– Только что звонили из Центральной. Мэнни Сиверио умер.
«Значит, я ему соврал».
Мэнни Сиверио, офицер полиции, кровь которого пролилась на ступени музея. Удар был слишком жесток.
– Когда?
– Пару часов назад.
Норт промолчал. Все изменилось, как только в деле появился первый погибший.
DD-5
10.59
Стены узкого рабочего кабинета Хиланда были из тонкой фанеры и стекла. Словно стенки аквариума, они искажали все вокруг – кривые ряды столов с трех сторон, голубые обои комнаты и приглушенный гул занятых бумажной работой полицейских, с головой ушедших в расследование преступлений. И негде спрятаться.
От всего этого Норт чувствовал себя не в своей тарелке. Будто внезапно оказался в осаде внутри прозрачной башни.
– Похороны в субботу. Ты пойдешь?
– Не знаю. На самом деле я не был с ним знаком.
– Ты пытался спасти ему жизнь.
– Но не сумел.
Хиланд сидел за столом и спокойно, размеренно щелкал степлером, припечатывая листы бумаги. И говорил он так же ровно и размеренно, не поднимая взгляда на собеседника.
– Думаю, тебе нужно пойти.
Норт промолчал в ответ. Это был не приказ, так что Норт мог поступать, как знает. Руководить отделением – это политика. И сейчас лейтенант предлагал политически верный ход. Дальнейшее зависело от решения Норта.
Хиланд оторвался от папки с документами и устало выпрямился. Хрупкое сложение и невысокий рост играли ему на руку в те давние и туманные времена, когда он был еще заместителем начальника. Но он только казался безобидным. На самом деле это был проницательный и дотошный человек.
– Отделение дорожной полиции уже прислало отчет, сколько камер засняло бегство преступника из музея?
– Они говорят, что в их центре ведется запись с восьмидесяти шести камер, по всему городу. Сейчас они совмещают кадры. Но я не удивлюсь, если работающих камер было не больше двух.
– Надеешься на удачу?
– Если там ничего не будет, я вернусь и проверю все камеры в магазинах, которые охватывают часть улицы, и камеры уличных автоматов.
Хиланду не понравилась эта идея.
– Слишком много работы.
– Думаю, мне нужны только камеры на углу Восемьдесят первой улицы и Центрального парка,– осторожно промолвил Норт.– И камеры вокруг Адской Кухни.
– Уже что-то накопал?
«О чем это он?»
– Кое-что. Криминалисты работают с маслом и следами протектора.
Хиланд снова погрузился в бумаги. Он листал страницу за страницей – и написанные от руки, и распечатки,– аккуратно складывая их в стопочку.
– Здесь ничего нет.
– Я обнаружил их только вчера.
– Напишешь DD-5.
DD-5? Так назывался отчет, который детектив пишет в ходе следствия, рапортуя о проделанной работе.
«Но еще неделя не прошла!»
– Ты серьезно?
– Шесть месяцев на DD-5 – слишком много для убийства. Тем более убийства полицейского.
Хиланд хотел знать, что уже сделано, причем немедленно.
Мысли Норта начали путаться.
«Надо разобраться».
– Почему ты распоряжаешься тем, как мне нужно работать?
– Вот тут целая комната твоих коллег. Привлеки их. Работать над убийством в одиночку – безответственно.
– Это угроза?
– В некотором роде. Если я не смогу доказать, что ты справишься с делом, это тут же заметит твой старик. Так что завтра утром принесешь DD-5.
«Старик?»
Из этой темноты не было выхода.
– Я говорил с Мартинесом.
– А ему что за дело?
– Он хочет помочь.
– У него уже есть партнер.
– Он знал Мэнни. Он готов уделить расследованию свободное время, чтобы поймать ублюдка. Это не партнерство, просто он прикроет тебе спину. И это хорошо.
– Для кого? – буркнул Норт, вставая.
11.37
Нэнси Монгомери, секретарша, передала Норту его факсы, записи телефонных звонков, сводки и письма.
– Звонил Эш. Сказал, что они работают над флаконом из-под духов. А велосипед, на котором ты догонял преступника, возвращен хозяину.
– Он не упомянул когда?
– Нет.
Норт вздохнул.
– Этот велосипед тоже нужно проверить.
– Я могу этим заняться,– сказал Винсент Мартинес.
Он еще не получил значка – золотого щита. Ему было двадцать шесть лет, и три года из них он проработал детективом. Он знал свое дело. Норту показалось, что парень очень серьезно и искренне относится к работе. Странно.
– Ты уверен?
Мартинес, одетый в недорогой, но хорошо сидящий костюм, стоял у карты города, рядом с которой были пришпилены фотографии Гена. Он успел проследить каждый шаг преступника, каждое движение.
– Легко. Я хочу этим заняться. Работа для мальчика на побегушках.
– Спасибо,– ровным голосом откликнулся Норт.
Но Нэнси еще не закончила докладывать о касающихся его событиях.
– Кстати, тебя ожидает посетитель.
«Что-то новенькое!»
– Кто?
– Психиатр. Звонил тебе много раз. Наконец устал и отвалился.
«Психиатр?»
У Норта мороз пошел по коже. Неужели Бейли сообщил что-то в Гудзонский музей?
– О чем он говорил по телефону?
Нэнси сунула ему пачку записок. Норт наскоро пробежал их глазами.
«Не мучают ли кошмары?»
У него потемнело в глазах.
«Что это значит?»
Норт снова прочитал эти страшные слова, потом попытался собраться с мыслями.
– У него были какие-нибудь документы?
– Спроси сам, он до сих пор ждет внизу.
– Может, мне спросить? – подхватился Мартинес.– Ты при исполнении, с тобой не должны встречаться все кому не лень. Пусть попрыгает по инстанциям.
– Нужно с ним поговорить,– не поддержал его предложение Норт.
– Вот и поговорим.
Мартинес вышел.
Норт проследил, как он подошел к человеку в возрасте, который достал из вытертого кожаного портфеля листок бумаги и протянул его полицейскому. Две сотни слов – и вся жизнь. Рука старика взволнованно дрожала.
Норт никогда прежде не встречался с этим человеком, но старик знал о кошмарах, а значит, знал о детективе больше, чем сам Норт.
Мартинес зачитал вслух с распечатки резюме:
– «Уильям Портер, шестьдесят два года».
Норт отобрал у него листок и принялся читать сам. Портер оказался англичанином. Он уверял, что учился медицине в Лондонском университете, а степень доктора психиатрии получил в Оксфорде. Недавно ему дали грант для исследований в организации под названием ОИИ – Отдел индивидуальных исследований,– которая, в свою очередь, состоит под патронажем университета Виргинии.
– Думаешь, он настоящий доктор?
– В резюме каждый может написать все, что ему угодно.
– Мучают ли кошмары? Что он хотел этим сказать? Тебе это ни о чем не говорит?
«Кошмары!»
Норт не собирался откровенничать.
– Может, он просто свихнулся на работе? Почитал газеты. Я думаю, это один из тех придурков, которые вечно суют свой нос куда не просят. Наверное, придется выкинуть его на улицу.
Норт тяжело опустился на стул.
– Я поговорю с ним.
– Знаешь… у меня есть свободное время… я могу помочь.
– А где твой партнер? – спросил Норт, включая компьютер.
– В отпуске по уходу за ребенком.
«Это многое объясняет».
– У тебя уже есть соображения по данному делу?
«Да, соображений просто масса».
– Ген был не один.
– Не один? – Мартинес даже привстал со стула.
– Поэтому мне нужна экспертиза по велосипеду.
– А чего ты хочешь?
Норт положил резюме Портера на стол – так, чтобы Мартинес мог его видеть. Помолчал некоторое время, размышляя.
«Как бы от него отделаться?»
Он постарался, чтобы голос звучал ровно и терпеливо:
– Рассказывай.
Мартинес, судя по всему, не знал, с чего начать. Глаза затуманились, лицо стало встревоженным.
– Мы с Мэнни – двоюродные братья.
