– Правда? – Сьюзен приподняла бровь. – Можно, подумать, вы не идете в Мунсид-Мэнор?

– Нет, не иду, – ответил он со всей искренностью, на какую был способен.

Сьюзен закрыла рот. Похоже, несколько коротких мгновений она боролась сама с собой, а потом быстро догнала его.

– Так вы не?… Но почему? И куда вы идете?

Эван пожал плечами, давая ей понять, что это только его дело, а потом продолжил путь.

Сьюзен снова помешкала, словно не могла решить, взять его под руку или нет, хотя он больше и не предлагал ей этого.

– Тогда что вы делаете на этой тропе? – спросила она. – Почему не идете к?…

– Потому что я занят, – перебил ее Эван.

– Заняты? – с сомнением переспросила Сьюзен. Интерес в ее голосе уступил место скепсису. – Чем вы можете быть заняты?

Вопрос был вполне невинен, но Эван не мог не понять, что мисс Стэнтон только что оскорбила его. Он пошел быстрее.

– Почему я не могу быть занят?

– Во-первых, потому, что вы богаты, а стало быть, независимы. Богатые люди занятыми не бывают. – Сьюзен споткнулась, когда под ее ногой внезапно стал осыпаться песок. Эван потянулся к ней и взял за руку. Сьюзен руки не отдернула. – Во-вторых, – продолжила она, взмахнув свободной рукой, – это же Борнмут.

Эван был вынужден отдать ей должное: мисс Стэнтон говорила дело. Не от скуки ли он стал заниматься всякой ерундой? Изменять своей стране, например? Даже контрабандисты отправляются в открытое море, чтобы поразвлечься. Интересно, а разве сама мисс Стэнтон не ищет развлечений?

Он посмотрел: судя по ее оживленному лицу, она ожидала, что он ответит на ее вопрос, а не поцелует. Жаль.

– В чем-то вы правы, – сказал Эван, позволяя взгляду задержаться на ее губах. – Но сейчас я чувствую необычное огорчение.

Сьюзен несколько секунд раздумывала над его словами – при этом запылавшие еще сильнее щеки выдавали ее мысли, – но потом настойчиво спросила:

– Так куда же вы сейчас идете?

– В дом моего брата, – ответил Эван. От этих слов никому хуже не станет.

– Вашего?… – Сьюзен посмотрела на него удивленно. – А я и не знала, что у вас есть брат!

У Эвана было такое чувство, будто его накрыла черная туча, его даже немного затошнило.

– Уже… нет, – хрипло заметил он.

Ее пальцы крепче вцепились в его руку.

– Я… Так это он и есть?

Эван нахмурился:

– Кто – он?

– Ну, тот, которого вы потеряли? – Сьюзен подняла на Эвана немигающий взгляд своих голубых, широко распахнутых глаз.

Черт возьми! Вот еще один повод не разговаривать с умными женщинами. У них есть раздражающая способность все взвешивать, делать выводы. На все обращать внимание. И многое запоминать.

– Не только я потерял брата, но и весь наш город потерял доброго хорошего человека, – осторожно подбирая слова, проговорил Эван.

– Какой дом принадлежит вашему брату? Это далеко отсюда?

– Мисс Стэнтон… – вновь заговорил Эван. – Вы ничего не забыли? Например, того, что еще совсем недавно говорили о своем страстном желании не оставаться со мной наедине?

– А что может случиться? – удивилась Сьюзен.

Эван едва не рассмеялся от этого наивного вопроса.

– О, этого я не знаю, – медленно, тихо проговорил он, позволяя самым смелым картинам, прячущимся где-то в потайных уголках мозга, полностью занять его воображение. – Как только мы останемся одни, вы, такая беззащитная, сможете, к собственному удивлению, вновь оказаться в моих объятиях. Но на этот раз я не остановлюсь на простом поцелуе. Я сниму с вас сорочку, платье, нижние юбки… а потом… потом начну целовать вас так, как мне уже давно хочется.

Сьюзен закашлялась. Отпустив руку Эвана, она быстро пошла вперед, чтобы поскорее ступить на твердую почву.

Неужто его план сработал?

– Ничего такого вы не сделаете, – прошептала она. Или, скорее, выдохнула. Обе ее ладони были прижаты к груди, словно она опасалась, что лиф платья сам по себе сползет вниз.

– Да что вы! Правда? усмехнулся Эван, даже не пытаясь скрыть удивление – и возбуждение – в своем голосе. Он уже представлял себе, что начать можно прямо тут, на краю утеса. – Почему вы так уверены в этом?

– П… потому, что вы заняты, – запинаясь, ответила Сьюзен. – Чем-то важным. – Ее глаза стали просто огромными. Но их выражение было решительным. – Разве вы забыли?

Никогда еще его возбуждение не гасили столь же эффективно ледяным душем.

– Верно, – кивнул он. – Я занят.

Повернувшись, он пошел прочь, оставив, Сьюзен позади себя. Хотя, честно говоря, на себя самого он сердился больше, чем на нее.

– Подождите! – окликнула его Сьюзен.

Эван не стал ждать. Он был уверен, что она в любом случае от него не отстанет.

И он не ошибся.

Когда они оказались у дома Тимоти, Эван повернулся и приложил к губам Сьюзен палец, прежде чем та обрушила на него поток вопросов, на, которые у него не было ответов.

– Что бы ни случилось, стойте здесь, – сказал он.

Сьюзен быстро кивнула. Слишком быстро.

– Я говорю серьезно.

– Хорошо. – Ее губы под его пальцами приоткрылись и снова закрылись. – Я с места не сдвинусь.

Эван подождал несколько мгновений, чтобы убедиться, что она сказала правду, а затем побежал вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки.

Дверь была не заперта. Технически она все еще попросту стояла в дверном проеме. Отодвинув ее в сторону, Эван вошел в темный коридор.

Груз исчез. Исчез! Эван медленно повернулся вокруг, наполовину ожидая, что груз каким-то магическим образом снова появится перед ним. Но этого не произошло.

Кто, черт возьми, это сделал!

Мисс Стэнтон проскользнула в дом и со страхом огляделась по сторонам.

– Я же велел вам оставаться на месте, – сказал Эван.

– Так я и сделала, – кивнула Сьюзен. – Сначала. А потом решила заглянуть в дом, чтобы посмотреть, что делаете вы.

Эван устремил на нее взгляд. На море такое непочтительное поведение обычно приводит к тому, что человека вешают на мачте.

Сьюзен остановилась перед портретом маленького мальчика.

– Это кто? – спросила она. – Ваш брат?

– Нет.

На портрете был изображен сам Эван, когда ему было восемь лет. Именно тогда шестилетний Тимоти решил, что во всем должен брать пример со старшего брата. Это оказалось одним из самых неудачных решений, принятых Тимоти.

– Подождите меня на улице! – резко сказал Эван. – Ступайте отсюда!

Что-то в его голосе, видимо, настолько поразило Сьюзен, что она прервала траекторию уже начатого было пути в гостиную Тимоти. Остановившись, мисс Стэнтон сначала прикусила губу, а затем кивнула.

– Вы правы, – промолвила она. – Извините меня.

Однако не прошла она и двух шагов по направлению к двери, как вдруг упала на колени и засунула два своих тонких пальчика в щель между половицами.

– Ого! – воскликнула Сьюзен. – Что это?

Эван заскрежетал зубами. В этом доме можно найти все, что угодно.

Мисс Стэнтон встала с колен и подошла к Эвану, сжимая в руке свою находку.

Эван протянул руку.

И мисс Стэнтон положила ему в ладонь золотую монету с черепом и скрещенными под ним костями.

– Это же Веселый Роджер, не так ли? – с благоговейным ужасом выдохнула Сьюзен. – Но почему? Что это может означать?

Это означает, понял Эван, еще раз обводя взглядом комнату, из которой исчез груз, что дела обстоят очень плохо – куда хуже, чем он предполагал.

Наступил рассвет, а Сьюзен по-прежнему смотрела на темный балдахин кровати.

Она не спала всю ночь просто лежала, слушая крики покойной леди Бон и тихие рыдания нынешней (которая, без сомнения, тоже вскоре станет покойной) хозяйки, леди Эмелины.

И с чувством вины вспоминая один поцелуй.

Ей до сих пор не верилось, что ее тело так быстро отреагировало на недозволенные ласки… и на этого мужчину. А ведь, по сути, он не более чем обычный повеса, который ведет себя непростительным образом.

Утром Сьюзен выдержала часовую пытку завивания волос в непривычном для нее молчании. Впрочем, не исключено, что она даже не понимала, что происходит. Потому что ее мысли были заняты воспоминаниями о горячих поцелуях Эвана… и об унизительном осознании того, что ей все это нравилось.