Все это шевеление великих флотов здорово напоминало ситуацию уже более чем полувековой давности, когда англичане, собрав огромный флот, гонялись по Северной Атлантике за немецким линкором «Бисмарк». Для потопления одного рейдера немецкого флота, который сопровождал только один тяжелый крейсер, британцы собрали целую армаду тяжелых кораблей: три линкора, два линейных крейсера, пять крейсеров и два авианосца. В итоге первыми же залпами «Бисмарк» уничтожил новейший английский крейсер «Худ». И только в результате долгого преследования и тяжелого боя удалось его потопить.

А в это время АПК «Северсталь» лежал на фунте на глубине трехсот метров среди нагромождений скал подводного хребта Ломоносова. Все, кто не стоял вахту, собрались в кают-компании. Только что по сверхдлинноволновой связи пришло поздравление от Верховного Главнокомандующего России с первым успешным полетом истребителей-бомбардировщиков с борта атомного подводного крейсера. Также подводники узнали, что второй подводный атомоход класса «Акула» — «Архангельск», переоборудованный под авианосец, готовится покинуть док «Севмашпредприятия».

— Это нужно отметить! — Вячеслав Славин посмотрел на старпома и хитро прищурился. — Иван Сергеевич, вы у нас человек опытный, прямо скажем, запасливый. Не томите душу, доставайте свой «НЗ».

— Ладно, — улыбнулся старший помощник.

Он отлучился из кают-компании и появился вскоре, неся несколько бутылок коньяка.

Его появление встретили одобрительными возгласами. Темно-янтарный напиток разлили по рюмкам, и капитан корабля провозгласил тост:

— За первую победу «подводных летчиков»!

Негромко звякнуло стекло (среди матросов не принято громко чокаться бокалами — звон, по поверью, предвещает кораблекрушение). Закусили бутербродами с красной икрой, ломтиками осетрины и балыка. Флотский стол был всегда обильным, а у подводников — и подавно.

Потекли неспешные разговоры, но все они, как ни крути, вертелись вокруг полетов. Моряки по-доброму завидовали летчикам, ведь они могли видеть солнце, небо, простор раскинувшейся под крылом земли или водной глади. В отличие от них подводники проводят по сто дней, а то и больше, без солнечного света и возможности хотя бы мельком глянуть на бескрайнее море.

Но за возможность увидеть небо и солнце летчики платили неимоверным нервным и физическим напряжением. Вот и сейчас, выпив по рюмочке и тактично отказавшись от второй, летчики засобирались в сауну.

Сауна на подводной лодке была знатной, обшитой потемневшими дубовыми досками, здесь были даже настоящие березовые веники, которые заготовил хозяйственный боцман. Пресной воды было вдосталь — ее поставляли бортовые опреснители. Это не то что на дизельных подлодках, где суточная норма пресной воды — три литра на человека.

Вообще по уровню комфорта подводные лодки «Акула» не имели себе равных на флоте, получив у моряков неофициальное, но вполне заслуженное название «Хилтон».

Летчики от души напарились, и теперь, завернутые в простыни, словно в тоги, они пили ледяное баночное пиво. После бани нервное напряжение схлынуло. Летчики разошлись по своим каютам и уснули, едва коснувшись головой подушки.

Майора Ветрова разбудил осторожный стук в дверь каюты вахтенного матроса.

— Виноват, товарищ майор. Вас вызывает в центральный пост товарищ капитан 1-го ранга.

— Свободен. Сейчас буду.

В центральном посту капитан Славин, поздоровавшись, передал ему бланк секретной радиограммы. Приказ из Главного штаба ВМФ России гласил: выйти в заданную точку и осуществить прикрытие пары сверхзвуковых ракетоносцев Ту-160 во время их боевого патрулирования.

— Ты понимаешь, что теперь американцы не отстанут ни от тебя, ни от меня? — спросил Вячеслав Славин.

— Понимаю.

— Готовь своих «Альбатросов».

— Есть.

Взметнув со дна тучу ила и потревожив нескольких рыб, тяжелый атомный подводный крейсер ТК-20 «Северсталь» оторвался от подножия подводной горы и начал движение к своей новой цели.

Новейшие американские эсминцы, основа флота, напичканные сверхсовременными электронными системами, тем не менее, не очень хорошо переносили удары стихий. Шквальный ветер бил в угловатую надстройку, сделанную по технологии «стелс». Но морские волны в отличие от электромагнитных имеют гораздо более весомое воздействие на материальные объекты, особенно водоизмещением в несколько тысяч тонн.

На одном из кораблей, эсминце «Пол Гамильтон», льдина пропорола борт, и теперь команда вместо патрулирования вела отчаянную борьбу за живучесть. Ледяная вода хлестала из пробоины, заливая трюмы и другие внутренние помещения корабля, помпы уже не справлялись. Вдобавок ко всему из-за короткого замыкания начался пожар. Новый удар волн снес антенны спутниковой связи и часть радиолокационных куполов боевой системы «ИДЖИС».

Экипаж борющегося со штормом второго корабля, «Моммзена», наблюдал трагедию собрата, но не мог подойти близко. Оба эсминца сейчас смещались к северному побережью Аляски, уходя от шторма.

А южнее острова Ньюфаундленд, в Северной Атлантике, произошел еще один досадный инцидент. На этот раз американские военные моряки стали жертвами собственных высоких военных технологий. Акустики тяжелого атомного ракетного крейсера ВМС США «Банкер Хилл» не услышали собственную сверхмалошумную АПЛ «Коннектикут» класса «Си Вульф II». Она как раз скрытно выходила на позицию возле Северного полюса. В результате чего произошло столкновение надводного и подводного атомных крейсеров. Надводный корабль отделался громадной вмятиной, а вот атомной подводной лодке досталось гораздо сильнее. Форштевень «Банкер Хилла» рубанул по корпусу лодки прямо над отсеком вспомогательных механизмов и оборудования. Удар был настолько сильный, что многочисленные приборы и агрегаты сорвались со своих мест и буквально погребли под собой находящихся в этом отсеке матросов. В отсек хлынула вода. Лишь только чудом людей успели вывести из поврежденного отсека и загерметизировать его.

Капитан атомной субмарины скомандовал аварийное всплытие. Тут же были продуты балластные цистерны, и АПЛ буквально выпрыгнула из-под корпуса «Банкер Хилла». Она беспомощно дрейфовала рядом с тяжелым атомным ракетным крейсером, пока его вертолеты и шлюпки занимались эвакуацией моряков с поврежденной субмарины. По счастью, удар форштевня тяжелого корабля пришелся на отсек, расположенный за реактором. Иначе в Северной Атлантике появился бы свой морской Чернобыль.

Неудачи преследовали и другой корабль, вышедший на охоту за неведомой русской субмариной. Это был «Карл Винсон» — тяжелый атомный ударный крейсер класса «Честер Уильям Нимитц» — под сто тысяч тонн смерти, восемьдесят многоцелевых палубных истребителей, беспилотных аппаратов и противолодочных вертолетов.

Океанский монстр на деле оказался большим неженкой, ему милее были теплые воды Персидского залива, а не холодная и неприветливая Арктика — это русские привыкли к таким суровым условиям, ну, еще норвежцы и шведы, потомки викингов. В условиях низких температур плохо работали паровые катапульты: водяной конденсат оседал ледяными наростами. Палубу тоже приходилось постоянно обрабатывать горячим воздухом, иначе на этом гигантском катке побились бы все самолеты. Навигационная аппаратура и системы связи тоже работали с перебоями — хваленая американская электроника требовала исключительно тепличных условий. Донимала и постоянная качка, пронизывающий до костей ветер и просто собачий холод.

Эсминцам УРО, идущим в охранении, приходилось и того хуже, ведь они были меньше и легче. И, тем не менее, американские моряки дело свое знали крепко, нужно отдать им должное в этом.