— Не понимаю.

— Убийца — он, Кэт, — произнес Бен в тишине. — Их было двое.

Голова у меня еле варила. Не Мэттью и Атенаида. Мэттью и сэр Генри.

— Так это вы с самого начала ему помогали?

— Не я ему помогал, а он — мне, — ответил сэр Генри. — Башковитый тип, но туго соображает. Пока сценарий был рядом, он все делал правильно, а стоило отобрать — как сделала ты у Капитолия, — он и растерялся. Хорошего актера отличает умение импровизировать. Например, Роз вспомнила при мне о годовщине пожара в «Глобусе», и я этим воспользовался. Заметь — не театр поджег, как некоторые говорят, — ворчливо добавил он. — А только выставочный зал и кабинеты. Потом ты подала мне мысль превратить Роз в отца Гамлета. Кстати, чудная была сцена с Джейсоном… Твой принц Датский вышел совсем неплохо.

— Роз убили вы?!

Его лицо прямо-таки излучало сожаление.

— Пришлось. По крайней мере она умерла красиво. По-шекспировски.

— О Мэттью этого не скажешь.

— Он не заслужил. Хотел меня подставить в последний момент.

— А остальные? Тоже ваша работа?

— Почему же? Надо уметь признавать и чужие заслуги. Офелия и Цезарь — дело рук Мэттью.

— И он так просто согласился за вас убивать? — спросил Бен. — Что вы ему наобещали?

Сэр Генри дошел до конца осыпи и остановился, утирая лоб.

— Деньги и славу — приманки на все времена. Хотя на самом деле им двигала зависть. Он завидовал Роз. — Сэр Генри оглянулся на меня. — И тебе. Труднее всего было держать его под контролем. Убийство — такая же наука. С крупными задачами наш профессор справлялся блестяще, а как доходило до мелочей — начинал портачить. Признак посредственного ума, я бы сказал. С другой стороны, на него можно было переложить самые гадкие эпизоды. — Сэр Генри брезгливо скривился. — Например, этот, с Лавинией. — Все еще держа меня на прицеле, он стал водить лучом фонаря по полу, словно прожектором. — Предполагалось, конечно, сначала убить тебя, а уже потом… Раз вас было двое, он мог изобразить «Лавинию и Бассиана в яме». Хотя к чему эти зверства, когда напрашивается более красивая, утонченная сцена?

Пятно света застыло.

— Вон, видишь мой шприц?

Я кивнула.

— И где нож, все мы тоже знаем. Так. По-моему, у Бена был фонарик. Поищи его.

— Зачем?

— Потому что иначе мне придется вас пристрелить, а никто из нас этого не хочет.

Я пробралась по камням к Бену. Он передал мне фонарик.

— Бросай сюда. — Сэр Генри поймал его и спрятал в карман. Оглянувшись на Бена, он покачал головой. — Жаль, что вы с Мэттью не поубивали друг друга к моему приходу. Тогда бы я свалил все на вас, а Кэт вытащил бы. — Он подвинулся, чтобы посмотреть на меня. — Мне очень жаль, девочка. Я не хотел тебя в это втягивать. Ты даже не представляешь, насколько жаль. Но ничего иного не остается. Ты наверняка догадываешься, какую сцену я вам приготовил. Яд и кинжал — разумеется, в склепе. Мало кому из смертных даруется такая красивая смерть. Уж этого у вас никто не отнимет.

Он выключил свет. Послышались шаги и шорох камней на осыпи. Через минуту мы с Беном остались одни в темноте.

Бен зашевелился между камней.

— Куда он пошел?

Я опустилась на корточки.

— Не видела.

— Когда случился обвал, вход завалило, но где-то мог открыться еще один. Попробуй его отыскать. — Было слышно, как Бен шевелится, тяжело дыша. Вдруг в темноту ударил тонкий луч света. Он исходил от крошечного фонарика из ладони Бена.

— Как тебе у…

— Запаска, — угрюмо ответил он.

Света хватало лишь на то, чтобы разогнать черноту всего в нескольких футах, где она превратилась в мир тусклых теней. Я со всех ног бросилась к тому месту, где в последний раз видела сэра Генри, и закружилась на месте, шаря вокруг себя фонарем, но не нашла ничего, кроме камней. Потом меня что-то насторожило — легкое движение воздуха.

— Здесь сквозняк, — сказала я. Должно быть, сэр Генри его сразу почувствовал.

— Иди за ним.

— «А меня брось»?

Я, затолкав страх поглубже, ощупью вернулась к Бену. Было слышно, как он пробует освободиться из-под плиты.

— Брошь еще у тебя? Подарок Роз?

— Да.

— Тогда тебе нужно только выбраться на поверхность. На ней радиопередатчик.

— Что?

— Как, думаешь, я тебя нашел? Прикрепил маячок к броши. Через такую толщу камней сигнал не пройдет, но близко к поверхности может.

— И кто его услышит?

Бен поморщился и завозился опять.

— Я передал код Синклеру. Полиция будет ловить сигнал. Искать тебя.

Я нащупала брошь, не обращая внимания на слезы, которые тихо текли по моим щекам.

— Ты справишься.

Я подползла к нему.

— Нет!

— Кэт, меня завалило. Мне минимум раздробило ногу, а может, даже таз. Я не то что дойти — доползти до конца пещеры не смогу, даже если меня вытащить. А нам и это не по силам. Если ты останешься, мы оба умрем. И Хименесы, и Атенаида.

— Она уже умерла.

— Нет — ее успели откачать. Кстати, виноват был опять калий. Только в этот раз проглоченный.

Мне представился кубок.

— Она была Гертрудой. Отравленной королевой.

— Будем считать, что спектакль сорвался: реаниматоры подоспели вовремя. Потому я и догнал тебя так поздно — вызывал помощь. — Он взял меня за руку. — Но если сэр Генри туда доберется, она долго не проживет. Тебе этого хочется?

Я прокашлялась.

— Нет. — Хотя, если признаться, блуждать по тоннелю тоже не хотелось. Что, если я забреду еще глубже и окажусь в таком же глухом тупике, наедине с сэром Генри?

— Ты справишься, Кэт. — Голос Бена отсек мою панику и заставил сосредоточиться. Фонаря надолго не хватит. Пока я буду ползти и карабкаться, придется расходовать его заряд с умом. Если случится догнать сэра Генри, свет вообще нельзя будет включать, чтобы не превратиться в мишень. Однако даже перед броском в темноту можно принять кое-какие меры.

Я прочесала пещеру, пока не нашла шприц, и подползла к Мэттью, чтобы забрать нож. Потом вернулась к Бену.

— Возьми себе, — сказал он.

Сунув нож за пояс, я положила шприц рядом с ним. Зачем — ни он, ни я уточнять не стали.

— Почему ты соврал, что Роз — твоя тетя? — спросила я.

— Хотел, чтобы ты мне поверила.

Удивительно: именно эта ложь разрушила мою веру в него.

Бен прерывисто вздохнул.

— Она сама так предложила. По поводу прочего, что сказала Атенаида…

Я покачала головой:

— Не надо ничего…

— Нет, надо. — У него выступил пот на лбу, лицо напряглось от боли. — Все ее слова — правда. Про рейд и убийства и про подозрения… Только меня тогда зря подозревали. Веришь, Кэт?

У меня в горле встал ком.

— Прости, — прошептала я.

Он моргнул.

— За что?

— За то, что считала тебя убийцей.

На его лице промелькнуло облегчение. Он улыбнулся, хотя это явно далось ему нелегко.

— На твой счет у меня тоже возникали сомнения — раз или два.

— На мой?

— После смерти Максин и доктора Сандерсона? Еще бы. Но миссис Квигли ты никак не могла убить.

— Я тебя подозревала, а ты все равно спас мне жизнь.

— Пока не спас, — сказал он, и я уловила в его тоне то же озорство, что когда-то в «Чарльзе». Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Бен прикоснулся к моей руке, а я в ответ сжала его ладонь. — Если и суждено кому-то сегодня быть спасателем, то только вам, профессор.

«Людей переживают их грехи, заслуги часто мы хороним с ними». Офелия долгие годы старалась изменить этот порядок, теперь придется и мне. Высушив слезы, Я еще раз напоследок стиснула руку Бена и вскочила, чтобы вернуться к поискам выхода, иначе не нашла бы в себе сил уйти. Прощаться я не стала — боялась, что голос подведет.

С той стороны свежей осыпи опять потянуло сквозняком, и я стала пробираться туда, откуда он дул. У верхушки склона зияло новое отверстие — трещина между двух пластов гранита.

— Жди здесь, — сказала я Бену и протиснулась в нее.