— Конечно, знал самолет, — ответил Захир. — Мы нашли четыре… пять недель после авария. Мы знал, что один человек был живой, потому что он копал могила. Мы искать его, но не нашли. После приходить много раз. Мы смотреть. Мы охранять.

— Но ведь вы были частью «Пожара в пустыне»! Вы помогали Алекс искать оазис!

Захир посмотрел на него выразительным взглядом, который словно говорил: «Может, я и помогал искать, но не найти».

— Вы пытались нас защитить, так? — спросила Фрея, протискиваясь вперед мимо Флина. — Когда мы вчера заявились к вам домой и спросили про скалу. Поэтому вы не хотели ничего рассказывать. Чтобы нас защитить?

— Я пытаться предупредить про опасность. — Захир замедлил шаги: впереди показалась гигантская упавшая колонна трехметрового диаметра, длиной с вагон, сплошь поросшая лианами. Она полностью перегораживала дорогу. — Оазис опасно, плохой люди опасно, все опасно. Ты моя хороший друг. Я не хотеть беда.

Бедуин подошел к колонне, схватился за плеть лианы и начал карабкаться вверх, но Флин поймал его за руку и удержал внизу.

— Это нам впору извиняться. И не только. Мы в тебе ошибались, оскорбили в собственном доме. Я виноват перед тобой, сахиби. Очень виноват. Прости меня.

Захир опять едва заметно улыбнулся и отвел руку археолога.

— Хорошо, я убить тебя потом, — произнес он. — Сейчас надо вперед. Подняться из оазис. Скорее, прошу.

Бедуин хлопнул Флина по плечу, развернулся и вскарабкался на колонну, где присел на корточки и протянул руку Фрее. Она забралась вслед за ним, хотя от подземных толчков колонну трясло и подбрасывало, словно сорокатонная глыба была надувным валиком, детской игрушкой. Девушка отвлеклась на секунду, балансируя на колонне, а затем стала помогать остальным. Угловым зрением она заметила какое-то движение справа, выше себя.

— Смотрите!

Путники стояли почти параллельно воротам храма, правда, гораздо ниже. В широком просвете между деревьями был виден первый пилон, его увитая плющом башня и распахнутые створки. К воротам бежали люди — охранники в бронежилетах, ученые, Гиргис с помощниками, Медоуз и, позади всех, рыжеголовые близнецы в одинаковых костюмах. Молли Кирнан среди них не было.

— Они бежать неправильный путь, — небрежно произнес Захир. — Они умрут. Мы — нет. Идем.

Бедуин наклонился, помогая брату залезть на колонну, Фрея сделала то же для Флина. Сайд с готовностью полез наверх. Англичанин, однако, не тронулся с места.

— Молли не вышла! — крикнул он. — Она еще там!

— Да к черту Молли! — разъярилась Фрея. — Бежим отсюда!

— Я не могу ее вот так бросить!

— Что значит «не могу»? После всего, что она сделала? Плевать на нее, пусть поджарится!

Флин в нерешительности сжимал и разжимал кулаки.

— Давай! — вскричала Фрея, озираясь по сторонам. Скалы, будто гигантские каменные челюсти, безжалостно смыкались. Казалось, долину вот-вот раздавит, словно орех в щипцах.

— Я не могу ее бросить, — повторил Флин. — Как бы то ни было, она мне помогла. Познакомила с Алекс, придала смысл моей жизни, пусть в своих целях. Я не могу оставить ее на смерть.

— Да ты спятил! Это же бред, идиотизм!

Флин попятился к боковой лестнице, которая змеей взвивалась вверх и выходила к храмовым воротам.

— Бегите! Я вас догоню!

— Нет!

Фрея развернулась, схватила толстую плеть плюша и приготовилась слезть с колонны. Захир поймал ее за руку.

— Мы ждать на вершине, — сказал он. — Так лучше.

Фрея вырвалась и завопила вдогонку Флину:

— Что ты делаешь? Она же убила Алекс! Это был их план! Как ты можешь ее спасать после этого? Она убила мою сестру!

Голос Фреи потонул в грохоте Бен-бена и оглушительном хрусте крошащихся в пыль камней, а Флин понесся прочь по лестнице, прыгая через две ступеньки.

«Я молю, чтобы однажды земля разверзлась и поглотила тебя, позор моего чрева».

Таковы были последние слова, которые Романи Гиргис слышал от матери. И теперь, убегая через оазис, где скалы смыкались над ним словно чудовищные щипцы, где весь мир словно складывался и рушился, сам себя хороня, он подумал, что ее предсмертное желание вот-вот исполнится.

Надо было давно догадаться: сделка — дрянь, и была такой с самого начала, с того дня, когда эта стерва Кирнан велела забыть про самолет и искать Бен-бен — он-де нужен ее стране. Шлюхи, дурь, оружие, уран — это Гиргис мог понять. Этот бизнес надежен, проверен временем; а вот взрывающиеся камни, древние проклятия… Надо было сразу догадаться — если не двадцать три года назад, то хоть сегодня утром. Сколько они ни летали над плато — ничего не нашли, а стоило пройти по мерзкому туннелю — и вот он, оазис, словно всю жизнь там был. В дело вмешались какие-то тайные силы, непредвиденные факторы, чья-то чуждая воля, которую нельзя было подчинить. Они-то и подпитали корень всех его деловых просчетов.

__ Где мои деньги? — вопил он, судорожно почесываясь набегу. Обелиски вдоль парадной аллеи валились перед ним и за ним, как костяшки домино. — Эй! Я требую свою долю! Гони деньги! Гони сейчас же!

Его никто не слышал. Большинство покинувших храм либо убежали далеко вперед, либо, как этот ученый идиот Медоуз, исчезли под обломками. Рядом с Гиргисом остались только египтяне: Касри, близнецы и Салах — единственный друг и верный помощник. Толстяк трусил позади, задыхался и отчаянно махал ему.

— Не бросай меня, Романи! Прошу, подожди! Я не успеваю.

— Сам виноват! — огрызнулся Гиргис, тыча в него пальцем на бегу. — Не предупредил, что сделка — дрянь. Мог бы отговорить! И ты! И вы! — Это относилось к Касри и близнецам. — Вы должны были предупредить! Я хочу получить свои деньги! Добудьте мне их, вы, паршивые грязные псы!

Он бушевал всю дорогу, размахивая руками, почесываясь и кляня почем зря двуличие американцев и жадность своих соотечественников. Тем временем скалы подступали все ближе. Самолет медленно сползал вниз по склону вместе с потоком каменных обломков, валунов и вывороченных деревьев, пока его не опрокинуло и не подмяло под каменную стену, как игрушечную лодчонку — под днище океанского лайнера.

— Как они движутся? — завопил Гиргис. — Остановите! Выключите их! Слышали? За что я вам плачу? Прекратите это!

Его вопли потонули в оглушительном шуме и грохоте каменного обвала. Если кто их и слышал, то не подал виду: каждый думал лишь, как бы поскорее вернуться на дно долины и попасть в туннель.

Они прорывались вперед и вперед. Кругом потемнело: скалы подступили к самой дороге, посылали в лицо клубы пыли, засыпали осколками. Бежать приходилось вслепую — только громады каменных стен по обе стороны да легкий уклон дна ущелья указывали на то, что цель впереди.

В темноте, среди грохота и скрежета камня о камень, Гиргис так растерялся, что сам не заметил, как проскочил устье туннеля и углубился в него метров на тридцать. Пыль медленно рассеялась, во мгле проступили пятнышки света криптоновых ламп, равномерно расставленных вдоль коридора во время утреннего спуска.

Гиргис перешел на шаг, постоял немного, потом побежал снова, чтобы оказаться как можно дальше от входа в туннель и хаоса за его пределами. Через полсотни метров, однако, пришлось остановиться — перевести дух. Он привалился к выгнутой стене с изображениями змей, стал отряхивать пыль с волос и костюма. Группа растянулась в последнем, спасительном забеге, так что Касри очутился в десяти метрах позади Гиргиса, а Салах — и того дальше. Он едва-едва выбежал из облака пыли, хрипя и кашляя. Близнецов не было видно. Гиргис на миг решил, что они все еще в оазисе, как вдруг заметил их впереди, правее от себя, — два кубаря, исчезающих в глубине коридора.

— Куда это вы собрались? — рявкнул Гиргис.

Близнецы упорно шли вперед.

— А ну стоять на месте и ждать меня! Слышали? Ждать меня, я сказал!

— «Замалек» — дерьмо! — донеслось из глубины туннеля. — А те, кто за них болеет, — быдло и ублюдки!

— Что?! Повтори!