В этот момент множество автомобилей одновременно начали движение, не быстрое, со скоростью всего пять миль в час, но все-таки это было перемещение вперед.

— Если ты насчет показа…

Внезапно «скорая», взвизгнув шинами, свернула в боковую улицу. Затолкав рацию в карман, Майкл взялся за руль. Фетисов продолжал что-то бубнить со своим русским акцентом, но Майкл его уже не слушал.

Николай вел темно-зеленый внедорожник по Путинскому мосту. Когда они спустились по съезду на боковую улицу, Буш увидел их: это была группа военных грузовиков и милицейских машин. Все они с включенными мигалками мчались по Кремлевской набережной в сторону моста. До них оставалось меньше мили. Буш похолодел. За кем они гонятся, ясно без слов.

— Ты в курсе, что происходит? — произнес Буш, оглядываясь.

Николай проследил за его взглядом.

— Черт возьми! — воскликнул он по-русски.

Движение впереди практически прекратилось; Буш едва сдерживался, чтобы не выскочить из машины и не побежать. Он нажал кнопку вызова на рации.

— Майкл, тут за нами едет целая колонна. Похоже на армию, полицию и еще черта в ступе.

Николай выхватил приемник из рук Буша.

— Майкл, слушай меня, ты должен остановить «скорую». Мы не успеем нагнать вас, а если он только вырвется на главную автостраду, то оставит тебя далеко позади и мы больше никогда не увидим Женевьеву.

— Как, черт побери, я должен это сделать? — вскипел Майкл.

Помедлив, Николай посмотрел на Буша. Потом поднес рацию к губам и тихо произнес:

— Как можешь.

Девяносто миль в час. Водитель «скорой» играл в открытую, пытался оторваться любой ценой. Майкл не отставал. Они были так близко, что Майкл мог разглядеть ржавчину на выхлопной трубе. «Скорая» зигзагами объезжала автомобили, водители которых не успевали или не желали уступить дорогу. Майкл повторял каждый маневр. Надо вытеснить «скорую» обратно на боковые улицы. Только в этом случае есть шанс загнать их в угол.

Майкл дал полный газ. Мотор взревел. ЗИЛ обогнал «скорую» с правой стороны и пошел параллельным курсом. Майкл посмотрел вперед: через сто ярдов виднелось ответвление на боковую улицу. Прибавив скорость — самую малость, — Майкл пошел на обгон, едва не задев при этом правым крылом бампер «скорой». Он выжидал подходящего момента. До боковой улицы оставалось пятьдесят ярдов, и расстояние быстро сокращалось. Внезапно Майкл вывернул руль вправо, царапнув корпус «скорой» и потеснив ее к обочине. «Скорая» резко затормозила. План Майкла сработал. Совершив крутой поворот под углом девяносто градусов, так, что ее занесло, «скорая» выровнялась и покатила по боковой дороге, шедшей перпендикулярно к оживленной транспортной артерии.

Боковые улицы в этом районе были узкими и тесными. Водитель «скорой» теперь стремился только к одному — уйти от погони; он больше не обращал внимания на знаки уличного движения, не пропускал пешеходов. Сирена завывала отрывисто и нерегулярно, распугивая встречных. Майкл отставал на корпус. Он представления не имел, что станет делать, если каким-то способом сумеет остановить «скорую». Кто знает, сколько там амбалов? А у него из оружия один только нож, который он сунул под ремень на икре. Прочее оружие было оставлено в пещере. Он терпеть не мог неизвестности.

Теперь он опять шел параллельно «скорой». На этот раз без намерения оттеснять ее вправо или влево. Его задачей было любой ценой заставить их остановиться.

Майкл сильно крутанул руль вправо, передним бампером ударив «скорую» в левую заднюю часть. Тормозя, «скорая» вильнула вправо. Ее водитель всеми силами старался не потерять управления, но было поздно, машину стало заносить под углом. А затем шофер, желая выправить машину, слишком круто повернул налево, так что теперь ее занесло влево, и не успел водитель что-то сделать, как Майкл опять ударил «скорую» бампером. Громоздкая машина полностью потеряла управление и врезалась в старинное здание. Нажав на тормоз так, что взвизгнули шины, Майкл остановился рядом с машиной скорой помощи. Буш и Николай молчали. Он предпринял попытку вызвать их по рации, но не получил ответа.

Ждать было нельзя. Кто знает, возможно, Женевьева пострадала в результате всех этих маневров, но в любом случае надо вытащить ее и скрыться до того, как явится милиция. Выскочив на мостовую, он открыл заднюю дверцу ЗИЛа, ближайшую к машине скорой помощи.

Потом он с силой распахнул задние двери «скорой». Водитель на переднем сиденье сидел, навалившись на руль, и тяжело дышал. Успев непослушной рукой вытереть кровь со лба, он потерял сознание. Каталка стояла, зафиксированная, в задней части салона. Кругом в беспорядке валялись медицинские инструменты, в результате аварии выпавшие из ящиков. Пол усеивали скальпели и марлевые шарики, металлические дверцы шкафа были открыты, с полок свисали бинты и трубки, в углу шипел кислородный баллон с погнутым и треснутым клапаном.

И тут мысли Майкла смешались, в смятении и ужасе, он не знал, что думать. Потому что носилки оказались пусты. Женевьевы в машине не было.

Буш и Фетисов попали в пробку. Плохо отрегулированный мотор армейского внедорожника создавал вибрацию, от которой беспрерывно дрожал корпус. Вой приближающихся сирен грозил потопить в себе все мысли Буша. Он бросил взгляд на Николая. Тот полностью сосредоточился на дороге. Буш задумался, что надо сделать, чтобы купить преданность этого человека и заставить его изменить своей стране. Генералы — армейские кадры в высшем офицерском составе — обычно целиком посвящают жизнь службе. И все же сейчас рядом с ним сидит человек, который многие годы своей жизни — до холодной войны и после нее — отдал родине-матери, что, однако, не помешало ему теперь ее продать. За какую же цену? Теперь, когда на хвосте у них, казалось, висела вся российская армия, Фетисов не проявлял никаких признаков страха, если уж на то пошло, по нему вообще нельзя было сказать, что он испытывает какие-либо чувства. Никакой паники. Он не барабанил нервически пальцами, не елозил по сиденью, не проверял лихорадочно оружие — одним словом, не делал ничего такого, что инстинктивно делает человек в присутствии опасности. Многие годы пребывания на командной должности приучили его в любой ситуации сохранять достоинство.

Полуобернувшись, Буш еще раз бросил взгляд на мост. Вой сирены оглушал, однако никаких признаков приближения погони не наблюдалось — не тянули шеи зеваки, не спешили убраться с дороги машины. Затем и звук стал отдаляться; не сразу, но все-таки он затихал. Похоже, милицейские и военные машины проехали по соседней улице.

И тут Буш все понял. Соединились куски головоломки. Мелкие подозрения. Спокойствие Николая.

Буш медленно навел пистолет на Фетисова.

— У тебя ведь нет больной племянницы?

Тот покосился на Буша. Взгляд его здорового глаза внезапно стал ледяным.

— Есть, но мне плевать, будет она жить или умрет.

— На кого ты на самом деле работаешь? — скрипнув зубами, произнес Буш.

— На того же, на кого всегда. — Игнорируя угрозу оружием, тот посмотрел в зеркало заднего вида, следя за движением.

Буш взвел курок.

— В намерения Зиверы никогда не входило освобождение отца Майкла?

— Неужели ты в самом деле думал, что такая заметная фигура, как он, может позволить себе оставить свидетелей?

— И Женевьевы в машине скорой помощи нет, так? — Буш крепче обхватил рукоять револьвера. — И вся история со «скорой» — просто представление, чтобы выманить нас из Кремля?

— Мои люди покинули Кремль через главные ворота десять минут назад. Сейчас они усаживают Женевьеву в самолет.

— Для чего вам тогда понадобились мы?

— Не обижайся, но для совершенно определенной цели. Мы ведь понятия не имели, где находится эта Либерия. У Майкла же при себе карта. Что касается Женевьевы, тут все просто: если бы вы, вместо того чтобы спасти нас, спасли ее, у нас было бы на кого все свалить. Ковбои-американцы — чем не лакомый кусок для прессы? А хорошего русского генерала никому не придет в голову заподозрить. — Николай нажал на газ; движение возобновилось, машины поползли дальше. — Ваша роль сыграна. То, что нам было надо, мы получили.