Намереваясь выступить против папы, Фридрих II написал письмо кардиналам курии с целью посеять между ними раздор, к тому же в курии были влиятельные кардиналы, охотно придерживавшиеся проимператорского курса. Кроме того, все папы тоже пытались вбить клин между императором и имперскими князьями.

В этой ситуации, однако, письмо императора можно рассматривать как глобальную и непростительную провокацию. Рассмотрим же послание императора кардиналам, содержащее следующие утверждения:

«…Ведь во всем, что обладатель престола Петра решил или о чем решил возвестить, стоит Ваше (кардиналов) равное участие… И кто же не будет удивляться… когда, усиленный собранием столь многих досточтимых отцов, обладатель престола всей церкви, — если бы только он был справедливым судией! — хочет выступить (ни с кем), не советуясь и горя от личной досады, против римского князя, опоры церкви, занятого распространением Евангелия, налагает на него отлучение и намеревается вынуть духовный меч в пользу ломбардских бунтовщиков».

Таким образом, император ставит коллегию кардиналов в один ряд с папой, считая их равными ему и способными принимать решения. Теперь император переходит к массивным угрозам:

«Из-за этого Мы и печалимся, и тому есть причина, поскольку апостольский отец намерен обидеть Нас так сильно; когда жестокая несправедливость касается решительного человека, возмутительность дела не позволяет, даже если бы Мы и хотели снести с терпением столь жестокий поступок, не прибегнуть к мести, которую цезари имели обыкновение исполнять…

Поэтому Мы просим Ваше досточтимое сообщество, не могли бы Вы привести образ мыслей высочайшего из священников… в хорошо продуманное соответствие… Ведь Мы печемся о Вашем благополучии и о Вашей чести и не можем равнодушно наблюдать преследования со стороны злодеев. Даже если Мы не в силах противостоять вашему главе, Нам было бы разрешено законом от несправедливости, которую Мы не можем предотвратить, защититься несправедливыми (действиями)».

Угрозы направлены не только против папы, но также и против кардиналов, если им не удастся убедить папу изменить образ мыслей. Возмущение римской курии находит отражение у биографа папы:

«Кто имеет право сомневаться в святости того, кто облачен саном папы! Еретик, потрясающий апостольский престол! Поскольку святейшие грамоты обладателей высокосвященных епископских санов считаются святыми, то покуситель на святость заслуживает наказания, если он ставит под сомнение власть епископа Рима».

Если внимательно рассмотреть поведение императора, сложится однозначное впечатление — он просто-напросто вынудил папу предать его анафеме. Вспомним о его послании к римлянам, когда он провозглашает папский Рим столицей империи, и о восстании против папы, разразившемся в Риме на деньги императора, примем во внимание бессмысленное попрание сюзеренных прав папы в Сардинии, а затем угрозу папе и коллегии кардиналов — и отлучение от церкви предстанет закономерным результатом политики императора, несущей печать легкомысленности.

В отлучении от церкви папа лишь упоминает ломбардский вопрос. То, что Фридрих при заключении мира Сан-Германо поклялся предоставить свободу сицилийской церкви и даже сам заявил в случае невыполнения им условий договора о своей готовности подвергнуться церковной анафеме, даже если папа не объявит о его отлучении, — стало петлей, которую Фридрих завязал, а папа теперь лишь затянул.

Когда папа Григорий IX в Вербное воскресенье 1239 года зачитал буллу об отлучении императора от церкви, он лишь совершил то, к чему Фридрих сам себя приговорил в договоре Сан-Германо. Основные пункты буллы гласят:

«Мы отлучаем от церкви и предаем анафеме во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, апостолов Петра и Павла и наше собственное, Фридриха, именующего себя императором, из-за того, что он учинил в городе Риме бунт против Римской церкви; Римского первосвященника и его братьев он намеревался изгнать из их резиденций и легкомысленно выступил против облеченных достоинством и честью апостольского престола, против свободы церкви, против клятвы, которой он был связан, и против церкви».

И далее по списку:

«Мы его отлучаем от церкви… также потому, что он не позволял занимать некоторые свободные епископаты и церкви в своем королевстве… потому что многие служители церкви были заключены в тюрьму и содержались там, были лишены имущества и убиты…

потому что он присвоил имущество церкви и остров Сардинию в нарушение клятвы, данной им церкви относительно этого…

потому что в его королевстве у церквей и монастырей им вымогались подати и специальные налоги в противоречие мирному договору…

потому что в противоречие мирному договору у сторонников церкви отбиралось все имущество, а их самих изгоняли и объявляли вне закона, в то время как их жен и детей сажали в тюрьму…

Но всех, связанных с ним клятвой верности, Мы объявляем освобожденными от клятвы и строжайшим образом запрещаем хранить ему верность все время, пока он будет подвергнут отлучению от церкви…

Поскольку он, кроме того, на основании его собственных речей и поступков обвиняется многими со всего земного круга в тяжком грехе — отсутствии правильной католической веры, то Мы будем с Божьей помощью в подходящем месте и в нужное время действовать так, как предписывает Нам в таких вещах законный порядок».

Отлучение застигло императора в Падуе. И вновь он обращается к кардиналам в обход компетенции папы. Он превозносит их как светочей над горой, правящих домом Господним, и требует всеобщего церковного собрания при участии германских князей и всех королей и князей земного круга.

Попыткой противопоставить кардиналов папе и требованием исполнения своего права на собор общего синода из духовных и светских князей против папы он еще больше разгневал папу, чью ярость в данной ситуации легко понять:

«Поднялся из моря лютый зверь, исполненный кощунства, с медвежьими лапами и львиной пастью… Железными когтями и зубами он стремится все погрызть, лапами — попрать весь мир и разбить стену католической веры… Слушайте и удивляйтесь: меч несправедливости обнажен против Нас, он уже занесен в стремлении уничтожить имя Господне с лица земли! …дабы истинной правдой противостоять его лжи и суметь опровергнуть его обман чистыми доказательствами, узрите того, кто спрятан под личиной чудовища — Фридрих, так называемый император».

Словесная перепалка между императором и папой возрастала, лишилась всего человеческого и достигла масштабов демонического апокалипсиса. Послушаем ответ Фридриха:

«…Но тот, кто восседает на кафедре ошибочной догмы, фарисей, помазанный маслом злобы на своих товарищей, римский первосвященник нашего времени, желает сделать бессмысленным то, что в подражание небесному порядку спущено вниз… Ведь он-то, кто является папой лишь по имени, написал, будто Мы — чудовище, поднявшееся из моря, исполненное кощунства, пестро раскрашенное наподобие леопарда. А мы утверждаем — именно он и есть чудовище, о котором написано: и вышел другой конь, красный, из моря, и тот, кто на нем сидел, отнял мир у земли, так что живущие душили друг друга… Это он — огромный дракон, совращающий весь мир, антихрист, предтечу которого он из Нас сделал; а также новый Валаам, нанятый за деньги, дабы проклясть Нас; князь из князей тьмы, злоупотребляющий пророчествами; тот ангел, выскочивший из преисподней, чья чаша преисполнена горечи, вредоносной для моря и суши».

Тут император отходит от утверждения веры и возражает против постоянно обращенных к нему упреков, якобы он называл Моисея, Христа и Мухаммеда обманщиками:

«Сии утверждения лживы, ибо Мы признаем публично единственного сына Божьего, единосущного и подобного Отцу и Святому Духу, Нашего Господа Иисуса Христа, испокон веков и прежде бренного мира сотворенного… рожденный достославной девой Марией, затем страдал и умер во плоти, но по другой природе, принятой им в лоне матери, силой божественности воскресший на третий день от смерти.