– У нее были проблемы? С законом?

– Естественно, – Дотри посмотрел на полированную поверхность стола. – Вот минуту назад я упомянул Ван Гога. Полагаю, вам известно о споре по поводу его «Вазы с подсолнухами».

– Нам известна наша версия этой истории, – сблефовал Майк, – а теперь охота послушать вашу.

– Рынок сейчас немного штормит. Винсент Ван Гог писал лишь в течение последних девяти лет жизни Считается, что он является автором 879 масляных полотен, 1245 эскизов и одной гравюры. – Теперь Дотри обращался ко мне, будто считая, что ни Мерсер, ни Майк не поймут этих материй.

В ответ я пристально посмотрела на него:

– Рассказывайте детективам, мистер Дотри. Они в этом деле гораздо более сведущи, чем я. На самом деле их уровень интеллекта достаточно высок.

– Шум поднялся из-за того, что сейчас многие эксперты полагают, будто некоторые из его самых известных полотен и даже единственная гравюра – подделки. Они думают, что их нарисовали современники Ван Гога, а шустрые дельцы выдали их за его работы. Принимая во внимание, что его вещи идут по очень высоким ценам, можете представить, что спор разразился нешуточный.

– А Дени?

– Ну, не так давно Дени продала «Подсолнухи» богатому клиенту в Японию. Я не могу сейчас назвать его имя, но сделка была публично зарегистрирована. Теперь он подал жалобу правительству Соединенных Штатов…

Я перебила его:

– Не понимаю. Ведь предположительно поддельный Ван Гог висит по всему миру – от музея д'Орсэ до Метрополитен.

– Да, мисс Купер, но джентльмена возмутило то, что Дени продала ему картину после того, как отправила ее на экспертизу кураторам в Амстердам» и они сообщили, что ценность картины представляется сомнительной.

– То есть после того, как ей заявили, что это копия?

– Она яростно сражалась с этим мнением голландского министерства искусств.

– Но, решив не дожидаться окончания спора, – закончил за него Чэпмен, – она нагрела клиента. На сколько?

– Четыре миллиона шестьсот тысяч.

Чэпмен присвистнул:

– Неплохая работа, Брайан. А какова ваша доля? И что вам известно о расследовании, проводимом федералами по поводу мошенничества с заявками на аукционах?

Дотри покачал головой:

– В жизни не владел ни одним Ван Гогом. Я занимаюсь современным искусством.

Чэпмен стал ходить по маленькой комнатке взад-вперед, поглядывая на город за стеклянной стеной:

– Уф… Должно быть, однажды вам слишком туго завязали кожаную маску и повредили мозги. На этом дерьме нельзя заработать и ломаного гроша.

– Дени нисколько не волновало это аукционное расследование. Ее это не касалось – мне даже в голову не приходило ей рассказать. А что касается вашего чутья, детектив Чэпмен, – добавил Дотри, – то если дерьмом вы назвали те невзрачные нитяные скульптуры, то знайте, что я продал последнюю работу их автора – «Красная нить как половина восьмиугольника» – за четверть миллиона долларов.

– Несомненно, какому-нибудь яппи, с которым Купер вместе училась. Когда вы видели Дениз Кэкстон в последний раз?

– Кажется, в среду на прошлой неделе, до того, как я уехал в Хэмптонс. В делах было затишье – ничего интересного не произойдет до самого августа. Я пригласил Дени ко мне, но она сказала, что у нее дела в городе. Я расстался с нею здесь во второй половине дня, и больше мы не разговаривали.

Дотри выказал больше эмоций по поводу смерти Дени, чем ее муж, но это могло объясняться нервами и волнением от нашего присутствия.

– Алекс, у тебя найдется повестка для Брайана? Покажешь ему? – Майк снова повернулся к Дотри. – Мы дадим вам несколько дней на то, чтобы собрать все, что требуется. И еще кое-что. Я так понимаю, в тюрьме у вас взяли отпечатки и прочее – мы сравним их с образцами, найденными на месте преступления. И не удивляйтесь, если заметите двух полицейских в патрульной машине, припаркованной напротив галереи. Они останутся там дня на три. И ничто – слышите – ничто не должно быть вынесено из галереи, пока мы с лупой в руках не осмотрим здесь каждый дюйм. Не сомневайтесь, мисс Купер выпишет ордер на каждый мой чих и прикроет мне тылы, поэтому я рассчитываю на ваше сотрудничество в этом расследовании.

Дотри поднялся на ноги:

– Но, детектив, у меня запланированы поставки и отгрузки предметов искусства на целый…

– Позвольте объяснить вам кое-что, мистер Дотри. Из газет мне известно, что в своих садомазохистских игрищах вы предпочитали быть сверху. Так вот, мне очень хочется поставить вас раком, в особенности перед каким-нибудь здоровяком ростом в восемь футов и весом в сто тридцать фунтов, осужденным за изнасилование, который уже дожидается вас в тесной камере государственной тюрьмы. И поверьте, я все сделаю, чтобы вас к нему доставить. Поэтому не шалите. Может, вы и войдете в тюрьму кочетом, но выйдите оттуда петухом.

Я отвернулась к Мерсеру и прикусила язык, чтобы не рассмеяться.

– Уведи меня отсюда.

– Мистер Дотри, – сказал Мерсер, встав и возвышаясь над нами, – а когда вы в последний раз видели Омара Шеффилда?

Он посмотрел в потолок:

– Думаю, тогда же. В прошлую среду, примерно неделю назад.

– Кто принял его на работу и чем он занимался?

– Всех нанимала и увольняла Дени. Омар тут вроде чернорабочего – передвигал экспонаты вешал картины. Вместе с приятелями покрасил стены Спросите его сами. Он придет через час.

– Не рассчитывайте на это, Брайан. Сегодня утром Омар задержится.

А Мерсер задал следующий вопрос:

– Вы знали, что у Омара несколько судимостей? Что он выпущен условно-досрочно?

Дотри помедлил, и я поняла, что он начинает тщательно подбирать слова.

– Я не уверен. Доходили какие-то слухи, но я не придал им значения.

– Не придали значения? – недоверчиво переспросил Чэпмен. – У вас тут что, лавочка, сотрудничающая с советом по условно-досрочному освобождению? Разве вы не знаете, что есть ограничения по трудоустройству для таких освобожденных? Думаю, вам просто понадобился новый мальчик для битья – черт, снова меня пробило на ваше садомазо… Омар Шеффилд – новая жертва в партнерстве Кэкстон – Дотри. Он мертв, как и Дени. Что вы на это скажете?

Дотри с шумом втянул воздух, и его руки снова затряслись.

– На самом деле я думаю, что это не так уж плохо, мистер Чэпмен. Хотите знать, зачем Дени наняла Омара?

– Позвольте догадаться. Непрерывный канал поставки кокаина?

– Ну, это оказалось просто счастливым совпадением. А на самом деле Дени наняла Омара для особой работы, – продолжил Дотри, явно рассчитывая, что заложив бывшую партнершу, задобрит Майка Чэпмена. – Он нужен был ей для единственной цели. Теперь, когда она умерла, можно и сказать. Омар должен был убить Лоуэлла Кэкстона.

Мы втроем устроились за столиком в «Эмпайр-Динер», царстве хрома и металла в стиле арт-деко, что на северо-западном пересечении Десятой авеню и 22-й улицы. Хотелось выпить по чашечке кофе и привести мысли в порядок.

– Я еще возьму омлет с грибами и сыром, – сказал Чэпмен официантке.

– Это у тебя какой по счету завтрак за сегодня? – поинтересовалась я.

– Я хочу подкрепиться каждый раз, когда знаю, что мне предстоит таскаться за тобой. И добавьте к заказу еще жареный бекон и пару сосисок, ладно?

Мерсер что-то рисовал на своей салфетке, соединяя фигурки человечков стрелочками. Мне показалось, что он уже не в первый раз обводит нарисованное.

– Кто-то убил Дениз Кэкстон. Я думал, что это Омар Шеффилд. Кто-то, очевидно, убил Шеффилда – вряд ли тот просто взял и попал под поезд. Через несколько дней мы будем знать точно. Дениз наняла Шеффилда убить мужа. Возможно, Омар провалил дело, и он именно тот тин, чья пуля оцарапала скальп Лоуэлла. У Дени были все деньги мира, но она хотела еще. Кроме того, у нее в партнерах ходил отпетый мерзавец и извращенец. Какие выводы?

– Не так быстро. Сначала мне надо задобрить организм кофеином, – ответила я.