Он упал на заднее сиденье «седана». Во рту пересохло, язык покрывала противная слизь. Шевелиться было тяжело. Он ткнулся лицом в черную обивку салона, но жесткая кожа неприятно липла к щеке, и он отпрянул. Волосы свалялись от пота, грязи и крови. Машина стояла на месте.

Сколько же времени прошло?

– От тебя воняет,– послышался раздраженный голос.– Он не захочет тебя таким видеть.

Ген вытер глаза от набежавшего пота и вылез из машины. Его голос звучал хрипло, а лицо непонимающе кривилось.

– Кто ты?

Женщина нетерпеливо вздохнула.

– Каждый раз одно и то же!

Ген стоял, пошатываясь, как новорожденный жеребенок. Он захлопнул дверцу трясущейся рукой. Бетонный пол подземного гаража приятно холодил босые ноги.

Над головой вспыхнули лампы. Загудели кондиционеры, перегоняя по трубам свежий воздух в подземное помещение.

У незнакомки были длинные золотисто-рыжие волосы и жгучие черные глаза. Почему-то она казалась знакомой, хотя он не мог припомнить ее лица.

– Ты сделал глупость. Откровенную глупость!

– А что я сделал?

– Не надо изображать дурачка. Я тебя слишком хорошо знаю.

Гену было не по себе. Он чувствовал себя неуверенно.

– Я не подумал.

– Это точно.

Она подошла к выходу, у которого стояли, вытянувшись в струнку, двое здоровенных охранников, и помахала пропуском перед сканером. Тяжелая металлическая дверь скользнула в сторону.

– Идем.

– Где я?

– А ты как думаешь?

– Не знаю.

– Это побочный эффект. Такое случалось уже много раз. Скоро все встанет на свои места. Идем.

Ген стоял и упрямо смотрел на нее. Женщина вздохнула и подошла к нему. Взяла его за руку и нежно погладила израненные пальцы.

– Считай, что это у тебя регресс в дикое состояние.

Он ничего не ответил.

Незнакомка потянула его за руку.

– Пойдем же,– мягко произнесла она и, словно ребенка, провела Гена через дверь.

Стены были из простого серого бетона. Окна в кабинетах – большие и безликие. На каждом повороте – охрана. Красные светодиодные огоньки цепью светились под потолком, обозначая маленькие видеокамеры в стальных корпусах. На первом этаже их было так много, что Ген сбился со счета.

Незнакомка шла, крепко держа его за руку, время от времени предъявляя пропуск. Они долго петляли по коридорам. Женщина никому не сказала ни слова, ни разу не познакомила его ни с кем. И не позволяла ни на что отвлекаться.

В этом здании все казалось таким правильным и по-военному упорядоченным, что у Гена помимо воли возникло ощущение, что он находится в нужном месте. Слабо забрезжили какие-то нечеткие воспоминания. Он знал это место, но в прошлый раз он словно глядел на него чужими глазами.

Они зашли в комнату, вдоль стен которой виднелись стальные однотипные двери-панели. Женщина кивнула на соседнюю комнатку, откуда доносилось журчание воды, и сказала:

– Надеюсь, когда я приду сюда опять, ты будешь готов.

Ген растерянно оглядел череду безликих панелей.

– Который шкаф мой?

– Любой. Они не заперты.

– Не хотелось бы случайно взять чужую одежду.

– Почти у всех, кто тут живет, одинаковый размер. Найдешь то, что тебе подходит. Например, костюм. Я бы хотела, чтобы ты выглядел получше.

Голос слегка дрогнул, выдавая ее чувства. В нем слышалась неприязнь. Она злилась.

Она не двинулась с места, когда Ген повернулся к ней и спросил:

– Почему ты меня ненавидишь?

Женщина промолчала.

Ген подставил голову под щедрую струю воды в душевой. Понадобилось некоторое время, чтобы лужа грязи у его ног втянулась в сливное отверстие. Он взял кусок мыла и усердно намылил руки. Ногти оставили след на круглом боку мыла. Ген отправил кусок обратно в мыльницу, следя, чтобы он лег на место. Стерильная аккуратность душевой была заразительна.

Еще пять раз он брался за мыло, хотя и понимал, что грязь, которую он стремится смыть, залегла не на коже, а где-то гораздо глубже.

Где он? Кто эти люди? Что они хотят от него?

И как отсюда сбежать?

Он задрал голову, позволяя горячим каплям барабанить прямо по глазам. Так он чувствовал себя живым.

В настенном шкафчике Ген нашел полотенце и отправился исследовать гардероб. Строгий серый костюм он подобрал довольно быстро, а вот с туфлями пришлось повозиться.

Ген перемерил три пары, прежде чем остановил выбор на простых кожаных ботинках.

Он надел хрустящую белую рубашку, но от галстука решил отказаться. Все-таки не на собеседование идет. Те, кто его сюда притащили, явно хотят, чтобы он остался.

Но женщина с рыжими волосами считала иначе. Она вернулась и встала у двери, наблюдая за ним. После чего рассерженно покопалась в других шкафах и выудила что-то изящное и стильное, сшитое из итальянского шелка.

Потом завязала галстук у него под воротничком прекрасным виндзорским узлом. Она определенно умела обращаться с галстуками.

– Галстук отражает тело и дух своего хозяина. Ты должен производить хорошее впечатление.

– Зачем?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– А ты даешь слишком мало ответов.

Гнев этой странной женщины снова вырвался наружу. Она изо всех сил хлестнула его по лицу.

– Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы.

Ген машинально отвел руку и ударил ее по лицу так сильно, что она отступила и схватилась за щеку. По губам размазалась помада. Щека покраснела, но крови не было.

Ген выглянул в коридор. В любую минуту может набежать охрана. Почему она не приказала его связать? И тут он понял, что ее гнев не относится к тому, что он сделал. Это что-то глубже, из далекого прошлого.

Она выпрямилась. Слезы катились у нее по щекам, но она не обращала на них внимания. Женщина подошла к Гену.

– Прости меня, пожалуйста,– попросила она и мягко поцеловала его в щеку, куда совсем недавно нанесла удар.

Ген с подозрением отпрянул.

– Я хочу уйти,– твердо заявил он.

– Куда же ты пойдешь? – ответила она.– Ты дома.

Пятнадцать охранников патрулировали бельэтаж и фойе. Пока Ген и его спутница ехали на лифте, через стекла кабины он приметил еще по двое стражей на каждом этаже.

Никакой это не дом. Что же это за место? На улице, в потоке машин, Ген разглядел желтые такси. Значит, они еще в городе. Но где именно?

В затуманенном сознании неожиданно всплыл вопрос, который он когда-то уже слышал: «Что ты знаешь о своей жизни?»

Ответа он так и не отыскал.

Двери лифта разъехались в стороны, и женщина с рыжими волосами повела его дальше. Очередной пропускной пункт, где проверили ее документы, она миновала спокойно, без раздражения и без улыбок.

По дороге она уже присматривалась к реакции Гена. Но в его глазах трудно было что-то разобрать.

– Тебе здесь ничего не кажется знакомым?

– Ничего. А должно?

Она распахнула тяжелую металлическую дверь в конце коридора, которая вела в большой зал. Не говоря ни слова, женщина пропустила его вперед, а потом отступила в сторону и захлопнула дверь за его спиной.

Как он мог так сглупить? Его заманили в ловушку, усыпили бдительность дурацким костюмом! Ген подергал за ручку, но та не поддалась. Ручка была привинчена так надежно, что даже не дребезжала.

Он резко повернулся на каблуках и оглядел зал. В центре комнаты находились белая стационарная кушетка и офисная конторка, заставленная разным компьютерным оборудованием. За большой стеклянной стеной была комната для наблюдений. Туда вошла та самая женщина с рыжими волосами. Она села на стул рядом с группой занятых работой лаборантов. Ее взгляд был холоден.