Сегодня ей нужно за многое извиниться.

– Вода готова, миледи, – сказала Сьюзен, ожидая, когда Элизабет встанет, чтобы раздеть ее.

– Спасибо, Сьюзен, я хотела бы остаться одна.

Сьюзен удивилась:

– Вы не хотите, чтобы я помогла вам раздеться?

– Не сегодня.

– Как же вы оденетесь?

Как она оденется? У нее даже не было корсетов со шнуровкой спереди. Большинство ее платьев застегивалось на крошечные пуговички, идущие вниз по спине, до, которых невозможно было дотянуться. Она со вздохом попросила служанку вернуться через полчаса.

– Да, миледи.

Едва Сьюзен ушла, Элизабет сняла ночную рубашку и скользнула в воду. Горячая вода принесла облегчение, мышцы расслабились. Если он любит ее, вместе они все преодолеют.

Если он любит ее!

А если нет?

Все же, наверное, любит, думала она. Ей нравилось в нем все. То, как улыбка освещала его лицо, и при этом в уголках глаз собирались морщинки. То, как он заботился о своих сестрах и сводных братьях. Ей нравилось, что его искренне беспокоило положение бедняков.

Что посоветовала бы ей Софи? Может быть, стоит навестить ее. Созвать подруг, они помогут принять правильное решение. Софи ведь медиум, а вдруг она сможет сказать, любит ли он ее?…

Помывшись и одевшись, Элизабет отправилась к Софи. Поездка в карете заняла совсем немного времени. Теперь следовало придумать, что сказать подруге.

Дверь открыл улыбающийся дворецкий:

– Добрый день, леди Элизабет.

– Добрый день, Хендрикс. Она дома?

Он придвинулся ближе и сказал:

– Она сейчас с леди Кантуэлл, но минут через пять освободиться. Вы подождете?

– Да, спасибо.

Она прошла за Хендриксом в малую гостиную и села в кресло. Лакей принес чай. Элизабет налила себе чашку и взяла печенье. Услышав голоса, она стряхнула крошки с юбок.

– Добрый день, леди Элизабет.

Элизабет встала и присела перед леди Кантуэлл в реверансе.

– Ваш бал был на удивление удачным. Ваша мать гордилась бы вами.

– Спасибо, мэм.

Леди Кантуэлл удалилась, в комнату вошла Софи.

– Что привело тебя сегодня сюда, завтрак?

Софи посмотрела на тарелку, на которой изначально лежали три печенья, а осталось одно.

– Я не завтракала, – со смехом призналась Элизабет.

– Как прошел бал?

Элизабет рассказала ей о вечере все, кроме того, зачем она пришла. Наконец рассказывать стало нечего.

– Софи, мне нужно задать тебе вопрос. – Конечно.

Софи откинулась на подушки и смотрела на нее так, как если бы знала, о чем она спросит. Учитывая способности Софи, это было весьма вероятно.

– Я хочу спросить о герцоге.

– И?

– И о себе, – прошептала Элизабет. – Мне кажется, я влюбилась в него, но не уверена в его чувствах ко мне.

– Я не могу определить его чувства к тебе, Элизабет.

– Тогда скажи, что мне делать?

Софи кивнула.

– Назови самое худшее из того, что может случиться, если ты скажешь ему, что любишь его?

Элизабет задумалась.

– Он скажет, что не любит меня и хочет навсегда подкинуть Англию.

– Ты сможешь жить с этим? – мягко спросила Софи.

– Как это понять?

– Что, если он любит тебя, но не может остаться здесь? Ты могла бы поехать с ним? – спросила Софи.

– По-моему, смогла бы.

– Ты могла бы выйти за него замуж, если бы знала, то он не любит тебя?

– Нет, – без колебаний ответила Элизабет.

– Даже если ты забеременела?

Элизабет следовало бы знать – Софи нетрудно догадаться о том, что они были близки.

– Это маловероятно.

– Но возможно. – Софи улыбнулась.

– Нет. Невозможно.

– Я знаю, что вы оба могли не удержаться.

– Не удержаться?

– Поддаться страсти, – сказала Софи, – Это было ясно с самого начала.

– Ты думаешь, он знает? – Элизабет кусала нижнюю губу, с замиранием сердца ожидая ответа.

– Скорее всего, нет.

– Что мне делать, Софи? Если я скажу ему о своих чувствах и окажется, что он не отвечает на них, он может уехать.

– О, он, должно быть, скажет тебе, как сильно любит тебя. – Софи взяла оставшееся печенье. – В любом случае ты ничего не узнаешь, если не расскажешь ему.

– Спасибо, Софи.

– Для подруг – все, что могу.

Элизабет поспешила уйти, чтобы, вернувшись домой, рассказать Уиллу о своих чувствах к нему. После этого он должен будет рассказать ей, как он относится к ней и к Эбигейл. Потому что ни при каких обстоятельствах Элизабет не останется с мужчиной, который любит другую женщину.

Войдя в дом, она поразилась царившей в нем тишине. Куда все подевались? Слышно было только слуг, все еще производящих уборку после бала. Но где Уилл? Где дети?

Она вошла в коридор.

– Кеннет, где его светлость?

– Его светлость отправился на прогулку верхом и еще не вернулся.

– А дети?

– Они все уехали на прогулку, кроме леди Элинор и леди Люсии, которые еще не встали.

– Спасибо, Кеннет. – Она пошла в комнату для завтраков.

Дом сегодня показался ей чужим. Она привыкла к детским голосам, к тому, что дети играли и пререкались друг другом. К низкому голосу Уилла, разносившемуся по всему дому. Тишина напомнила ей о том, какой пустой была ее жизнь до появления Уилла.

В комнате для завтраков Элизабет перекусила и выбила чай с пирожком. Никаких запланированных дел у нее не было, но возбуждение не проходило. Мысль о том, чтобы признаться Уиллу в любви, и пугала и волновала ее.

– Леди Элизабет, вас хотят видеть барон и баронесса Хэмфрй, – произнес Кеннет, появившийся в дверях. – Могу я проводить их в гостиную?

«Что им понадобилось?» – подумала Элизабет.

– Да, и принесите туда чай и кексы.

Она медленно отодвинула стул и направилась в гостиную. Еще не войдя в комнату, она услышала раздраженный голос Кэролайн:

– Держи рот на замке, Ричард. Говорить буду я.

– Говорить о чем? – спросила Элизабет, появляясь в дверях.

– Элизабет! – Ричард приветствовал ее легким наклоном головы. – Его светлости нет дома?

– Нет, он отправился покататься верхом. – Элизабет прошла к обитому желтой парчой креслу, которое стояло далеко от гостей.

Кэролайн покачала головой:

– Этот ненормальный не знает даже, в какое время полагается совершать прогулки верхом.

– Там, откуда я, любое время подходит для верховой езды.

Элизабет никогда еще не была так рада видеть Уилла. Он стоял, прислонившись к косяку. Его широкие плечи почти заполняли дверной проем.

– Извините, ваша светлость, – буркнула Кэролайн.

– Ваша светлость, в действительности мы пришли поговорить с вами обоими, – дипломатично начал Ричард.

– И о чем же вам нужно поговорить с нами? – Уилл прошел через комнату и сел рядом с Элизабет.

Она взглянула на, него и улыбнулась. Ей следовало бы напомнить ему, что после верховой езды надо переодеться.

– Ваша светлость, могу я?… – неуверенно начала Кэролайн.

– Да?

– Прошлой ночью я обратила внимание на некоторую близость между вашей светлостью и Элизабет!

– Ну и? – спросил Уилл, подняв бровь.

– Это должно прекратиться, ваша светлость, – шепнула она.

– Что происходит между мной и леди Элизабет – не ваша забота! – резко сказал Уилл.

– Сплетни, ваша светлость, – сделала еще одну попытку Кэролайн. – В отсутствие ее тети даже ее пребывание в этом доме несколько неприлично.

– Пусть сплетничают, – сказал Уилл.

– Есть еще кое-что, – намекнула Кэролайн и отвела глаза.

– И что же это? – В голосе Уилла звучал сарказм.

Элизабет испытывала невероятную благодарность Уиллу за то, что он вовремя появился. Пока шел этот разговор, она теребила платье. Она не смогла бы разговаривать с ними так свободно.

Кэролайн наклонилась ближе:

– Ваша светлость, вы, конечно, знаете, кто ее отец?

– Что вы хотите сказать о ее отце?

– Покойный герцог не был ее отцом, – зашептала Кэролайн, чтобы не услышали слуги.

– Она была рождена в законном браке. Герцог никогда не отрицал этого, – заметил Уилл.