Я вспомнила, как утром Ренли сказал нам, что Дотри позволит ему осмотреть имущество Дени, чтобы понять, есть ли там и его собственность. В одной руке он держал пачку бумаг, в другой – высокий стакан.

– Мне спуститься?

– Будьте любезны.

Я прошла по железному переходу до лестницы, спустилась, пожала руку Ренли и присела на диван. Я заметила, что бумаги он положил на стеклянный стол. Там же лежал красный фломастер – похоже, Ренли сверял какие-то списки.

– Выпьете со мной «Кровавую Мэри»?

– Нет, спасибо.

– А, нельзя пить на работе, да?

– Я просто очень устала, мистер Ренли, поэтому могу уснуть даже от запаха водки. Составляете опись?

– Брайан выясняет, почему уезжает Лоуэлл Кэкстон. Он позволил сравнить мои записи с тем, что имеется в наличии из вещей Дени. Ведь я тоже собираюсь уезжать на юг, в Палм-Бич, – он махнул квитанциями перед моим носом, как бы в подтверждение того, что у него есть права на предметы искусства, которые он собирается забрать. – А где ваш приятель? Я уже было начал думать, что вы с детективом Чэпменом срослись, как сиамские близнецы.

– Он скоро подъедет. Мы… Я надеялась получить разрешение мистера Дотри на осмотр некоторых вещей Дени.

– А мне казалось, что в день нашей первой встречи вы и так тут все прочесали с ордером на обыск и отрядом коммандос. Брайан был уверен, что его уволокут обратно в тюрьму.

Я улыбнулась:

– Очень трудно найти что-либо, когда не знаешь, что ищешь.

– Значит, теперь вы знаете.

На самом деле, нет. Но я решила не признаваться в этом Ренли. Мы просто еще раз все осмотрим, опираясь на информацию, полученную после смерти Варелли и в разговоре с Доном Кэнноном.

– Вы не знаете, когда должен вернуться мистер Дотри? – Я не знала, как поступить: дождаться Дотри или вернуться в офис и вытерпеть головомойку от Маккинни.

– Думаю, скоро. Ему еще надо закрыть галерею на ночь.

Пошел уже третий час после отъезда Майка. Я потянулась за сумочкой, чтобы достать телефон и связаться с ним. Но когда я попыталась включить аппарат, экран остался темным – очевидно, батарейка села. Зарядка лежала дома, и я каждый вечер подключала его – это вошло в привычку. Но последние две ночи я провела у Джейка и начисто забыла про мобильник.

– Можно я воспользуюсь здешним телефоном?

Ренли показал на стол, где рядом с бумагами стоял переносной аппарат.

– Прошу вас.

Я набрала номер пейджера Чэпмена, сбросив ему телефон галереи, написанный на полоске бумаги с обратной стороны трубки. Затем села, зная что на незнакомый номер Майк перезвонит лишь тогда когда у него будет свободная минутка.

– Я не могу пустить вас на склад, но, полагаю Брайан не станет возражать, если вы прогуляетесь по галерее и кабинету, дожидаясь его. В конце концов, вы ведь все это уже осматривали.

Чувствуя себя полной дурой, я снова встала и огляделась. Среди современных экспонатов не было ничего такого, что я хотя бы отдаленно смогла бы связать с таинственной смертью Дениз Кэкстон и шедеврами, которые стали ее причиной. Я двинулась вдоль стены, читая подписи под работами.

Через несколько минут зазвонил телефон, и я поспешила обратно, туда, где сидел Ренли. Он снял трубку, сказал: «Галерея «Кэкстон» – и сразу протянул ее мне.

По привычке я повернулась к нему спиной и отошла на несколько шагов. Невежливо, конечно, но я не собиралась посвящать его в конфиденциальную информацию.

– Нет, это был Ренли. Фрэнк Ренли, – ответила я на вопрос Майка о том, не поздоровался ли он сейчас с Брайаном Дотри.

– Ты можешь говорить?

– О чем?

– Прекрати. Где сам Дотри, тоже расскажешь потом.

– Конечно. Без проблем. Это он? – прошептала я в трубку.

– Заказывай магнум[33] шампанского, Куп. Похоже, у Энтони Бейлора гангрена на яйцах, и это не лечится. Молчит, как партизан, но сомнений нет – это именно он.

– То есть как молчит?

– Он все отрицает, в том числе и свое имя. Но у меня есть его фото, а полиция Джерси проверила его отпечатки еще утром.

– Ты его арестовал?

– А что? Хочешь подкинуть своему Джейку горячий материальчик для вечерних новостей? Никаких утечек до тех пор, пока мы не узнаем, кого Бейлор покрыл, когда его последний раз взяли с крадеными картинами. Думаю, этот человечек засветился и в нашем расследовании.

– Как будто ты меня не знаешь! Я просто хочу уяснить, что мне теперь делать. Должна ли я вернуться в офис и составить официальное обвинение по убийству Дени? Ты представишь ордер, тогда мы сможем начать процедуру экстрадиции из Нью-Джерси.

– Не нервничай. Я даже лейтенанту еще не звонил. Давай подождем, что он мне скажет и что скажут местные копы – мало ли, что у них на него имеется. Есть новости о Кэкстоне?

– Ни единой. Где встретимся?

– Я позвоню, как только закончу здесь. Заеду к тебе на Хоган-плейс, и вместе поедем в больницу Св. Винсента.

Я повесила трубку и отнесла телефон обратно, Ренли, казалось, был поглощен своим списком.

– Хорошие новости? Сейчас у вас гораздо более довольный вид, чем десять минут назад.

– Пожалуйста, передайте мистеру Дотри, что я была здесь. Пусть позвонит мне завтра, и мы договоримся о встрече.

– Решили не ждать? – Ренли поднялся и посмотрел на меня, прикрывая глаза ладонью, – он стоял напротив окна, а солнечные лучи затопили весь атриум. – Должно быть, у вас прорыв в расследовании. Нашли Лоуэлла Кэкстона?

– Нет, тут совсем другое. Не имеет отношения к Кэкстонам. Наверно, вы все равно услышите в новостях – попытка изнасилования в одной из респектабельных гостиниц города. Мне надо кое-что сделать по этому делу до завтра.

Незачем рассказывать Ренли о задержании Энтони Бейлора.

– Что ж, желаю удачи. Надеюсь – ради Дени, – что с новым делом вы справитесь быстро. На следующей неделе я вернусь во Флориду.

Августовское солнце, похожее на огненный шар, появилось над низкими крышами на противоположной стороне улицы, его лучи свободно лились сквозь стеклянную стену. Я нацепила очки на нос.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди в тот миг, когда части головоломки сложились воедино, выбрав для этого, как назло, самое неподходящее время и место. Как и Энтони Бейлор, Фрэнк Ренли родом из Флориды. Взяв сумочку, я повернулась к двери, но непроизвольно оглянулась на Ренли, который щурился мне вслед, – на нем темных очков не было.

– Вы выглядите так, будто увидели привидение, мисс Купер.

– Извините, я просто очень устала. И плохо себя чувствую. И мне пора идти. – Я аккуратно стала отступать, обходя низкие диваны. Перед глазами стояли солнечные очки, изъятые при обыске в мастерской убитого Марко Варелли. Сколько нужно совпадений, чтобы они стали фактом?

Ренли направился ко мне. Я ускорила шаг, зная, что Бренниган и Лазарро ждут у черного входа.

– Полагаю, детективу Чэпмену удалось поймать Энтони Бейлора. Вы этому так обрадовались, мисс Купер?

Теперь я держалась за перила на железном переходе, а в двух этажах подо мной находились старые рельсы и кусок насыпи, составляющие часть интерьера галереи. От высоты и вопроса Ренли закружилась голова.

Он бросился ко мне, и не успела я отскочить, как он схватил меня за руку и резко развернул к себе лицом. В правой руке он держал мелкокалиберный револьвер, наверное, тот самый, которым прострелил голову Марко Варелли.

– Неужели рана Энтони воспалилась? Значит, вы его нашли? Я нигде не смог подыскать ему врача. Ведь он не какой-нибудь Джон Уилкс Бут.[34] Никто не захотел с ним связываться. А мне всего-то нужно было еще дня два, чтобы закончить свои дела и уехать из этого города ко всем чертям. Жаль, что все так закончилось, – с этими словами он сжал мое запястье еще сильнее. – Значит, мисс Купер, вам придется стать жертвенным агнцем. Вы можете упасть, скажем, с верхнего этажа, – и он ткнул мне в ребра стволом.