– Я сейчас сойду вниз.

– Тогда я проведу ее в малую гостиную.

– Спасибо, Сьюзен.

Элизабет могла только гадать, что привело к ней Викторию в этот час. Со времени поездки в Уайтчепел она не видела подругу, и теперь у нее появилась возможность расспросить ее. Элизабет не могла поверить, что ее подруга оказалась в кишащем преступниками районе города.

Бросив быстрый взгляд в зеркало, она спустилась с лестницы, поглядывая, нет ли рядом Уилла. К счастью, в этот день его нигде не было видно.

Выйдя в холл, она остановилась и осведомилась у Кеннета, где его светлость.

– Он уехал, миледи.

– Уехал? С кем же? – спросила она.

– С лордом Селби, – ответил Кеннет.

Вот и хорошо. Муж Эйвис в любом случае был огромным шагом вперед по сравнению с никчемным Сомертоном. Элизабет повернула в малую гостиную, где уже сидела Виктория, разглядывая картинку, которую Дженнетт нарисовала несколько лет назад.

– Виктория, что привело тебя ко мне сегодня? – спросила Элизабет.

Виктория улыбнулась и откинула с лица светлую прядь.

– Я хотела узнать, как дела у миссис Уэстон и маленькой Сары.

– Миссис Уэстон великолепна. Она учит Сару читать. Саре она нравится.

– Слава Богу, – пробормотала Виктория и быстро прикрыла рукой рот.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

Виктория медленно отняла руку ото рта.

– Я никогда не рекомендовала никого подругам. Я беспокоилась, подойдет ли миссис Уэстон для Сары.

– Она безупречна.

Элизабет недоумевала, почему Виктория почувствовала облегчение. Речь шла всего лишь о гувернантке. У Элизабет, когда она была ребенком, сменились три гувернантки.

– Виктория, ты не поверишь, но герцог настоял на поездке в Уайтчепел со старшими девочками.

Виктория нахмурилась:

– Зачем он повез их туда?

– Чтобы показать им нищету Лондона, то, как ужасно мы обходимся с бедняками. А когда мы проезжали мимо ломбарда, из его дверей вышла женщина, очень похожая на тебя.

Виктория побледнела.

– Как странно. Ты, должно быть, ошиблась, потому что я никогда не бывала в той части города.

– Я так и подумала. Мне показалось удивительным, что есть другая женщина, похожая на тебя как две капли воды.

– Может быть, она моя давным-давно потерянная двойняшка, – со смехом сказала Виктория.

Если бы ее смех не был таким неестественным, Элизабет поверила бы ей. Это не могла быть Виктория… Но у Элизабет остались сомнения.

– Что с балом? – спросила Виктория, умышленно переменив тему разговора.

– Все идет хорошо, но я нервничаю. – Элизабет подождала, пока лакей поставит перед ними поднос с чаем. Она наполнила чашку и подала ее Виктории.

– Так что бал? – напомнила ей Виктория.

– Да, конечно. – Элизабет добавила в чай сливок. – Мне еще никогда не приходилось самой устраивать бал.

– У тебя прекрасно получится.

– Ты придешь? – Элизабет уже знала ответ, но надеялась, что один-единственный раз ее подруга в виде исключения согласится потерпеть общество.

– Ты знаешь, я не могу. Я не принадлежу к вашему кругу, – пожала плечами Виктория.

– Ты – дочь викария. Среди твоих предков наверняка найдется какой-нибудь лорд. Это все, что заботит людей из общества.

Виктория улыбнулась и покачала головой:

– Насколько я знаю, никаких лордов.

– Все равно приходи.

– Я не могу. Но я хочу, чтобы ты рассказала мне все о нем на следующей неделе.

Элизабет закатила глаза.

– Пожалуйста, не напоминай мне, что до бала остается всего шесть дней.

– Если тебе нужна моя помощь, пожалуйста, только дай мне знать.

– Спасибо, дорогая. – Элизабет нестерпимо хотелось рассказать кому-нибудь о том, что произошло между ней и Уиллом. Невозможность открыться доводила ее до безумия. Но из всех ее подруг Виктория была последней, кому она могла бы поведать о своем опрометчивом поступке без боязни прослушать долгую лекцию о греховности интимных отношений до бракосочетания.

Этот секрет ей предстояло хранить про себя.

Уилл открыл дверь прежде, чем это успел сделать дворецкий. Он долгие месяцы, может быть, годы, не чувствовал такого подъема. В первый раз он видел, куда ему надо двигаться. Он знал, что ему делать.

К себе он поднимался, перепрыгивая через две ступеньки. Его камердинер вошел следом за ним. – Добрый вечер, ваша светлость.

– Добрый вечер, Стивенсон. – Пока камердинер открывал бельевой шкаф, Уилл снял сюртук. – Что ждет нас сегодня вечером?

– Опера, ваша светлость.

– Конечно. Сначала мы пообедаем?

– Да, ваша светлость.

– Прекрасно. Заботу о своем платье я передаю в ваши надежные руки. – Пока Уилл умывался над тазиком, Стивенсон приготовил одежду для обеда и поездки в оперу.

Двадцатью минутами позже Уилл был одет и готов к обеду. Элизабет и его сестры уже сидели в малой гостиной. Остановившись в дверях, он заново поразился тому, как изменились дети. Мальчики, хотя и волновались, но были хорошо одеты и держались относительно спокойно. Сара, в прелестном розовом платье, сидела в кресле и улыбалась.

– Где вы были? – подошла к нему Элизабет с бокалом в руке.

– Я был в парламенте с лордом Селби. – Уилл взял протянутый бокал и сделал глоток. На языке остался вкус и аромат винограда.

Прежде чем он успел сделать следующий глоток, лакей объявил обед.

– Так мы едем в оперу? – спросил он Элизабет, когда она оказалась рядом.

– Да. Я думаю, Элли и Люси получат большое удовольствие.

– Но утром нам надо будет поработать в кабинете.

Она подумала и согласилась:

– Хорошо.

Они поторопились с обедом, чтобы успеть в оперу. В дороге Элли и Люси с трудом сдерживали волнение.

– Элизабет, вы уверены, что мы выглядим подобающе? – спросила Элли, осматривая свае платье цвета шафрана. – У меня никогда не было такого роскошного платья, как это.

– Вы обе выглядите великолепно. Я думаю, во время антракта многие джентльмены будут останавливаться возле нашей ложи.

Уиллу эти слова не понравились. Его сестры еще слишком молоды, чтобы обзаводиться поклонниками.

Словно прочитав его мысли, Элизабет сказала:

– Не тревожьтесь, Уилл. Они еще не представлены королеве. Большинство джентльменов учитывают это и начинают наносить визиты только после того, как девушки появляются в обществе.

– Тогда, может быть, лучше отложить представление королеве? – пробормотал Уилл.

– Нет, Уилл! – в один голос воскликнули Элли и Люси.

Элизабет рассмеялась.

– Он не сможет повлиять на королеву.

– Смогу, – с улыбкой сказал Уилл.

– Нет, не сможете.

– Ну, раз вы так утверждаете!… – со смехом сказал он. Карета остановилась, и они замолчали. Когда они проходили в свою ложу, Уилл слышал шепот, явно извещающий об их появлении.

Они заняли свои места, и Уилл не мог избавиться от ощущения, что люди украдкой показывают на их ложу, он почувствовал на себе взгляды женщин – и молодых, и пожилых – и заерзал в кресле. Никогда в жизни он не ощущал себя настолько не в своей тарелке.

– Сидите спокойно, ваша светлость, – сказала Элизабет. – Все на вас смотрят.

– На меня.

– Разумеется. Вы – герцог. Вы внушаете уважение и восхищение. – Элизабет улыбнулась ему. А еще привлекает тот факт, что вы – неженатый герцог.

– Может быть, я скоро женюсь. – Он многозначительно посмотрел на Элизабет.- Может быть, вам следует решить, останетесь в этой стране или уедете, – дала ему отпор Элизабет.

– Уедете? – повернулась к ним Люси. – Ты ведь больше не думаешь о том, чтобы уехать из Англии, Уилл. Чего ещё ты можешь желать, кроме этого?

У Него не было возможности ответить, потому что музыканты начали играть. Но у него оказалось время подумать. Чего еще он может желать? Неделю назад он сказал бы, что все его устремления связаны с Америкой. Но в Америке не было Элизабет, а она никогда не расстанется с Англией.