— Не пропадайте, — напутствовала Кирнан. — И берегите себя.

— И вы тоже, — ответил Флин.

Больше им, видимо, нечего было сказать. Археолог кивнул на прощание, переключил рычаг автоматической коробки передач на передний ход и начал выруливать на проезжую часть. В эту минуту Кирнан прокричала вдогонку:

— Девочка тут ни при чем, Флин! Вы никому ничего не должны. Помните об этом! Все в прошлом!

Он не ответил — только посигналил не оглядываясь, проехал вниз по улице и свернул за угол, старательно избегая удивленного взгляда Фреи.

Едва машина скрылась, Молли полезла в сумку за телефоном.

— Черт, — выругалась она. — И как это он… Вот зараза!

У Сайруса Энглтона был пистолет, «кольт» серии 70 — внушительная штука с блестящим никелированным стволом и рукояткой розового дерева, инкрустированной косой платиновой сеткой с жемчужинами. Энглтон получил оружие в подарок от одного арабского дельца и вскоре уподобился тем людям, которые дают имена машинам или домам, а после относятся к ним как к живым. Свою пушку он нарек Мисси, в честь веснушчатой девчонки, которая сидела позади него в школе — единственной живой души, проявившей к нему хоть немного доброты. Из всего класса одна она не потешалась над его весом, голосом и слабым здоровьем.

Энглтон частенько практиковался — сбивал банки с заборов, дырявил мишени на местном стрельбище, да и вообще носил Мисси с собой всегда и повсюду, однако на деле, в операциях, не выстрелил ни разу. Он предпочитал держать пистолет на дне кейса, словно малютку в колыбели, твердо зная: оружие там, под рукой.

Сегодня все было иначе — сегодня он вывел Мисси в люди: почистил, смазал, заправил новой обоймой и сунул под пиджак, в кобуру из оленьей кожи, прижатую к валику тучной плоти под самым сердцем. Из арендованной машины Энглтон наблюдал, как Броди с девицей садятся в «чероки» и уезжают вдоль по улице.

За Кирнан он следил с самого утра. Это оказалось нетрудно, несмотря на вечные каирские пробки. Энглтон всю дорогу ехал у нее в хвосте, отстав на три-четыре машины, потом припарковался в переулке, чуть только она свернула к дому. Об этом ее обиталище он не знал — все-таки Кирнан была хитрой бестией. Через двадцать минут появились Броди и девица — как и предвидел Энглтон. Целый час вся троица находилась в квартире, а потом юная парочка уехала, чем поставила его в затруднение. «Что теперь? — думал он. — Отправляться за ними или еще побыть здесь, разведать, чем занята Кирнан?» Энглтон завел двигатель и похлопал по кобуре, понимая, что решение нужно принимать быстро.

«Меня вычислили, — размышлял он. — Иначе почему Броди зашифровал послание Кирнан, если раньше ничего подобного не делал?»

Каким образом вычислили — другой вопрос. Прямых доказательств у Энглтона не было — одни подозрения, тем не менее это сильно раздражало. Нельзя сказать, чтобы он не ожидал такого поворота событий. Теперь ситуация развивалась стремительно, как всегда бывало при такой работе. Сначала приходилось подкрадываться, играть в кошки-мышки, потом начиналась погоня и, наконец, смертельный бросок, хотя кого ему суждено было поймать, оставалось неясным. Вот почему Сай предпочел держать Мисси под боком — дело шло к свистопляске. Так всегда бывало.

«Чероки» свернул за угол и пропал из виду. Энглтону не терпелось узнать, в чем замешана Кирнан и каким будет ее следующий шаг. Слишком много осталось белых пятен. Однако чутье подсказывало ему держаться Броди и Хэннен, не упускать их из виду. По наитию Энглтон оглянулся — куда это смотрит Кирнан, уж не на свой ли телефон косится? — и поехал вслед за джипом, крутя одной рукой руль, а другой нажимая кнопки мобильного.

У себя в кабинете Гиргис снял трубку и оперся на крышку стола.

— Устраивайтесь, господа. Подозреваю, что ночь нам предстоит долгая.

Перед ним в высоких кожаных креслах расположились Бутрос Салах, Ахмед Усман и Мухаммед Касри. Салах взбалтывал в бокале бренди, Усман и Касри попивали чай.

— Ну так как? — просипел Салах гортанным, прокуренным голосом. — Будем сидеть и ждать?

— Именно, — ответил Гиргис. — Полагаю, вертолеты заправлены? Оборудование готово к погрузке?

Салах кивнул.

— Стало быть, пока больше делать нечего.

— А если нас водят за нос?

— Значит, дадим близнецам проявить себя, — сказал Гиргис, кивая на экранную панель вдоль стены. Один монитор показывал комнату этажом ниже: братья гоняли шары на бильярдном столе.

— Не нравится мне это, Романи, — просипел Салах. — Торчат тут как две занозы.

— Есть предложение получше?

Советник что-то буркнул себе под нос, глотнул бренди и затянулся сигаретой.

— Значит, будем ждать… — Гиргис откинулся назад, сложив руки. — Будем сидеть и ждать.

За полтора часа до этого, после побега Броди и девицы из Маншият-Насира, его буквально трясло, он корчился как припадочный, орал и постоянно отряхивался, словно по нему бегали насекомые, а теперь был спокоен и собран до неузнаваемости. Эта черта больше всего угнетала его приближенных — исступленная ярость хозяина неожиданно сменялась в нем холодной трезвостью, и наоборот. Нельзя было предвидеть, как он себя поведет, как с ним обращаться. Это всех выбивало из колеи, однако вполне устраивало Гиргиса.

Слуга принес еще чая. Четверо собравшихся еще раз прошлись по списку матчасти, подтверждая готовность всех элементов операции к срочной переброске. После этого двое удалились, оставив хозяина и Салаха наедине: Касри пошел в библиотеку работать на ноутбуке, Усман — поразвлечься с девицами, которых Гиргис держал для гостей и подручных.

— И все равно мне это не нравится, — ворчал Салах, давя окурок и тут же прикуривая новую сигарету: зажигалка висела у него на шейной цепи. — Слишком много оставляем случаю.

Гиргис улыбнулся. Им с Бутросом довелось многое повидать. Касри к ним примкнул двадцатьлет назад, Уман — только семнадцать. Зато Салах был при нем с самого начала. Они росли по соседству, в одной развалюхе Маншият-Насира. И тогда, и сейчас Гиргис считал Бутроса своим ближайшим поверенным, можно даже сказать, единственным другом — хотя, случись что, запросто перерезал бы ему глотку. Сантиментов в делах он не допускал.

— Все под контролем, Бутрос, — сказал он. — Если Броди что и откопает, мы узнаем первыми.

— Он уложил четверых, мать его! Такого никогда не было. Никогда! Поймать бы его да глаза вырезать, а не потолок здесь заплевывать!

Гиргис с ухмылкой вышел из-за стола и хлопнул напарника по плечу:

— Поверь, Бутрос, успеется. Вырежем все, что захочешь, — глаза, яйца и так далее. Девку тоже ослепим за компанию. Но не раньше, чем найдем оазис. Пока для нас это важнее всего. Как насчет партейки в нарды?

Салахеще поворчал, но потом тоже улыбнулся, допил коньяк, докурил сигарету.

— Прямо как в старые времена, — произнес он.

— Как в старые времена… — Гиргис сел в кресло напротив, достал из-под журнального столика складную доску с инкрустацией.

— Помнишь, мы пацанами играли на этой доске, — сказал Салах, помогая расставлять фишки. — Нам ее отец Фрэнсис подарил.

Гиргис улыбнулся, выкладывая фишки на игровое поле.

— Кстати, что с ним стало? — спросил он.

— Ты что, охренел, Романи? Мы же его пришили, когда он узнал про дурь и хотел нас заложить.

— Точно, точно. Вот старый балбес.

Гиргис встряхнул кости в кожаном стаканчике и выбросил две шестерки. Его ухмылка стала шире. Похоже, сегодня ему везло.

Флин и Фрея уехали от Молли в полдевятого вечера. Броди, одержимый мыслью о том, что Гиргис как-то мог их выследить, еще минут десять петлял по улицам, постоянно оглядываясь в зеркало — нет ли сзади «хвоста». Наконец они вернулись на то же шоссе, которое раньше привело их в город. Какое-то время они ехали молча, как вдруг, к ужасу Фреи, англичанин резко вывернул руль налево.

— Твою мать! — завопила Фрея, хватаясь за приборную доску: «чероки» прорвался сквозь соседний ряд и вылетел на встречную, где к нему следами трассирующих пуль слетались огни. Грянула яростная какофония из гудков; легковушки и пикапы судорожно завиляли, уходя от столкновения. Флин, стиснув зубы, лавировал в потоке встречных автомобилей, пробираясь к развязке. Там Броди пересек еще одно шоссе — последовала новая порция гудков и слепящих огней фар, — после чего, протрясясь по газону разделительной полосы, «чероки» встал в свой ряд. Не отрывая взгляда от зеркала заднего вида, Флин чуть сбросил скорость.