвейгского.
Но папа еще раздумывал, ожидая окончательного объяснения с Вельфами. Теперь должна была быть принесена плата, которую папа со своей точки зрения считал непременным условием: защищенность и полное восстановление патримония Святого Петра.
8 июня 1201 года Оттон принес в Нейссе заранее обговоренную присягу. Он обязался признать произведенные рекуперации [6]и содействовать еще продолжающимся, а также возвратить бывшие владения Римской церкви в Центральной Италии. Он обещал папе свою помощь в утверждении папско-сицилийской империи — лена. Он обязался по совету и приговору папы или, говоря прямо, по его приказу оформить отношения с Римом и с союзами городов Ломбардии и Тосканы. Это стало отказом от всякой самостоятельной политики империи в Италии. Никто из германских князей не являлся свидетелем данной присяги.
Четыре недели спустя после присяги в Нейссе, 3 июля 1201 года, папский легат и кардинал-епископ Гвидо Пренестский объявил в Кёльнском соборе перед всем клиром и народом Оттона IV Брауншвейгского королем, утвержденным папой. В тот же час и в том же месте все противники Вельфов объявлялись отлученными от церкви.
Событие в Кёльне показало, однако, и пределы папской власти. Более тридцати имперских князей и половина епископов воспротивились папской анафеме. На придворном совете в Галле они выступили против вмешательства легатов папы в вопросы наследования германского трона.
Иннокентий III вопреки их протесту утверждал: избирательное право князей возложено на них папой, а его право контроля над выборами является неоспоримым.
Угрожая анафемой, папе и его легату Гвидо Пренестскому удалось постепенно перетянуть на сторону Вельфов большую часть германского епископата. В течение 1200 года епископ Конрад фон Вюрцбург и архиепископ Эберхард II фон Зальцбург примкнули к гвельфам. За один день в Корвее папскому легату удалось заставить почти всех саксонских епископов подчиниться воле папы и признать Оттона Брауншвейгского. Летом Оттокар Богемский стал гвельфом, и ландграф Герман I Тюрингский тоже планировал перейти к ним.
Сам Зигфрид II Майнцский позволил папскому легату утвердить свои выборы, и в сентябре 1201 года в Ксантене его посвятили в архиепископы. Занимавшего этот пост архиепископа Леопольда фон Шенфельда (1200—1208 гг.) сместили. До 1217 года мы находим его имя — уже архиепископа Вормса.
Когда Оттон IV пленил архиепископа Гартвига Бременского в первые недели января 1202 года, пал последний бастион оппозиции Вельфам на севере.
Под давлением легата и архиепископа Майнцского удалось уговорить горожан Хальберштадта избрать епископом гвельфа. Архиепископа Людольфа Магдебургского (1192—1205 гг.) отлучили от церкви. На Нижнем Рейне последний противник Оттона IV, сторонник Штауфенов гибеллин епископ Дитрих Утрехтский (1190—1212 гг.), был отстранен. После этого сопротивляющиеся епископы Тула, Метца и трирский архиепископ Иоганн I вернулись под власть папы.
Весной 1203 года король Богемии Оттокар и ландграф Тюрингии Герман I подняли оружие против короля Филиппа. Военные события развивались неудачно для Штауфенов. После этого отлученный архиепископ Магдебургский тоже покорился папскому легату. Епископов Гартвига Аугсбургского (1202—1237 гг.), Дитриха Мерзебургского (1201—1215 гг.), Экберта Бамбергского (1203—1237 гг.) и Вольфгера из Пассау (1191—1204 гг.) вынудили принести присягу повиноваться приказам папы во всех политических и, разумеется, церковных вопросах.
Величайшая дисциплинарная акция, когда-либо применявшаяся к германскому епископату! Реформы Ватикана, стремящегося к высокой цели неограниченной свободы церкви, сковали духовную свободу германской церкви.
Светские князья тоже начали поспешное бегство к предполагаемому победителю. На придворном совете 2 февраля 1204 года король из рода Вельфов ожидал полного повиновения от всего юго-востока, в частности от герцогов Баварского и Австрийского.
И — чудо за чудом — папа Иннокентий III сам призвал ломбардские города признать Оттона IV. Германские князья предложили папе подготовиться к походу на Рим короля, называвшего самого себя «королем папской милостью».
Папа наслаждался неограниченной властью над Западной Европой.
Но вскоре обозначились границы его всемогущества, основанного на принуждении к присяге, угрозах применения церковного наказания, на использовании своего исключительного положения как в светской, так и в церковной власти.
Эрозия власти началась там, где ее не ожидали, — в семье Вельфов. Весной 1204 года от Оттона IV отрекся его брат, Генрих V (1195—1217 гг.), пфальцграф Рейнский, женатый на Агнессе из семейства Штауфенов. Вслед за ним последовал ландграф Тюрингии Герман, вечно озабоченный поиском большей выгоды для своего семейства. В октябре к нему присоединился и богемец Оттокар. В ноябре 1204 года — герцог Генрих Брабантский и Адольф, архиепископ Кёльнский. Измену последнего папа прокомментировал с горечью: «Было бы лучше, если бы этот человек никогда не рождался».
За великими мира сего потянулись и остальные — епископы Падеборна, Страсбурга, Оснабрюка, Мюнстера и Люттиха, аббаты и священники Ксантена, Св. Куниберта в Кёльне и в Корвее.
6 января 1205 года Филипп Швабский повторно короновался, на сей раз настоящей короной, в Аахене, в традиционном месте коронации, архиепископом Адольфом Кёльнским, полномочным представителем папы при совершении таинства миропомазания. На церемонии присутствовали саксонские князья и епископы, отсутствовавшие при первой коронации. Верные южногерманские епископы сплотились вокруг короны Штауфенов.
